Аферистка - Кристина Грэн

Мы лежали на диване и наслаждались колдовством нашей первой ночи. Роберт разрешил мне закурить, хотя сам был ярым противником курения. Оказывается, среди некурящих мужчин тоже есть отличные любовники. Роберт рассказывал мне о матери, которая прятала его лысую голову под чепчики и шапочки и стыдилась физического недостатка своего ребенка. Первая жена, Сью, потребовала у него при разводе крупную сумму денег, которую затем пожертвовала в дзен-буддийский монастырь. Сейчас она живет в этой святой обители. Со второй женой, Карен, Роберт прожил десять лет. Она не хотела рожать от него детей, потому что боялась произвести на свет лысую девочку. Слушая Роберта, я сравнивала себя с его женами. Первая получила от него два миллиона долларов. Чем она отличалась от меня? Только тем, чем бегун на длинные дистанции отличается от спринтера.

Я поглаживала лысину Роберта, а он рассказывал мне о своих страданиях. В юности его удерживала от самоубийства только любовь женщин.

— Некоторым из них моя лысина нравилась так же, как и тебе.

Как мне, Фелиции Вондрашек, женщине, которой скоро стукнет тридцать лет. Мошеннице. Миллионерше, на совести которой самоубийство обманутого ею человека. Я вдруг вспомнила о Кларе. Она права, без нее я не смогу успешно вести дела.

— Мне необходимо вернуться в отель. Но прежде я хотела бы знать, часто ли ты заговариваешь с женщинами, которые блюют на пляже?

Роберт рассмеялся:

— Нет. Просто мне было очень одиноко. Я возвращался с ужасной вечеринки. И мне показалось, что ты хочешь утопиться.

Да, мне определенно нравился Роберт. И его дом. А также «ягуар», на котором он отвез меня в отель. И еще то, как он поцеловал мою руку на прощание. Мужчины, целующие дамам ручки, как вид находятся на грани вымирания. Все в этом человеке казалось мне привлекательным. Единственным препятствием, мешавшим мне полюбить его, была я сама. Я постучала в дверь комнаты Клары и прислушалась. Услышав храп, успокоилась и пошла к себе. Мне снился Бруно. Он предстал в моем сне в облике объятого пламенем самолета, падающего прямо на меня.

Мы с Робертом чудесно проводили время. Он и Клара понравились друг другу и подружились. Мы часто бывали в его доме на скале, откуда на пляж вела крутая извилистая тропинка. По утрам Роберт работал, сидя за компьютером. Он писал одну страницу в день. Его парикмахер отправился на Восток, чтобы завоевывать сердца женщин с густыми черными волосами.

Поработав, Роберт заезжал за нами в отель, и мы отправлялась на прогулку по острову. Роберт показывал нам прекрасные заливы, куда не добирались туристы. Во второй половине дня Роберт и Клара ездили за продуктами, а потом вместе готовили ужин. Клара стала меньше пить и почти не жаловалась на головные боли. Сидя в сторонке, я наблюдала за тем, как они готовят пищу, и время от времени переводила, если в этом была необходимость. Роберту нравилось, что Клара не говорит по-английски, поскольку это позволяло им в молчании священнодействовать на кухне. Приготовление пищи Роберт относил к разряду сакральных действий. В нашу первую ночь он был очень разговорчив, и теперь меня удивляла его молчаливость. Роберт проводил время в работе и безделье, занимаясь спортом и приготовлением пищи, плавая и просиживая за бокалом вина. У него был четкий режим дня, расписанный с семи часов утра до часу ночи, когда Роберт ложился спать. В его расписании каждому занятию отводилось определенное время.

В течение дня Роберт говорил очень мало, но после захода солнца его словно прорывало. Он болтал без умолку. Клара спокойно относилась к этому, потому что все равно ничего не понимала. После ужина она возвращалась в отель, а я чаще всего оставалась у Роберта на ночь. Клара пребывала в приподнятом настроении, и порой мне казалось, что она влюблена. Наблюдая за тем, как она и Роберт вместе чистят рыбу, выбирают пряности и колдуют над плитой, улыбаясь друг другу, я приходила к выводу, что это действительно так.

