Со смертью заодно - Альтс Геймер

Я метнулся вперед, непочтительно пройдя прямо сквозь туманный сгусток. Израэль бросил мне в спину:

– Я открыл тебе глаза, и этого достаточно. Чувствую, что скоро покину данный мир. Возможно, переберусь в то место, которое вы называете Реальностью. Стану слесарем ЖЭКа. Мне давно хотелось поработать руками. А тут, в Овиуме, должен остаться кто – то, кто знает Истину о его происхождении. Дорожи ей!

Я повернулся и Израэлю и почтительно поклонился:

– Я принимаю обет беречь доверенную мне тайну, как самый сокровенный клад. И передать ее достойному в момент, когда уже не смогу быть ее хранителем.

Облако на миг приняло вид пломбира в вафельном стаканчике. Израэлю понравились мои слова.

– И помни. Все, что видишь перед собой, вернее, считаешь, что различаешь своими зрительными возможностями – суть лишь энергетические потоки и наслаивающиеся друг на друга поля. И всего этого вам, людям, никогда не понять, потому что вы не сможете их исследовать. Ваши приборы – лишь более чувствительные продолжения ваших органов пространственной ориентации, которых у человеческой расы немного. А то, что ты видишь – это безразлично. Ты можешь видеть и осязать артефакт, но для меня он является сложнейшим энергетическим узлом, сгустком энергий, влияющих на многие процессы вокруг. Ты бьешь заклинанием врага, и он умирает. Но на самом деле в этот момент происходит взаимодействие множества полей и взаимопревращения не подвластных твоему пониманию структур. А что сообщают мозгу твои глаза, и как твой мозг это интерпретирует – лишь ваши человеческие глупые игры. Вернее, игры ваших несовершенных чувств, – произнес он напоследок, когда я уже поднимал на руки хрупкое тело Ноэлии.

– Спасибо за науку, Великий Израэль, – торопливо бросил я, направляясь к выходу.

– Это знание поможет понять тебе истинную природу строения Мидгарда, – донеслось мне вслед усиленное стенами эхо.

Я вынес бесчуственную Ноэлию из мавзолея и положил на холодный серый песок. Зажег над нашими головами новый «ночник». Через несколько секунд, от целебного воздействия свежего воздуха, ресницы Леди Тьмы затрепетали. Она приподняла голову и оглянулась:

– Это уже кончилось?

– Да, все позади.

– Мормер Израэль исполнил свой долг?

Я ободряюще улыбнулся.

– Повелитель Мрака вернул дар Иерарха.

– Как ты смог там выдержать? Моя голова закружилась. И потом я очнулась у тебя на руках.

– Мы с ним мило поболтали. Занятный старичина, – в серых глазах Ноэлии мелькнули тени сомнения. – Он признался, что намеренно отключил тебя. Говорит, пусть Холодный герцог немного подержит в своих объятьях самый прелестный цветок Некрополиса.

Ноэлия смущенно опустила голову и, опершись рукой на землю, поднялась на ноги.

– Вы, герцог, опасный кавалер. И если бы не моя соперница, которая, как я вижу, полностью завладела вашим сердцем, пожалуй, мне могла прийти в голову шальная мысль побороться за ваше расположение.

– О, моя прекрасная Леди Мрака, поверьте, с ней лучше не связываться. Аделина, если что – то заподозрит, просто удавит нас обоих, и это знание – лучший советчик в области необдуманных душевных порывов.

Перешучиваясь, мы дошли до наших скакунов. Главное дело успешно завершено. Теперь впереди лежал обратный путь на Сумерки. Мы вновь поедем через гибельный мостик, но это нас уже не волнует. На наши сердца опустилось громадное облегчение и покой. Расслабуха, словом.

