Северные войны России - Александр Широкорад

Из-за своих конструктивных особенностей галеры не могли иметь мощное артиллерийское вооружение. Лишь на носу галеры (на помосте) устанавливали одну-три пушки среднего или крупного калибра. Первые русские галеры имели на носу одну 18-фунтовую или 24-фунтовую пушку и по бокам от нее две 12-фунтовые пушки, а полугалеры – одну 12-фунтовую и две 6– или 8-фунтовые пушки. К концу войны на некоторых больших галерах на носу ставили одну 36-фунтовую и две 18-фунтовые пушки. В отдельных случаях на носовом помосте ставились малые мортиры калибра 3-6 фунтов.

На помосте в средней части корпуса на галерах ставили 2-фунтовые и 3-фунтовые пушки на вертлюжных установках. Двухфунтовые пушки на галерах часто именовались «басами». Пушки на центральном помосте предназначались не только для стрельбы по неприятелю, но и для подавления бунтов гребцов.

В первом томе «Истории отечественного судостроения» говорится: «Таким образом, все восемь галер, построенные по программе 1703 года, были мощными боевыми кораблями и представляли серьезную угрозу шведскому флоту»[69].

Комментировать такой пассаж нужды нет. Самый слабый шведский корабль (50-пушечный) вдребезги мог разнести дюжину самых больших галер.

Добычей галер могли стать лишь небольшие парусные суда, а при большом числе галер – прам или фрегат. Атакующие галеры на подходе к неприятельскому судну давали залп из носовых орудий. Затем с концов рей обеих мачт сбрасывались специальные «приступные якоря», которыми галера сцеплялась с вражеским судном, и команда галеры высаживалась на палубу врага. Однако во время Северной войны галеры ходили на абордаж в единичных случаях. Как правило, русские использовали галеры в качестве десантных судов.

В Оттоманской империи, Франции, Венеции, Швеции и других государствах гребцами обычно были каторжники. Кстати, само слово каторжник произошло от названия гребного судна «каторга». Поначалу так было и на первых русских галерах. В ноябре 1704 года контр-адмирал Боцис составил перечень всех чинов, потребных для комплектования галер командами. Согласно этому списку, на каждой галере должны были находиться 70 офицеров, урядников, матросов и пушкарей, 150 солдат абордажных команд и 250 невольников-гребцов. Но вскоре выяснилось, что для сотен галер потребуются десятки тысяч каторжников. В бою каторжники представляют немалую опасность – в любой момент они могут учинить бунт или просто перестать грести. Посему Петр решил заменить каторжников солдатами пехотных полков.

Невольники на галерах ночевали между банками, как говорится, на рабочих местах. Петровские солдаты проводили ночь таким образом лишь в исключительных случаях. Русские галеры редко выходили в открытое море, обычно они передвигались среди Финских шхер, где в большинстве случаев были недоступны для шведского корабельного флота. Поэтому вечером галеры приставали к берегу, и большинство членов команды ночевало на берегу.

Историк С. Дальстрём посвятил специальное исследование «русским печам», сохранившимся во множестве вдоль Финского побережья, начиная от Берёзовых островов близ Выборга и далее к западу, в том числе и на Аландских островах. Такие печи складывали из неотесанных природных валунов, они имели вход-устье. Обычные их размеры: до 3 м в длину, до 2 м в ширину и около 1 м в высоту. Эти печи служили в первую очередь для выпечки хлеба. Сооружали их русские солдаты, передвигавшиеся вдоль берега на гребно-парусных судах, не только в годы Северной войны, но и в ходе последующих войн со Швецией.

В апреле 1714 года в Санкт-Петербурге на Галерной верфи спустили на воду три первых в России конных галеры[70]. Каждая такая галера предназначалась для перевозки 25 лошадей. По вечерам или на дневных стоянках лошадей выпускали пастись на берегу.

Благодаря изрезанной береговой линии Финляндии, сложному рельефу ее местности, а также плохим дорогам, галеры стали оптимальным средством переброски войск.

В 1707-1709 годы на Карельском перешейке имели место локальные столкновения. Внимание Петра было приковано к армии Карла XII, а у шведов не хватало сил для взятия Санкт-Петербурга. Наиболее значительным событием здесь стал поход генерала Либекера к Неве осенью 1708 года.

1 августа 12-тысячный корпус Либекера двинулся из-под Выборга по направлению к Петербургу. Проливные дожди, длившиеся 15 суток, сильно затрудняли движение шведов. Они немного не дошли до линии мощных, русских укреплений, построенных в 1707 году для защиты Петербурга, и свернули на восток по проселочным дорогам. Русскими сухопутными войсками и флотом в этом регионе командовал граф Ф.М. Апраксин. Он потерял шведов. Тем временем Либекер форсировал Неву в районе впадения в нее реки Тосно. Далее шведы заняли местечко Дудергоф (Дудерову мызу). Теперь Апраксин знал местонахождение шведского корпуса, но напасть на него не решился и, не придумав ничего более умного, начал разорять собственную территорию, дабы лишить шведов пропитания. Вскоре у Либекера действительно возникли проблемы с продовольствием, и он двинулся к южному побережью Финского залива напротив Кроншлота. Затем Либекер пошел вдоль побережья на запад к Копорскому заливу. Параллельно ему следовала шведская эскадра. Затем, посчитав свою миссию выполненной, Либекер в начале октября 1708 года посадил войска на корабли и убыл восвояси. При этом не удалось погрузить большую часть лошадей на корабли, и шведы забили на берегу шесть тысяч своих лошадей.

Апраксин же поспешил донести царю, что Либекер наголову разбит. На радостях царь повелел отчеканить особую медаль, с одной стороны которой был портрет Апраксина, с другой – русский флот, построенный в линию, с надписью «Храня сие не спит». Но увы, выяснить, чем занимался русский флот, пока шведы были в виду острова Котлин, автору так и не удалось.

Подготовку нового похода на Выборг царь начал еще в декабре 1709 года. В январе 1710 года на остров Котлин по льду была доставлена артиллерия (десять 12-фунтовых пушек и четыре мортиры). Там же сосредоточился 13-тысячный корпус. Командовать корпусом Петр поручил «победителю Либекера», генерал-адмиралу графу Ф.М. Апраксину.

16 марта 1710 года в сильный мороз русский корпус покинул остров Котлин и направился к Выборгу. Пройдя по льду Финского залива свыше 150 верст, русские полки утром 21 марта внезапно появились под Выборгом. Апраксин решил нанести удар с северо-запада, где его меньше всего ожидали шведы. Его главные силы заняли позицию у деревни Хиетала в трех верстах от Выборга, на единственной дороге, соединявшей Выборг с Западной Финляндией, где зимовал корпус генерала Либекера.

Гарнизон Выборга состоял из шести тысяч человек под началом полковника Стернстраля. В крепости имелось 150 орудий: 140 пушек, 8 мортир и 2 гаубицы.

Русские осадные батареи открыли огонь по крепости 1 апреля 1710 года. С 1 апреля по 10 мая они сделали по крепости 1531 выстрел из пушек и 2975 выстрелов из мортир. В крепости неоднократно возникали пожары, однако нанести серьезных повреждений стенам и башням не удалось.