Джек Ричер, или Дело - Ли Чайлд

Звук этот был самым устрашающим из всех, когда-либо достигавших человеческих ушей.

Бабах!

Выброшенная гильза упала на листву возле моих ног, а трое мужчин застыли на месте, как статуи.

— А теперь оружие на землю.

Нормальный голос, нормальная интонация, нормальный тон.

Рыжий парень бросил на землю винтовку. Видимо, он старался первым показать свое послушание. Затем на землю упала винтовка старшего по возрасту мужчины; последним бросил оружие их жилистый низкорослый товарищ.

— Стоять и не двигаться, — приказал я. — Не давать мне причины стрелять.

Нормальный голос, нормальная интонация, нормальный тон.

Парни, проявив здравомыслие, стояли неподвижно. Лишь слегка шевелили руками, отодвинув ладони чуть в сторону из положения «руки по швам», в котором они застыли после моей первой команды. Они даже растопырили пальцы. Я был уверен, что и пальцы ног внутри башмаков, туфель и кедов они тоже растопырили. То есть делали все, чтобы показать себя невооруженными и неопасными.

— А теперь три больших шага назад, — скомандовал я.

Все трое повиновались и, сделав три преувеличенно больших шага назад, оказались на расстоянии, превышающем длину тела, от своих винтовок.

— А теперь — кругом, — приказал я.

Никого из них я прежде не видел. Старший, медленно повернувшись, оказался напротив меня слева. Он был мне совершенно незнаком. Выглядел обычным мужчиной, ничего особого, немного мешковатый и потрепанный жизнью. Против меня стоял рыжеволосый. Он выглядел так, как, наверное, выглядел бы его старший товарищ, родись он на двадцать лет позже и в лучших условиях. Тоже обычный парень, с виду немного мягкий и цивилизованный. Но вот третий парень был совсем другим. При взгляде на него в голову приходила мысль, что он и его предки в четырех поколениях питались исключительно белками. Ловчее крысы, выносливее козла — и прыгучее любого из этих животных. В одну руку я взял винчестер, уперев приклад в правую подмышку и отведя локоть назад. Я не особо тщательно целился в парней, находившихся от меня справа, — с дробовиком двенадцатого калибра в этом не было необходимости. Левую руку я использовал в качестве вспомогательного средства при контактах с пленниками и, посмотрев на старшего мужчину, сказал:

— Теперь протяни руку к тому месту, где у тебя пистолет, и передай его мне.

Тот никак не среагировал на мой приказ.

— Слушай, как ты должен сделать это, — сказал ему я. — Ты вытащишь пистолет из кобуры двумя пальцами, большим и указательным, затем крутанешь его, а потом наставишь на себя, понял?

Никакого ответа.

— В качестве второго приза, — продолжил я, — будет выстрел тебе в ноги.

Нормальный голос, нормальная интонация, нормальный тон.

Никакого ответа. Сперва я подумал о том, чтобы потратить еще один патрон, а потом снова перезарядить дробовик, но в конце концов необходимость в этом отпала. Пожилой мужчина оказался вовсе не героем. Он принял решение после секундного размышления. Большим и указательным пальцами достал пистолет, повернул его в руке и прижал дулом к животу.

— Теперь нащупай предохранитель и сними с него пистолет, — приказал я.

Выполнить это было затруднительно, поскольку положение пистолета было непривычным, но мужчина справился.

— Обхвати ствол большим пальцем и еще двумя. Теперь ослабь свой безымянный палец. Просунь его в спусковую рамку. Туда, где крючок. Теперь держи палец на нем.

Мужчина сделал все, что я приказал.

— Ты знаешь, что произошло? — спросил я.

Он ничего не ответил.

— Тогда слушай, — сказал я. — При малейшей попытке сопротивляться ты получаешь пулю в живот. Вот это ты и должен знать. Так мы поняли друг друга? Поняли?

Мужчина утвердительно кивнул.

— Теперь протяни руку и перемести пистолет ближе ко мне, — приказал я. — Медленно и аккуратно. Руку держи все время на одной высоте. Следи за тем, чтобы дуло было направлено на тебя. Не отнимай пальца от курка.

Мужчина повиновался. Он протянул руку с пистолетом примерно на два фута от точки опоры тела, а я, сделав шаг вперед, взял у него пистолет — просто осторожно снял с его руки. Я отошел назад, он опустил руку, а я поменял оружие. Винчестер перешел в левую руку, «беретту» я зажал в правой.

С облегчением выдохнул.

И улыбнулся.

Три человека взяты в плен и разоружены — и безо всякой там лишней пальбы.

Я посмотрел на пожилого человека и спросил:

— Что вы вообще за люди?

Он пару раз сглотнул слюну, а потом нашел в себе силы выпрямиться и ответил:

— Мы здесь на задании, и штатские не должны в него вмешиваться, если понимают, что для них хорошо, а что плохо.

— Так против чего настроены гражданские?

— Против военнослужащих.

— А вы-то сами военнослужащие?

— Да, военнослужащие, — ответил пожилой пленник.

— Да какие вы военнослужащие? Вы просто вешаете мне лапшу на уши, только и всего.

— Это санкционированное задание, — упорствовал он.

— Санкционированное кем?

— Нашим командиром.

— А кто санкционировал его действия?

Мужчина начал мямлить, запинаться и впадать в неистовство. Он начинал говорить, затем вдруг останавливался; так повторялось дважды. Я, скрестив стволы винчестера и пистолета, направил их на мужчину. Я не был уверен в том, что это сработает. Я никогда не полагался на оружие, из которого сам до этого не стрелял. Но руки мои хорошо чувствовали его, ощущали вес. Оба ствола были сняты с предохранителя. Это я знал наверняка. Да и мужчину, стоявшего передо мной, передергивало со страху. Ведь он должен был знать лучше остальных, чего можно ждать, по крайней мере от одного из стволов. Потому что это был его ствол. Я положил палец на спусковой крючок. Мужчина видел, что я делаю, но все равно хранил молчание.

И вдруг заговорил рыжий. Тот, что показался мне мягким и покладистым.

— Он не знает, кто санкционировал наше задание, этим и вызвано его смущение. Поэтому он ничего и не говорит. Неужто вам этого не видно?

— Может, его лучше застрелить, чем подвергать смущению?

— Никто из нас не знает, кто санкционировал что-либо. Да и наше ли это дело?

— А откуда вы? — спросил я.

— Сначала скажите, кто вы.

— Я офицер Армии Соединенных Штатов, — ответил я. — А это значит, что если ваше так называемое задание было санкционировано военными, то вы должны в настоящее время перейти в мое подчинение, как старшего по званию. Верно? И к тому же логично, согласны?