Джек Ричер, или Дело - Ли Чайлд

Они не свернули к третьей наблюдательной точке, которую я до этого осмотрел, а прошли мимо нее гуськом, идя неторопливой походкой. Я лучше слышал голос идущего впереди парня, поскольку он обращался к своим спутникам, поворачивая голову назад, но то, что они ему отвечали, я не мог разобрать, так как бойцы были повернуты ко мне спиной, да и расстояние до них было все еще значительным. Но я все равно чувствовал, что ничего важного они так и не сказали. Им было скучно; возможно, они устали, и им надоели рутинные задания, в которых не было никакой новизны. Они не ожидали ни опасности, ни возникновения рискованной ситуации.

Парни прошли мимо второй наблюдательной точки. Они шли прогулочным шагом в южном направлении, а я следовал за ними. Две сотни ярдов по протоптанной тропинке, а потом я услышал, как они поворачивают вправо и с треском продираются к первой наблюдательной точке. К цифре девять на воображаемом циферблате. Как раз к тому месту, где почти наверняка скрывался убийца Брюса Линдсея.

Я дошел до места на тропинке, где они повернули, и замер на главной тропе. Я слышал, что они остановились в двадцати ярдах к западу от меня; как раз на том месте, где я до этого был, на кромке леса; там, где на земле было полно следов, валялись обертка шоколадного батончика и множество сигаретных окурков. Я приблизился к ним… три ярда… пять… затем снова остановился. Я слышал, как один из них рыгнул — сослуживцы ответили на это смехом и веселыми шутками, — и предположил, что они наверняка ходили в северном направлении для приема пищи в установленное время, а теперь вернулись на свой наблюдательный пост. Я слышал, как один из них мочился, отойдя за деревья. Слышал, как разбрызгивается струя, направленная на плотные ворсистые листья, покрывающие лесную землю. Слышал, как при помощи стволов винтовок они раздвигали ветви, росшие на уровне глаз, чтобы видеть лежащую перед ними открытую землю. Слышал шуршание и щелчок зажигалки «Зиппо», а через секунду почувствовал запах табака и табачного дыма.

Глубоко вдохнув, я двинулся вперед, ближе и ближе, обходя деревья то слева, то справа; еще пять ярдов, шесть, семь; левый локоть вперед, затем правый; я словно проплывал сквозь толпу, держа дробовик на изготовку. У этих трех парней и мысли не было о том, что я рядом. Я чувствовал, что они совсем близко, впереди, ничего не подозревают, спокойно стоят, смотрят вперед на ровное место, медленно ходят туда-сюда, устраиваются поудобнее. Их послеобеденное возбуждение улеглось. Задержав дыхание, я бесшумно перешел к дереву, стоящему ближе к ним, затем к следующему дереву, затем еще к одному. И тут наконец я впервые ясно рассмотрел их.

Но что я увидел перед собой, я так и не понял.

Как я и предполагал, их было трое. Нас разделяло пятнадцать футов. Расстояние, равное ширине комнаты. Один из них был седовласым, плотного сложения. Одет в оливкового цвета брюки времен Вьетнамской войны, сидевшие на нем, как на барабане, и старые десантные ботинки; без головного убора на голове. В руках он держал винтовку М16; я заметил рукоятку «беретты М9», полуавтоматического пистолета, в плетеной кобуре, висевшей у него на поясе. Девятимиллиметровый пистолет. Соответствующий, как и винтовка М16, стандартам армии США.

Второй парень был моложе и выше, но ненамного. Рыжеволосый, одетый — за что я ручаюсь — в полевую форму итальянской армии. Подстрижен лучше. Свою М16 он держал за верхнюю рукоятку. Правша. Другого оружия при нем не было. На ногах черные кеды для атлетических занятий. Без головного убора. За спиной небольшой ранец, отличного от камуфляжа цвета.

Третий парень был в полевой камуфляжной форме, использовавшейся Армией США в 1980-х годах. Худой, низкорослый. Возможно, пять футов и шесть дюймов, при весе примерно в сто сорок фунтов. Тощий, жилистый, измотанный и нервный. В руках он тоже сжимал М16. На ногах обычные повседневные туфли, которые носят штатские; ни головного убора на голове, ни какого-либо оружия на поясе. Он курил, зажав сигарету двумя пальцами левой руки.

Сначала итальянская полевая форма навела меня на мысль о том, что эти парни представляют собой какое-то странное и таинственное подразделение сил НАТО. Но старая форма времен Вьетнамской войны, в которую вырядился первый парень, в 1997 году не вписывалась ни в один сценарий текущего времени. Впрочем, безмозглые международные политики могли существовать и сейчас, а поэтому ни уличные туфли третьего парня, ни отсутствие в группе старшего, ни их абсолютно непрофессиональное поведение в расчет не принимались. Я не знал, кто они такие. Я перебирал в голове разные возможные варианты, такие как побег депортируемых нелегальных иммигрантов с борта самолета в аэропорту. Я был удивлен: неужто они не слышали ни треска, ни скрежета шестеренок в моей голове?

Я снова посмотрел на них. Слева направо, а затем справа налево.

Я ничего не мог понять.

И вдруг меня осенило: да они же просто любители, и все, что они делают — не что иное, как самодеятельность.

Границы штата Миссисипи со штатами Теннесси и Алабама проходят по лесной глухомани. Национальные гвардейцы, выдающие себя за солдат. Мужчины, которых хлебом не корми, только дай побегать по лесу с ружьями, после чего похвастаться тем, что они защищали тот или иной жизненно важный объект. Мужчины, которым только дай потрепаться в магазинах, распродающих ненужное воинское снаряжение, после того как они закупают там комплекты старой рабочей одежды солдат или полевой формы итальянской армии.

И мужчины, которые любят покупать оружие в государственных оружейных магазинах. В особенности в некоторых, расположенных вблизи военных баз. Именно они могут предложить покупателям кое-что особенное, правда из-под прилавка. Все, что для этого нужно, — это иметь кого-то знакомого в магазине, и, поверьте мне, всегда этот кто-то находится. Значительное количество винтовок М16, «беретт» и кое-чего пострашнее списывается ежегодно из-за потерь, поломок или по другим причинам, препятствующим их дальнейшему использованию. После оформления соответствующих бумаг такое оружие уничтожается, однако часто этого не происходит. Оно тайно в непроглядной ночной тьме проскальзывает через задние двери и через час находит новое пристанище… под прилавком оружейного магазина.

Мне доводилось арестовывать множество людей — часто группами, и намного более многочисленными, чем та, что стояла сейчас передо мной, — но все равно, я не считал себя большим специалистом по выполнению таких операций. Лучше всего аресты проходят на фоне намеренно поднятого шума и устрашающих угроз. Поэтому я привел в себя в состояние, называемое «рвать и метать». Предпочтительнее всего в таком случае применить неожиданный прием, рассчитанный на то, чтобы с самого начала ошеломить их. К тому же команда «Стоять! Стоять! Стоять!» также придаст мне уверенности. Обычные слова произносятся несколько неуверенно. Звучат чем-то вроде просьбы.

Но у меня был с собой самый совершенный прерыватель споров: помповое ружье. Потратив всего один патрон, я смог бы произвести такой шум, который заставил бы замереть в неподвижности любых троих мужчин в любых трех точках в целом мире.