Несколько скелетов – гремучников вытянули вверх свои треугольные головы, раскачиваясь под легким ветерком наподобие радиоантенн. Чтобы не переломать неразумных пресмыкающихся тяжелым копытом, Лагат предупреждающе топнул по лежащему на земле круглому булыжнику. Камень раскололся, гулкий звук пробежал по воздуху и растворился вдали. Любопытные змейки тут же порскнули в разные стороны и скрылись в своих глубоких земляных норках. Я – Вокиал спрыгнул из седла и продефилировал в направлении трибуны. Ноэлия, лучезарно улыбаясь, ждала меня у ее подножия. Там же в стороне стояла Лилит и остальные командиры. Ноэлия испытующе взглянула мне в глаза и спросила:

– Ты в порядке?

– Как никогда.

– Тогда поднимайся и смотри. Герцог Вокиал, твое войско готово к походу!

Они проходили строем мимо трибуны и салютовали Буревестнику. Я в ответ приветствовал своих воинов, и моя рука не могла унять дрожь, передаваемую телом. Пятнадцать тысяч скелетов – воинов. Обученных, экипированных и непреклонных в решимости уничтожить врага. Мы шли на битву под двумя знаменами. Первое сияло официальными государственными цветами Овиума – голубым и зеленым. Флаг Иерарха. Чуть позади него двухметровая мумия с важным видом несла в руках родной стяг Сумерек со скрещенными мечами. Вообще, наша дружина пестрела палитрой разных красок на манер феодальных причуд Желтка или Оплота. Мои сторонники сработали на совесть – над каждым подразделением реял свой штандарт, тысячники потрясали геральдическими символами дружин, и я подивился разнообразию тинктур и фантазии военачальников. Это ничего. Хорошо, когда к верности присяге добавляется гордость за свое подразделение. В нашем составе есть несколько легендарных полков Некрополиса. Я подписал указ, что всем без исключения отрядам, отличившимся в будущем походе, будет присвоено свое индивидуальное имя.

За скелетами над землей плыли духи и приведения. Они проследовали мимо трибуны в устрашающей тишине. Их саваны развевал пустынный ветер. В руках, через которые свободно лился солнечный свет, блестели алебарды и боевые цепы. В накинутых на обнаженные головы коричневых остроконечных капюшонах по пыльной равнине скользили три сотни Высших вампиров. Стремительных и безжалостных убийц. Я много раз был с ними в сражениях и видел, как быстро краснеют от крови их мантии. Над нашими головами пронеслись тридцать Костяных Драконов. Они найдут свои жертвы в грядущей битве. Нелегко придется с ними их визави – Карающим Ангелам. Наших драконов убить можно. Но выйти из поединка с ними невредимым – нет. Последними мимо моего подиума на вороных конях проехали краса и гордость Сумерек, его мощь и таранная ударная сила – восемьсот темных рыцарей. Моих собратьев по легиону, вновь признавших своего сгинувшего в серпантине лет предводителя. Когда я услышал ржание их лошадей, увидел приветственно поднятые вверх копья, мои глаза словно затянуло пеленой, дыхание перехватило. Это чувство единения со своей боевой семьей, сплочения с опять обретенным полковым братством захлестнуло меня с головой. Я повернулся к Ноэлии, и теплота ее серых глаз успокоила мое смятение. Только Леди Мрака могла понять, что сейчас творится на душе у невозмутимого с виду Холодного герцога.

– Мы выступаем! – приказал я.

– Сразу же после построения, – подтвердила она.

Мы ушли без Ноэлии. Ей пришлось задержаться, чтобы потом догонять армию с двумя тысячами новорожденных скелетов, которые оживут через три дня в оссуариях Кулдсоула. Я оставил ей пять сотен воинов для охраны и с сомнением думал, что этого не хватит. Восставшие из недр подземных казематов, только что «слепленные» Холодные почти неуправляемы в своей плещущей из них злобе. Их готовят в солдаты и сразу закладывают в смутные проблески сознания инстинкт к убийству. Нелегко придется Леди Мрака и ее охранникам на Тракте. Гнать что есть сил по дороге это свирепое, дикое стадо, жестоко подавлять вспыхивающие бунты и защищать от своих подопечных близлежащие поселки – задача непростая. Но мы не можем ждать. Наше время уже на исходе.