Неизбежность - Катерина Лазарева

— Мне показалось, о другом ты говорить не хочешь, — мягко пояснила Дэйзи.

Он вдруг развернулся к ней лицом, пристально вглядываясь в глаза. Ещё никогда Ричард не смотрел на неё так испытующе, так внимательно. Ей стало не по себе.

— Почему? — Не было нужды уточнять, что имелось в виду.

— Чтобы спасти нас, — как нечто очевидное сказала Дэйзи. — Я знаю о твоём плане насчёт Чарльза.

— Вампир рассказал?

— Это должен был сделать ты. — Почему-то осуждение в его голосе задело её Напомнило, что Дэйзи пришла именно к Уильяму за ответами, причём даже не зная, что Ричард ушёл. — Я подслушала ваш разговор, и решила спросить его, потому что ты упорно скрывал от меня свои планы. А ему были безразличны твои тайны, чтобы хранить их, — решила пояснять так и себе, и ему, она.

Он не отреагировал. Погрузился в странное задумчиво отрешённое состояние. Дэйзи могла только догадываться, где сейчас витали его мысли. Но оставлять всё в недосказанности не хотела. Разговор уже начался, и надо привести его к благоприятному исходу.

— Послушай, он обещал, что не станет причинять вред никому из нас. Не спрашивай, почему, но я точно знаю, что это правда. — При этих её словах Ричард вдруг взглянул на её шею, прямо туда; где, скорее всего, были следы от укуса Уильяма. Дэйзи машинально поправила волосы, закрывая ранки. И продолжила с не меньшей горячностью, будто и не смутившись: — Так давай забудем обо всём! Зачем рисковать нашими и чужими жизнями, когда…

— Я не собирался рисковать твоей, — резко перебил её граф.

Это звучало скорее грубо, но окончательно воодушевило Дэйзи. Подтвердило, что для Ричарда она значила гораздо больше, чем просто сообщница и вынужденная невеста. Это грело душу, вселяло надежду на счастливое будущее. Ну и пусть Дэйзи не пылала к нему любовью. Это — наживное. Гораздо важнее — найти действительно родственную душу. У них всё получится.

— Я знаю, — со всей теплотой, на которую была способна, ответила Дэйзи.

Явно удивившись её тону и словам, Ричард снова посмотрел ей в лицо. Помолчал некоторое время и уже спокойно продолжил:

— Ты должна была обсудить всё со мной. Я был готов умереть за дело, но не просто так.

— А просто так и не понадобится. Никак не понадобится, — с убеждённостью возразила Дэйзи.

В словах Ричарда были сомнения в беспечном будущем. Будто ничего не закончилось, а только начиналось. Но это объяснимо, ведь Ричард не доверял Уильяму. И, скорее всего, подсознательно ожидал ответных действий от вампира. Но Дэйзи точно знала, что Уильям не станет вредить им. Осталось только убедить в этом графа, какой бы сложной ни казалась задача.

Пока Дэйзи думала, как лучше сделать это, Ричард ушёл в себя. По его пустому взгляду вперёд было видно, что граф витал в не самых приятных мыслях.

— Я всегда хотел нормальной жизни, — вдруг сказал он. И Дэйзи поняла, что Ричард наконец решился поделиться своей историей. — И мои родители тоже хотели этого для меня. Несмотря на то, что были охотниками на вампиров… — Ричард рассказывал ей так же, как и когда-то Дэйзи ему: не глядя на неё, словно на некой исповеди, будто и не ожидая реакции. — Они скрывали от меня свою деятельность, воспитывали иначе. И вот когда их настигла хворь, они уехали лечиться подальше от меня, стремясь оградить от возможного заражения. Я редко навещал их. Оправдывался делами, разом навалившимися на меня. Вот и узнал об их смерти уже после того, как это случилось. Несколько дней я не мог прийти в себя. В один из таких как раз узнал, чем они занимались, узнал про лес… Я слышал какие-то загадки о нём раньше, и было легко сопоставить их с открывшимися фактами. Я буквально пылал эмоциями, разными, душераздирающими. Не думал вообще. Мною двигали и желание выместить свою горечь, и жажда справедливости, и стремление помогать людям… Я выбрался в тот лес однажды ночью. Мне даже удалось ранить одного вампира… — сказав это, Ричард вдруг повернулся, снова глядя прямо на Дэйзи. — Уильяма. Ты была там. Это случилось как раз той ночью, когда погиб твой брат.

Граф не сказал прямо, что из чего следовало, но в этом не было нужды. Всё стало ясно и так.

Пазлы сложились. Дэйзи не удивилась открывшейся картине. Было бы легко догадаться, если позволять себе больше думать об этом.

Но услышанное всё равно на какое-то время выбило из колеи. Итак, Ричард ранил Уильяма. И обессиленный вампир, ища способ восстановиться, набрёл на Джона. Скорее всего, совсем не контролируя себя, начал пить его кровь. А потом, увидев Дэйзи, очнулся. Придя в себя, поспешил исчезнуть. Возможно, даже рассчитывал, что её брат выживет.

Стало ли легче, когда Дэйзи осознала случившееся? Как ни странно, нет. В душе всё словно перевернулось. Гораздо проще было видеть всё в белом и чёрном цвете, однозначно виня Уильяма.

По затянувшейся паузе Дэйзи поняла, что Ричард ждал какой-то реакции… И поспешила заговорить:

— Ты не виноват, — Дэйзи даже не допускала мысли, что граф должен нести ответственность за смерть Джона. И догадка, что, возможно, это мучило Ричарда, переполняла сочувствием к нему. — Это лишь стечение обстоятельств.

Дэйзи мягко сжала его руку, чуть поглаживая пальцами. Очень хотелось хоть как-то облегчить его страдания. Не найдя, чем ещё можно утешить его, Дэйзи напряжённо ожидала реакции на уже сказанное.

— Я твержу себе это постоянно. Но… — Ричард вздохнул. — Это было так глупо, так необдуманно и неосмотрительно. Мои друзья кинулись за мной, они тоже могли пострадать. Притом, что они ничего не знали о вампирах.

— Но ведь они живы? — ответ на этот вопрос читался в уже сказанных Ричардом словах. Спрашивая, Дэйзи лишь хотела напомнить ему, что хоть в где-то в этой истории был хороший конец.

— Да. Повезло. Самое ужасное, что после того, как я понял, что промахнулся, всего на какие-то сантиметры от его сердца… — судя по всему, Ричард снова настроился на откровения. — Я понял и ещё кое-что. Такая жизнь никогда не была для меня. Я не создан, чтобы убивать клыкастых. У меня нет никаких навыков для этого. Я хотел забыть обо всём этом, не знать, что они вообще существуют. Я хотел отвлечься и зажить, как того хотели мои родители, но…

Его рука в её ладонях ощутимо напряглась. Дэйзи поняла, к чему вёл граф. И знала, насколько непросто признаваться в своих слабостях такому человеку, как он. Стремясь поддержать его, максимально возможно выразить своё участие, она придвинулась чуть ближе. И не переставала мягко поглаживать его руку, чувствуя, как постепенно та расслаблялась. И