Шоу не должно продолжаться - Алексей Макеев

— Я понятия не имею, какого признания вы ждете, но в любом случае говорить буду только тогда, когда меня доставят в полицейский участок, или как там он у вас называется, — неожиданно заявил Емельянов. — Хочу быть на сто процентов уверен, что имею дело с настоящей полицией.

Он нахмурился и снова опустил голову. Сколько ни пытался Гуров разговорить его, больше Емельянов на контакт не шел. Сам вопросов не задавал и на вопросы полковника отвечал глухим молчанием. В итоге Гуров сдался, отложив допрос до приезда в Управление.

Когда прибыла патрульная машина, он предоставил патрульным разбираться с задержанным, а сам вернулся к своей машине и отправился в Главк. Там его уже ждал Крячко.

— И что все это значит? — упрекнул он Гурова. — Как, скажи, ты оказался в глухом районе? И кто такой этот подозреваемый, которого ты вздумал задерживать в одиночку?

— Проверял списки тех, кто был уволен с завода, — ответил Лев, опускаясь в кресло.

— Это я уже понял, — кивнул Крячко. — А вот причина такого необдуманного поступка мне до сих пор не ясна.

— Решил не ждать, пока в бухгалтерии завода приготовят соответствующие документы, — объяснил Гуров. — Время работает не на нас. Грабитель может в любой момент совершить очередное преступление. И на этот раз снова могут быть жертвы. Он стал менее осторожным, как показал последний эпизод. Будь у сторожа здоровье чуть слабее, он мог бы и не проснуться, не говоря уже о бухгалтере.

— Именно поэтому ты должен был сто раз подумать, прежде чем предпринимать какие-то шаги. Зачем ты отправился один к подозреваемому? — высказал недовольство Крячко. — Мне казалось, по этому делу мы работаем вместе.

— Что сделано, то сделано, — махнул рукой Лев.

— Ладно, оставим это, — пошел на попятный Крячко. — Что хоть за субчика ты задержал? Думаешь, это наш грабитель?

— Уже не уверен. Вернее, у меня не было времени обдумать это.

И Гуров рассказал, при каких обстоятельствах пришлось задержать подозреваемого.

— Значит, в бега собрался, — выслушав рассказ, задумчиво произнес Станислав. — И ты решил, что это явный признак его виновности.

— Тогда это казалось логичным. Ведь по какой-то причине он от меня убегал? И с третьего этажа по балконам спускаться не побоялся. Что еще могло заставить его так поступить?

— Сейчас узнаем, — сказал Крячко и вызвал дежурного. Отдав приказ доставить задержанного в кабинет, он спросил: — Кто будет вести допрос, ты или я?

— Начни ты, — попросил Гуров. — Хочу понаблюдать за этим субчиком со стороны.

Доставили Емельянова. Вид у него был уже не такой радостный, как в машине. Видимо, до него дошло, что задержание — это не поход в театр, и неизвестно, чем ему эта история грозит. Не успел он сесть на свободный стул, как тут же заявил:

— Учтите, разговаривать с вами я буду только в присутствии адвоката. Я свои права знаю.

— Это упрощает дело, — невозмутимо заметил Стас. — Раз уж все собравшиеся здесь так хорошо осведомлены о своих правах, перейдем сразу к делу. Обязан предупредить, что в этот кабинет вас доставили для беседы, но раз вы так настаиваете на адвокате, я вынужден подчиниться. Мне остается только сообщить вам причину задержания, и можете возвращаться в камеру.

— Вы не имеете права меня там держать, — тут же ощетинился Емельянов. — Я туда не вернусь.

— Придется, — с притворным сочувствием произнес Крячко. — Адвоката вам назначат лишь тогда, когда будет предъявлено обвинение. В данный момент я этого сделать не готов. Зато задержать на трое суток не только имею право, но и обязан. Прошу запомнить: вы доставлены в отдел как подозреваемый в серии преступлений. Я полагал, что вы захотите сотрудничать со следствием, и, исходя из этого, попросил доставить вас сюда. Вижу, вы к общению не готовы. Что ж, это ваш выбор и ваше право.

