Грозный отряд - Люк Скалл

И тем не менее, как ни презирал он эту злобную стерву, которая пялилась на него через всю комнату, к самому себе он питал еще большее отвращение.

Жизнь Салазара была в его руках. Он мог освободить Сонливию и ее народ от кровожадного тирана и возвестить наступление нового века справедливости и процветания для всех. О, город тотчас захватила бы Теласса, в этом он не сомневался, но жизнь под знаменем Белой Госпожи наверняка была бы лучше, чем случайные казни и систематическое нагнетание страха, которые являлись частью повседневной жизни в этой гниющей куче дерьма.

Он мог бы стать героемили как минимум невоспетым мучеником. Вместо этого он предпочел спасти собственную шкуру, как и подобает трусу, которым он, несомненно, является. Он лишь надеялся, что лорд-маг Телассы никогда не узнает о его действиях. Одним махом он разрушил план Белой Госпожи освободить Сонливию без необходимости кровопролитной войны.

Приготовления к обороне Сонливии шли полным ходом. Алая стража уже начала прочесывать бедные районы и мобилизовывать молодежь в импровизированную армию, которая будет защищать Сонливию от наемников Телассы. Эремул сомневался в том, что принудительный набор городского отребья принесет пользу. Имея выбор между хорошо известным тираном и возможным спасителем, только кретин будет сражаться за первого.

Полумаг получил достаточное представление о служительницах Белой Госпожи в заброшенном здании маяка, чтобы предполагать быстрое завершение конфликта — особенно с учетом того, что половина городских Манипуляторов вынужденно отстранена от дел и, возможно, некоторые даже свели счеты с жизнью. Сонливия выскальзывала из хватки Салазара, и безжалостный старый ублюдок мало что мог с этим поделать. Даже у возможностей лорда-мага есть пределы, а Салазар изнурил себя уничтожением Призрачного Порта. И никто не знал, на что способна Белая Госпожа.

— А что у нас уже есть? — раздраженно спросил он. На столе рядом с достопочтенной госпожой Сириной лежала маленькая стопка книг. Она посмотрела на корешки.

— «Перед Падением: история событий, которые привели к Войне с Богами». «Большое путешествие по Солнечным землям». «Парящие шпили: исследование общества Телассы». «Принцы-воители Сумнии». А это что? — Она взяла томик в лиловой коже. — «Взгляд в Бездну: плоскостное сближение». Какое отношение это имеет к войне?

— Никакого, — рявкнул он в ответ. — Я изучаю сие в свободное время. Эта книга не должна была оказаться в стопке.

Манипулятор пролистывала страницы, сосредоточенно поджав губы. Он припомнил, что считал ее миловидной, пока не понял, что она — с трудом функционирующий психопат. Это убило в нем всякое скрытое желание.

«И дело не в том, что мои пристрастия гроша ломаного не стоят». Он не был близок ни с кем, кроме своей правой руки, так давно, что уж и не помнил.

— Ты в это веришь? Во всю эту чушь о демонах и злых духах? — В голосе женщины слышалась насмешка.

Эремул раздраженно вздохнул.

— Мои магические предшественники сами взяли приступом небеса, не так ли? Из этого следует, что у небесной плоскости имеется темный аналог.

— Ты использовал бы свое время с большей пользой, если б изучал, как защитить наши северные границы от мерзостей, которые нам досаждают. Они — реальная угроза, а не детский вздор.

Не удержавшись, он бросил на женщину пренебрежительный взгляд.

— Как я понимаю, твойдолг — бороться с опасностями, когда они угрожают Сонливии. Возможно, трудно найти для этого время. В конце концов, ты так занята тем, что нагоняешь страх на население.

Сирина смотрела на него. В ее лице было что-то смутно знакомое, но в это мгновение он не мог думать ни о чем, кроме ненависти, кипевшей в ее взгляде.

— Я делаю то, что мне приказывают, — сказала она. — Больше ничего. И тебе следует поступать так же.

— О, не беспокойся за мою преданность, — выпалил он в ответ. — В конце концов, не я ли спас жизнь самому Салазару? Мне следовало бы сейчас позировать скульптору. Я, несомненно, заслуживаю статуи где-нибудь в городе. Вряд ли это обошлось бы дорого. Ардлинг наверняка мог бы выторговать скидку.

Голос Манипулятора смягчился.

— Похоже, ты испытываешь горечь. Я не винила бы тебя за ненависть к нашему господину.

Эти слова поразили его. Он прищурился.

— Этим ты и занимаешься, не так ли? — с осуждением сказал он. — Ты склоняешь доверчивых к предательским мыслям, чтобы потом арестовать их за измену. Ты — чертов суккуб.

Не сводя с него взгляда, она молчала.

— Ты хуже, чем все остальные, — продолжал Эремул. Он понимал, что ему следует держать рот на замке, но недавние события и то, что за ними последовало: с ним обращаются сейчас, как с прислугой этого совершенного золотоволосого ублюдка, который важничает там, в Обелиске, — все это взбесило его. — Сколько легкомысленных дурней ты привела в западню своими со вкусом выставленными напоказ сиськами и змеиным языком? Сколько семей ты разрушила? Ты получаешь от этого некое нездоровое наслаждение?

Достопочтенная госпожа Сирина в ответ усмехнулась с выражением такого крайнего презрения, что Эремул был поражен помимо своей воли.

— Забавно слышать это от тебя, Полумаг. Ты доносил его светлости годами. Единственная разница между нами в том, что я делала это с готовностью — а не потому, что слишком трусила, чтобы поступить по-другому. Ты — как побитая собака, которая продолжает лизать хозяину задницу, надеясь, что ее погладят по голове.

Слова женщины ранили его, словно клинком. Она ударила его в самое уязвимое место. Кровь застучала у него в голове, он закрыл глаза и сжал подлокотники кресла так, что заболели пальцы. «Ах ты, стерва. Ты жестокая, проницательная стерва».

Магия разрасталась в нем. Он был на волосок от того, чтобы обрушить ее на Манипулятора, когда почувствовал укол в руку. Опустив взгляд, он увидел крошечное пятнышко крови на ладони. Женщина подобралась к нему и уколола булавкой, спрятанной в волосах. Эремул забыл про нее. Он оцепенел. А когда попытался пошевелить пальцами, они не отозвались.

Достопочтенная госпожа Сирина наблюдала за ним, словно ястреб, держа булавку наготове, чтобы уколоть снова. Убедившись в том, что он полностью парализован, она расслабилась и убрала булавку назад, в волосы.

Эремул попытался вновь вызвать свою магию. Бесполезно. Волшебство, которое вызвало онемение тела, также ослабило его способность направлять собственные резервы магии. Он оказался беспомощным, как новорожденное дитя.

Чудесно. День становится все лучше и лучше.Он не мог пошевелить даже губами, чтобы обрушить поток непристойностей на эту проклятую женщину.

— Я хочу кое-что тебе показать, — сказала Манипулятор.

Ухватившись за кресло, она развернула его лицом к двери, а затем вытолкнула наружу. Ребенок гонял по улице камешек. Когда они появились в свете послеполуденного солнца, мальчик с любопытством поглядел на них.