Клара пришла в восторг от коллекции Роберта. В большинстве стеклянных коробочек были волосы: волосы с лобка Сью и Карен, локон Мэрилин Монро, пух цыпленка. Кроме того, в коллекцию входили предметы, связанные с прошлым Роберта. Он ничего не выбрасывал. Вскоре его коллекция пополнилась моим сломанным ногтем и слезой Клары, пролитой над репчатым луком.

Меня удивляла увлеченность, с которой Клара занималась приготовлением пищи. Не понимаю, зачем тратить столько времени на приготовление того, что так быстро съедается и переваривается? Роберт утверждал, что каждая порядочная женщина должна уметь готовить. Тем самым я исключалась из их числа.

Каждую ночь во сне я видела Бруно. Он падал на меня, словно огненный шар, и требовал назад свои деньги. Он вставал из гроба. Сидел на облаке и протягивал ко мне руку. Клара говорила, что это пройдет. Чувство вины не бывает вечным. В крайнем случае могу передать деньги Бруно детям Никарагуа. Или Кубы. Роберт не понимал, о чем мы говорим, но ему нравилось слушать наши разговоры.

Наши отношения мы называли любовью. Я не заслужила ее. В те дни я жила в полной праздности, наслаждаясь счастливыми минутами и мучаясь по ночам от кошмаров. Клара готовила, мы ели и пили, а потом отправлялись на прогулки. Роберт массировал голову Клары, втирая в нее целебные снадобья, которые делала из трав его уборщица, местная жительница. Клара утверждала, что лекарства помогают ей, однако я видела, как она морщится от боли, когда думает, что на нее никто не смотрит. Она пыталась научиться говорить по-английски, и Роберт старался помочь ей овладеть этим языком.

Мы были одной маленькой счастливой семьей. Через две недели мы переехали из «Розового дворца» в дом на скале. Роберт попросил меня курить в саду, и я поняла, что период пылкой любви миновал. Я стала скучать и завидовать Кларе и Роберту. В отличие от меня они целый день были чем-то заняты. О Фее вспоминали только вечером, когда садились за стол. Я должна была дегустировать и хвалить приготовленные ими блюда. После ужина я выпивала рюмку коньяка, выкуривала сигарету на открытой веранде и шла спать вместе с Робертом. Заведенный в доме порядок начал превращаться в обыденную рутину.

— Ты должна выйти за него замуж, — сказала как-то Клара.

— А почему ты сама не хочешь стать его женой?

— Я слишком стара. У меня нет многого, чем в полной мере обладаешь ты. Молодости, красоты, здоровья, нахальства, с которым ты берешь от жизни все, что считаешь нужным.

— Неужели ты думаешь, я заслужила вот это? — спросила я, указывая на стену из стеклянных коробочек. — Собрание неврозов Роберта. Нет, Клара, наш брак добром не кончится. Я не хочу жить с ним, «пока смерть не разлучит», как говорят во время церемонии бракосочетания.

Мне все еще нравился Роберт, но я боялась, что однажды проснусь и его лысина покажется мне отвратительной. А ему покажется омерзительным исходящий от меня запах табака. Размеренный образ жизни Роберта уже начал раздражать меня. А он, наверное, убедился в том, что мое нежелание двигаться вовсе не следствие привычки к медитации, а инертность и лень.

В день, когда умерла Клара, произошло небольшое землетрясение. В саду Роберта упало несколько деревьев. Земля сотрясалась в течение нескольких секунд, мы с Кларой находились в это время в гостиной. Роберт уехал в Гонолулу, где у него была назначена встреча с издателем. На улице стояла невыносимая жара. Я лежала на диване и читала книгу о вулканах, а Клара стояла у стены из стеклянных коробок и изучала жизнь Роберта. В тот момент, когда земля начала сотрясаться, она как раз говорила что-то о бессмертии. Я не слушала ее, потому что с головой ушла в чтение. И тут вдруг раздалось громкое дребезжание, я оторвала глаза от книги и увидела, что стена шатается.