— Погодите, погодите, о какой серии преступлений вы тут говорите? Да я в жизни ни одного преступления не совершил. Это какая-то ошибка! — возвысил голос Емельянов.

— Понимаю ваше негодование, — мягко проговорил Крячко. — Думаю, вы полагали, что суммы настолько незначительные, что никто из ваших жертв не станет обращаться в полицию. Или же вы рассчитывали на то, что ваши проделки не потянут больше чем на условный срок или даже ограничатся административным взысканием. Но на это вы могли рассчитывать только до поры до времени. В последнем же эпизоде вы совершили роковую ошибку. Теперь ваши деяния подпадают под более серьезную статью. Тут пахнет не только покушением на жизнь и здоровье человека, но и непредумышленным убийством, а за это в нашем государстве предусмотрено наказание посущественнее административного взыскания.

— Да о чем вы говорите? Какое убийство? Откуда взялось покушение на жизнь? На кого я покушался и кого убивал?! — Емельянов уже почти кричал.

— Боюсь, подробности обвинения мы сможем обсудить еще не скоро. Ведь это вы настаиваете на допросе в присутствии адвоката, — сухо заметил Крячко.

— В чем вы меня обвиняете? Я ничего плохого не делал! Кто-то может мне объяснить, что тут происходит?

— Помнится, в недалеком прошлом вы были рады тому, что вас задержала полиция. С тех пор что-то изменилось? — тихо произнес Лев, пожимая плечами.

— Естественно! — взвыл Емельянов. — Вы ворвались в мой дом, заставили карабкаться вниз по чужим балконам, гоняли меня как зайца по крышам, а теперь делаете вид, что ничего противозаконного не произошло?

— А зачем вы убегали? Я всего лишь хотел с вами побеседовать, — ответил Гуров. — Могли просто ответить на мои вопросы, а не прыгать по крышам, как сайгак. Чем вы можете оправдать столь странное поведение?

— Ваш визит ввел меня в заблуждение, — успокаиваясь, ответил Емельянов. — Я принял вас не за того человека, вот и все.

— И за кого же вы меня приняли?

— За «подставную утку». Я думал, вы из коллекторского агентства.

— Откуда? — переспросил Гуров, начиная догадываться, по какой причине Емельянов бросился в бега.

— Из коллекторского агентства. Из банка, в котором я взял кредит. Они уже раз присылали девицу, которая выдавала себя за продавца эксклюзивных товаров. На самом деле у нее была одна цель — выманить меня из дома, — пояснил Емельянов.

— Вы должны банку деньги? — спросил Крячко. — И большая сумма?

— Больше, чем я могу себе позволить с тех пор, как меня уволили с последнего места работы.

— С завода металлоконструкций? — уточнил Стас.

— Откуда вы об этом знаете? — удивился Емельянов. — Вы сотрудничаете с коллекторами?

— Нет. Мы занимаемся другими делами. Но о причине увольнения послушаем с удовольствием. За что вас уволили с завода?

— На самом деле я сам оттуда ушел, — начал рассказывать Емельянов, забыв о намерении не произносить ни слова без адвоката. — Они зарплату зажимают. Когда я туда устраивался, они обещали мне стабильный заработок. Довольно высокий. Я взял под него кредит, а на деле получал в два раза меньше обещанного. Я сначала терпел, думал, образуется. Потом не выдержал, пошел к начальнику, начал требовать, чтобы платили нормально. А он в позу встал: не хочешь работать — увольняйся. Я вспылил и написал заявление. Думал, они не станут работниками разбрасываться. Только напрасно я так думал. Меня уволили, заставив отработать положенные две недели. А заплатили за них еще меньше.