Леворукие книготорговцы Лондона - Гарт Никс

Но вот тропа резко вильнула вправо, ступеньки закончились. Крутой, покрытый камнями склон без малейших признаков дороги тянулся до самой вершины. Мелкая галька осыпалась под ногами, крупные валуны тоже норовили укатиться и увлечь за собой, так что подъем поневоле замедлился. Зато наконец начал сгущаться туман. Стало прохладно и сумрачно. Ощущение безопасности, пусть и кратковременной, накрыло Сьюзен, и она перешла на шаг, время от времени поглядывая вниз через разрывы в тумане. Ярдах в шестидесяти-семидесяти под ней Меррихью скакала по снаб-женному лестницей участку горы, точно молодая коза.

Заметив, что девушка замедлила движение, она вскинула руку и выпустила четыре пули подряд, перепрыгивая, как ни в чем не бывало, через три-четыре ступеньки кряду. Первые три пули пролетели мимо, с визгом рикошетя от скал над Сьюзен и под ней.

Четвертая зацепила девушку, когда та снова перешла на бег. Сначала ей показалось, будто по внешней стороне бедра, в дюйме над коленом, скользнул обжигающий кусочек льда, потом появилась боль, не сильная, но настойчивая, и вдруг боль разрослась, стремительно, как распускается цветок на кадрах замедленной съемки. Сьюзен даже взвизгнула – не от страха, но от гнева. Взглянув на рану, она увидела, что пуля только оцарапала ногу, а не засела в мышце, как могла бы. Сьюзен поняла, что ранение не опасно, боль вот-вот пройдет, и продолжала бежать изо всех сил.

До вершины оставалось совсем немного, она это чувствовала, как и то, что где-то там ждет ее отец. Надо добраться до него во что бы то ни стало. Но острое чувство затаившейся опасности, того, что где-то опять что-то пошло не так, настигло ее. Хранительница Грааля говорила о врагах, не обо одном, а о многих. Один уже гонится за ней, это ясно. Другой ждет впереди. Но выбора нет, надо бежать дальше. Меррихью хочет ее убить, ясное дело, а вот чего хочет другой враг, надо посмотреть.

До вершины было уже футов двадцать-тридцать. Если она доберется туда раньше, чем ее догонит Меррихью, если дотянется до отца, если вберет в себя больше магии горы, то, может быть, спасется. И тут Сьюзен вспомнила про соль и нож. Ей совсем не хотелось связывать кого бы то ни было клятвой, но если уж выбирать между жизнью и смертью…

Не останавливаясь, Сьюзен достала из кармана нож, приложила его к царапине над коленом и снова спрятала, чтобы Меррихью не увидела. Потом нашарила в другом кармане пакетик с солью, но не остановилась, чтобы раскрыть его – риск был слишком велик, – а, зажав соль в ладони, продолжала карабкаться по каменистому склону.

* * *

Мерлин и Вивьен прошли через Лоу-Уотер под звуки выстрелов.

– «Беретта», двадцать пятый калибр, – с ходу определил Мерлин, нагнулся, подобрал что-то с земли и побежал к тропе. Ни стрелка, ни его жертву не было видно – все скрывал густой туман, замедленной лавиной катившийся на них. – Стреляла, скорее всего, Меррихью. Наверное, в Сьюзен. Но туман… при такой видимости даже ей сложно попасть в цель.

Он говорил это больше для того, чтобы утешить себя и Вивьен. Не помогло. Оба ускорили шаг, но почти сразу остановились: гладкие кожаные подошвы лаковых туфель совсем не подходили для ходьбы по камням и траве. Мерлин уселся на землю и принялся развязывать шнурки, запутался, нетерпеливо сдернул с себя одну туфлю, затем другую и отшвырнул их прочь. Вивьен последовала его примеру.

– Ненавижу Сильвермир! – воскликнул Мерлин, вскочил и побежал дальше.

