Девять принцев Амбера. Ружья Авалона - Роджер Желязны

бы ожидала быстрая и почти неминуемая гибель, – несомненно, чтобы иметь возможность, вернувшись домой, сказать: дескать, Корвин в гневе отбыл и бормотал по пути, что ему здесь надоело. В тот день мы вдвоем охотились в Арденском лесу…

– Странно, – перебил меня Бенедикт, – чтобы два соперника в подобных обстоятельствах решили поохотиться вместе.

Я пригубил вина, усмехнулся и ответил:

– Быть может, все было несколько занимательнее, чем я рассказываю. Возможно, мы оба обрадовались представившейся нам возможности поохотиться вдвоем… без свидетелей.

– Понятно, – произнес он. – Значит, все могло быть и наоборот?

– Ну, – ответил я, – трудно сказать. Не думаю, чтобы я зашел так далеко. Конечно, я говорю это сейчас, все мы меняемся. А тогда?.. Быть может, я обошелся бы с ним не ласковей. Утверждать не берусь, но не исключаю.

Бенедикт кивнул, а мимолетная вспышка гнева сменилась во мне удивлением.

– К счастью, оправдываться мне не в чем и незачем, – продолжал я. – Потом я догадался, что Эрик, конечно, все время следил за мной… Сперва он был разочарован, что я уцелел, однако удовольствовался тем, что отныне я безвреден. Поэтому велел Флоре приглядывать за мной, и довольно долго все было спокойно. А потом, должно быть, папаша отрекся, не уладив вопроса о престолонаследии…

– Черта с два! – отвечал Бенедикт. – Не было никакого отречения. Он просто исчез. Однажды утром его не оказалось в собственных покоях. Кровать даже не смята, никакой записки. Вечером отец вошел туда, это видели, а вот чтобы вышел – не видел никто. Сперва это никому не показалось странным. Все решили, что он снова отправился в Тень, должно быть, за новой невестой. И только потом, через достаточно долгое время, начали подозревать в этом либо чьи-то козни, либо новый способ отречения.

– Я не знал этого, – ответил я. – Твой источник информации, похоже, намного ближе к центру событий, чем мой.

Бенедикт кивнул, подлив масла в огонь моих подозрений относительно того, с кем он имел дело в Амбере. Похоже, в то время он был настроен в пользу Эрика.

– А когда ты сам был там в последний раз? – попробовал я изменить ход разговора.

– Чуть больше двадцати лет назад, – ответил он. – Но я постоянно поддерживаю связь.

И никто даже не упомянул мне об этом! Бенедикт, конечно, не зря сказал именно так, но предупреждал он меня или угрожал? Конечно, полный набор Старших Козырей у него имелся. Я мысленно развернул их веером и лихорадочно вгляделся в лица. Рэндом утверждал, что ничего не знает о местонахождении Бенедикта. Бранд сам давно пропал; у меня были основания полагать, что он жив, но заточен в каком-то весьма неприятном месте и не может сообщить о себе в Амбер. Флора для связи с Бенедиктом не годилась, поскольку сама до недавних пор фактически была в изгнании в Тени. Ллевелла была в Ребме, Дейдра тоже, да и в Амбере в последнее время она была не в чести. Фиона? Джулиан говорил мне, что она «где-то на юге». Точнее он не знал. И кто у нас остается?

Сам Эрик, Джулиан, Жерар и Каин. Вычеркнем Эрика. О мнимом отречении папаши он не стал бы говорить так, как Бенедикт это воспринял. Джулиан поддерживал Эрика, но имел и собственные интересы на лучшую участь. Он мог поделиться сведениями, если видел в этом выгоду для себя. То же и Каин. С другой стороны, для Жерара, как мне всегда казалось, благополучие Амбера важнее, чем личность сидящего на престоле. Он не слишком симпатизировал Эрику, а когда-то даже собирался помочь мне или Блейзу против него. С его точки зрения, осведомленность Бенедикта о событиях была чем-то вроде страхового полиса для всего Королевства. Вне сомнения, сообщил ему кто-то из них троих. Джулиан ненавидел меня, Каин не проявлял ко мне особых симпатий или антипатий, а с Жераром нас связывали теплые воспоминания детства… Мне необходимо было узнать, кто это, причем быстро, а Бенедикт, естественно, не собирался мне помогать, ничего не зная о моих нынешних намерениях. Его связь с Амбером могла быть опасна для меня или полезна – все зависело от того, куда тянулась связующая нить. Она была и мечом, и щитом Бенедикта, и я почувствовал себя уязвленным тем, что он так быстро прибег к этому оружию. Я предпочел считать, что чрезмерную осторожность вызвала свежая рана – ведь сам я не подал ему ни малейшего повода для беспокойства. А потому мне следовало проявить особую осторожность – печально было сознавать это, встретив брата через столько лет.

– Интересно, – сказал я, задумчиво поглаживая кубок. – Похоже, что все несколько поторопились.

– Не все, – ответил Бенедикт.

Я слегка покраснел и сказал:

– Извини.

Он отрывисто кивнул:

– Будь добр, продолжай свой рассказ.

– Далее цепь предположений, – сказал я, – приводит меня к выводу: когда Эрик решил, что трон пустует уже достаточно долгое время и наступила пора действовать, ему показалось, будто амнезии для меня мало и все мои возможные претензии следует вырвать с корнем. Тут-то он и устроил мне на теневой Земле ту аварию, что должна была покончить со мной. Но вышло все наоборот.

– Откуда ты это знаешь? Сколько здесь твоих подозрений?

– Флора почти признала это, когда у меня появилась возможность повыспросить ее, с учетом ее собственного участия во всем, конечно.

– Очень интересно. Продолжай.

– Удар по черепу сделал то, чего не сумел сделать и сам Зигмунд Фрейд, – сказал я. – Память стала возвращаться сперва понемногу, а потом все быстрее, в особенности после встречи с Флорой, которая помогала мне многое припомнить. Я сумел обмануть ее: сестрица решила, что память ко мне возвратилась полностью, и говорила обо всем: о людях и вещах. А потом появился Рэндом, от чего-то спасавшийся.

– Спасавшийся? От чего? И почему?

– От каких-то странных тварей из Теней. Почему – я так и не узнал.

– Интересно, – промолвил Бенедикт, и я вынужден был согласиться.

Я часто думал еще в своей камере – почему вдруг на сцене оказался преследуемый фуриями Рэндом? С того момента, как мы встретились и пока не расстались, нас обступала опасность. Я был поглощен своими делами, а он молчал о причинах своего внезапного появления. Все эти мысли пришли мне в голову, конечно, сразу, но я не был тогда уверен, что за его появлением что-то кроется, и пустил все на самотек. Последующие события заслонили тайну, но я не забыл – и тогда в камере, и сейчас в компании Бенедикта. Интересно? Безусловно. И небезопасно.

– Я попытался использовать Рэндома, – продолжал я. – Он решил, что я добиваюсь трона, а я всего лишь пытался вспомнить себя. Он согласился доставить меня в Амбер и выполнил свое обещание. Почти… –