История злодейки - Марина Орлова

— Тебя так удивляет то, что я могу думать? — попыталась я отшутиться, так как свои мысли даже мысленно не могла нормально сформулировать. И признаваться в этом Яну мне не хотелось.

— Ты же прекрасно знаешь, что легче ответить, чем пререкаться со мной, — вздохнул он снисходительно, а после я каким-то образом оказалась прижатой к его груди. Хотела удивиться… но было лень, потому мысленно махнула рукой и с наслаждением прижалась щекой к его плечу, пользуясь случаем и стараясь украдкой спрятать довольную улыбку. — Я жду ответа, Тори, — напомнил мне Ян, пока я отчаянно сдерживала восторг от ненавязчивого поглаживаниями моего плеча его длинными пальцами. Если очень постараться, то можно на мгновение притвориться, что все могло быть иначе. Мы с ним могли быть другими и в других обстоятельствах. Но это — лишь наивные фантазии, о которых демону знать совершенно необязательно. Однако, он прав и просто так не отвяжется, потому быстренько ищем менее щекотливую тему.

— Почему мы не предохраняемся? — выпалила я, выпучив глаза, когда поняла, что ляпнула. Хотя, это достаточно весомая тема, над которой я могла бы думать. На самом деле, это куда более первостепенный вопрос, о котором, почему-то, я вспомнила лишь сейчас, да еще и в таком ключе. Потому остается радоваться, что мою перекошенную физиономию Ян видеть не мог.

Мужчина помолчал некоторое время, обдумывая мои слова, или, что вероятнее, просто издеваясь над моими нервами, проверяя их на выдержку, по своему обыкновению.

— Тебе не стоит переживать по этому поводу, — наконец произнес он.

— Я тебя сейчас, наверное, удивлю, но, как существо, которое именно подобным способом и размножается, не могу об этом не переживать. Хочешь сказать, у твоей расы все иначе? — приподнялась я, чтобы посмотреть в лицо невозмутимого мужчины. — Не почкованием же вы размножаетесь? — вздернула я бровь в желании подшутить, но когда он остался серьезным, я вновь заволновалась. — Что, правда?

— Нет, — снисходительно фыркнул маг. — Но мне было интересно посмотреть на твое удивление, — низко засмеялся, пока я обиженно щурила глаза. — Но если серьезно, вероятность, что ты от меня забеременеешь, составляет меньше одного миллионного процента. Надеюсь, теперь я тебя успокоил, — произнес он, прикрыв глаза, чем я воспользовалась, нагло разглядывая его лицо. Спокойствие, может, и пришло, но вместе с ним и любопытство. А так же странная, неуместная горечь, которую я поторопилась отогнать всеми силами, не желая даже, чтобы эта мысль сформулировалась окончательно.

— Расскажи мне о себе. Хоть немного, — попросила я и не удивилась, когда услышала ворчливое:

— Кажется, ты напрашиваешься на очередную проверку твоей выносливости.

— Пожалуйста, — выдохнула я, понимая, что он лишь запугивает, не желая отвечать на мой вопрос.

Ян раздраженно выдохнул, открыл глаза и убрал руку с моего плеча, отчего я ощутила разочарование и сожаление, но даже не пикнула, послушно отстраняясь и терпеливо ожидая ответа. Встретилась взглядом с серо-зелеными глазами и упрямо поджала губы, прижимая к груди простыню.

— Высшие вымирают, Тори, — строго посмотрев в мои глаза, ответил мне Ян спокойно, но я вздрогнула от той эмоции бессильной злости, что проскользнула в его глазах. — Моя раса медленно, но верно исчезает.

— Как это возможно, учитывая ваши возможности? — нахмурилась я, вспоминая его слова, что они сравнимы с богами из многих миров.

— Именно из-за них и происходит то, что происходит. Мы — долгожители, потому этот процесс растягивается на долгое, очень долгое время, но с каждым столетием, таких, как я, становится все меньше. Мы почти прекратили размножаться, и чистокровных высших теперь можно сосчитать едва ли не на пальцах.