Вивьен за ним. На диком каменном склоне эта парочка смотрелась, мягко говоря, странно: оба в смокингах, крахмальных сорочках и галстуках, при этом босые, ладони светятся серебром в туманном сумраке. Даже цилиндры и белые перчатки и те были при них, несмотря на спешку, с которой они выбежали из столовой в Сильвермире.

* * *

Сьюзен почти ползком достигла вершины Старика Конистона, но и там не сразу выпрямилась в полный рост. Туман сгустился такой, что дальше собственного носа ничего не было видно, и все же каким-то чудом она знала: на самой вершине есть каменная плита, а на ней – пирамида из камней. Сьюзен никогда не поднималась сюда раньше, но гора и местность вокруг оказались знакомы ей не хуже, чем родной дом. Она осторожно пошла вперед. Туман вокруг нее расступился, и она оказалась у пирамиды.

* * *

Главный суперинтендант Холли сидел на краю плиты, спиной к пирамиде из камней. Одет он был как турист: красный анорак обтягивает дородный торс, в зимние камуфляжные штаны втиснуты крепкие ляжки. Завершали ансамбль дорогущие ботинки «гортекс». По углам плиты стояли еще двое – то ли мужчины, то ли женщины, не поймешь. На них были непродуваемые спортивные костюмы с эмблемой футбольного клуба «Арсенал», на руках – грубые шерстяные перчатки, на ногах – кроссовки, поддельный «адидас». Капюшоны курток стянуты, чтобы скрыть вздутые, иссиня-черные лица.

Сьюзен различила резкие ароматы амаранта и лавра, а сквозь них – зловонный душок гниющей плоти.

Значит, не люди. То есть бывшие люди. А теперь порождения котла.

– Наконец-то ты пришла, – сказал Холли. – Это Меррихью тебя поцарапала?

Сьюзен медленно кивнула. Внутри пирамиды камней был ее отец. По крайней мере, его смертное воплощение – она могла поклясться. А еще она чувствовала: это Холли противился тому, чтобы она вобрала в себя силу горы. Он сумел развернуть магический поток к себе и ни за что не хотел отдавать его обратно.

– Знает же, старая ворона, что ты нужна мне живой, – заявил Холли, и вдруг, без единого слова или жеста с его стороны, котлорожденные ожили и бросились в туман, точно камни, которыми выстрелили из катапульты. – Значит, не будем давать ей второго шанса, верно?

Он встал – пара камней, сорвавшись из-под его ног, покатилась с горы, – потянулся и широко зевнул, подставляя распяленный рот затянутому туманом небу. На запястье мелькнул знакомый серебряный браслет. Сьюзен уже видела его раньше, но только теперь, причастившись отцовской силы, поняла его суть: да, это амулет, но не защитный, а обманный – отводить глаза.

Перед ней стоял не смертный полицейский, а Древний владыка, облеченный в бренную человеческую плоть.

– Зря я тратил время и силы на то, чтобы выкрасть тебя и притащить сюда, ты сама явилась, – продолжил он светским тоном. – Но я боялся, как бы старики-книготорговцы не спровадили тебя на тот свет своим обычным манером – без суда и следствия, чик, и готово. Поэтому пришлось действовать быстро. Конечно, можно было предпринять кое-что и пораньше, но я слишком поздно о тебе узнал – слишком, слишком поздно. Недооценил твоего папашку, а он хитер, сука.

Внизу загремели-засверкали выстрелы.

– Дура Меррихью, притащила с собой какую-то пукалку, – заметил Холли. Его левый глаз как будто потерял фокус: наверное, это им он смотрел через глаза своих мертвых слуг, которых послал вниз. – С одним порождением она справилась бы, хоть сейчас штуку даю, но вот с двумя – шалишь. Тут не пистолет нужен, а топор, и то не всякий.

Сьюзен наблюдала за ним молча. Ее правая рука скользнула к карману для рулетки. Левую, сложив пальцы в кулак, она поднесла ко рту, якобы для того, чтобы прикрыть кашель, а на деле зажала в кулаке пакетик с солью и теперь торопливо отгрызала от него уголок.