— Я не понимаю, — нахмурилась я и покачала головой, с тревогой вглядываясь в его лицо.

— Естественный отбор, Тори, — жестко усмехнулся он. — В моем мире выживают лишь сильнейшие. К сожалению, природа распорядилась так, что женщины моего вида — не из их числа. И, ради того, чтобы породить чистокровного высшего, им приходится зачастую жертвовать своей жизнью, — без прикрас просто и до невозможности холодно произнес Ян.

— Ты… — произнесла я, ощутив кольнувший укол жалости. — С тобой было так же?

— Нет, — покачал он головой, криво усмехнувшись. — Моя мать выжила при родах, — ответил он холодно. — Но лишь потому, что породила слабое потомство, — произнес он, как отрезал, а я дернулась, словно от пощечины. Ян посмотрел на меня холодно и неприязненно, явно злясь на то, что я вообще затеяла этот разговор. Однако, несмотря на то, что ему это не нравилось, маг продолжал утолять мое любопытство, находя в этом новый, извращенный способ мести и наказания. Он всегда был изобретательным, зная, как сделать больно ни касаясь и пальцем. — Это, — продолжил он, прикасаясь к своим седым вискам. — Знак принадлежности к чистокровным. Чем больше белого в волосах — тем сильнее магия и возможности. И, так как чистокровные вымирают, был принят закон о чистоте крови. Совет посчитал, что для возрождения требуются союзы лишь сильных особей. За такого, как я, не отдали бы ни одну женщину моего племени, чтобы случайно не породить такое же слабое потомство, каким стал я, — холодно и отстраненно говорил он, но я едва не морщилась от боли, которую ощущала почти физически. Его боли. — От подобных мне избавлялись сразу по рождению, что мои родители, собственно, и сделали. Как только советом было доказано, что я — не подхожу, те, кто меня породил, просто ушли, оставив меня на алтаре, как плату за потраченное время совета.

— Ян, — глухо произнесла я. — Не нужно. Хватит. Прости меня, я больше никогда не буду спрашивать, — клятвенно пообещала я, но заткнулась на полуслове, поймав леденящий душу взгляд демона, который только начал свою извращенную экзекуцию и останавливаться, пока не закончит урок, не собирался.

— Вероятно, мне повезло, так как на том совете, против обыкновения, оказался мой родственник. Дальний, в вашем людском понимании, но в нашем немногочисленном племени, его можно считать едва ли ни родным. Он не позволил убить меня и забрал к себе против воли совета, — с ожесточением сжал он губы, вперив взгляд в пустоту, пока я с силой сжимала простынь на своей груди, не позволяя себе даже намека на слезы. Подозреваю, заметь Ян, что я плачу, придумает нечто худшее для меня. Мои слезы он никогда не любил и наказывал всегда безжалостно и жестоко. Мою жалость он не потерпит тем более. И мне страшно подумать, какое наказание он придумает в этом случае.

— Зачем ему это было? — стараясь сдерживать голос, задала я вопрос, подчиняясь правилам игры, которую сама и затеяла, но остановить уже не могла.

— Трудно сказать. Доминик зарекомендовал себя, как не самый разумный и адекватный высший. В отличие от меня, он — сильнейший маг. Сильнее, лишь глава совета, и то, сомневаюсь. Дом должен был стать его приемником по праву сильнейшего, но из-за его… особенностей восприятия мира, этот момент всячески оттягивали. Пытались и из совета вышвырнуть, но связываться не хотели. Полагаю, ему тогда это показалось забавным — пойти против воли всех, взбунтоваться и демонстративно утереть моей жизнью носы всему совету, который без сомнений подписал мне приговор, — безразлично произнес Ян, словно рассуждал о щенке, а не о своем детстве. — Оно и не важно. Доминик не позволил убить меня, забрал к себе и растил в своем доме так, как считал нужным несколько столетий. И ему это позволили, не желая связываться с безумцем, но, безусловно, сильнейшим, виртуозным и, очень мстительным магом.