Уплаченный долг - Даниил Куликов
Шрифт:
Интервал:
Рыбак сделал паузу, чтобы снова продолжить.
– А чего ты собственно ждал? Самопожертвования? Так вот оно – ты умираешь, а он, твой друг, будет жить, – оскалился Рыбак. – Что, не угадал? Ты хотел самопожертвования от него? Вот оно в чём дело… С хрена ли? Он должен был подохнуть с тобой за компанию? И тебя бы это порадовало? Или должен был хотя бы попытаться помочь? Но ведь ты бы попытался его остановить, кричал бы «Беги, я их задержу» – кажется, так поступают друзья? Но нет, он лежит в луже крови, приуныл, и друга рядом нет, а ты на него рассчитывал. Ты хотел использовать его, а в итоге он поимел тебя. Такой конец любой дружбы, и иного быть не может. По крайней мере, между двумя равными личностями.
Рыбак стоял, тяжело дыша, но гордо расправив плечи, словно оратор за трибуной, словно герой революции, словно миссионер перед язычниками.
– В противном случае, – продолжил Рыбак, – это уже подчинение по взаимодействию «хозяин-питомец», мерзкий суррогат раболепия и неразделённой любви, который ошибочно принимают за дружбу. Но даже он менее подлый…
Кваз молчал.
– И ты, урод, будешь обвинять меня в том, что я бросил его, когда за нами гналась стая? Выстрелил ему в спину, когда он не видел, чтобы он не смог убежать, и сбежал сам? Вот тебе самопожертвование – пусть он пожертвует собой ради меня.
Рой молча смотрел на Рыбака.
Когда-то он встретил его в пустом квартале, умирающим от спорового голодания, и напоил живцом…
«Друг, дай живца!» – прохрипел лежащий в пустом квартале мужчина.
И поделился пищей…
И шёл вместе с ним…
А потом набежала стая из слабых заражённых…
«Рой, знаешь, беги один, спасайся!»
Как же он тогда проникновенно говорил…
Рой закрыл глаза, вспоминая лицо Рыбака, лицо героя…
«Двоим не спастись, но я знаю, ты сможешь, ты сможешь уйти и добраться до Кумарника. Я останусь, а ты беги».
Должно быть, он восхищался своей смекалкой и хитростью…
Был просто в восторге от себя…
«Я останусь… И дам тебе фору».
Рой открыл глаза и продолжил молча смотреть на этого человека. Говорить не хотелось.
– Ублюдок! – взревел Кваз, срываясь с места. – Недоносок! Урод!
Рыбак вскочил на подоконник к открытому окну и сиганул, скользя вниз по водосточной трубе, к асфальту. Внизу уже нетерпеливо топтались привлечённые криками, стрельбой и взрывом двое заражённых. Джамперы. Кваз попытался рвануть за ним, но Рой устало удержал его.
– Пусти! – заорал Кваз. – Пусти, Рой! Он мой!
– Он так и остался таким, каким и был, – медленно сказал Рой. – Так и не понял, что пистолет, из которого он в меня стрелял, был заряжен холостыми патронами. Другого я бы на лотерейщика не повесил.
БАХ! – раздалось внизу. – БАХ! БАХ!
– Ааааааааааааааааааааааааааааааа! – долетел снизу дикий панический крик. – Ааааааааааа! Нет, нет, нет, не-еееееет! Не надо! Пожалуйста! Нет!
Рой устало сел на пол и достал склянку со спиртом, из которого готовил живец, чтобы потом ректифицировать его. Сейчас хотелось именно спирта.
За окном всё ещё раздавались вопли съедаемого заживо человека и урчание насыщающихся заражённых. Кваз устало сел рядом и протянул руку. Рой протянул ему пистолет и вопросительно посмотрел на окно. Кваз помотал головой, и взял склянку со спиртом. Глотнул и закашлялся – спирт был восьмидесятиградусным, – а потом всхлипнул. Рой молча долил ему дистиллированной воды. Кваз выпил, не поморщившись, и снова всхлипнул. Рой отхлебнул сам. Спирт пробирал.
Кваз снова всхлипнул.
– У-р-род. – всхлипнул он. – Сука. Гнида. Козёл! Я бы его убил. Убил, а затем воскресил, и ещё раз убил. А потом ещё раз, и ещё.
Рой налил ему ещё. Кваз был слишком добрым. Рой глянул ещё раз в сторону окна. Сколь верёвочке не виться, всё равно придёт конец…
– Таких подлецов было трое. Рыбак был вторым. Остался всего один. Точнее – одна. – Что ж, двоих из трёх я нашёл, – помолчав, сказал Рой. – Но не слишком рад этим встречам.
Рой налил Квазу ещё и, оставив его одного, двинулся к выходу.
«Ты ответишь за Колизей! Ты всё равно умрёшь, тебе будут резать пальцы, а ты будешь только орать и извиваться».
Что же Рыбак имел в виду? Тот притон гладиаторских боёв, который разгромили они с Балаболом?
Батя встретил его у выхода.
– Всех уложили, Рой, одного живым взяли.
– Что говорит?
– Да ничего не говорит. Перетрусил он.
– Тогда пошли, поговорим вместе.
Оба зашли в пустую квартиру. За пустым столом на стуле сидел трясущийся мур. Уайт стоял рядом с оружием наизготовку, Ярл просматривал местность в окна. Рой оценил мура взглядом, и медленно, без спешки зашёл и так же медленно сел на стул напротив. Мура начало потряхивать. Похоже, сегодня он сильно перетрусил, а заодно вспомнил все слухи, которые ходили о Рое.
Самой популярной была та сплетня, где он выглядел словно доктор Франкенштейн, вскрывающий трупы, а иногда ещё и живых заражённых. У этой сплетни ноги росли из Кумарника. А сейчас после смерти Шлама в эту же сплетню могли впихнуть и людей.
Рой молча посмотрел на него и медленно достал свою тетрадь. Раскрыл, положил на стол, достал ручку и стал медленно описывать действия барбитуратов на заражённых. Подобная отстранённость должна была пугать сильнее любых угроз и вписываться в образ доктора Франкенштейна. Бойцы рядом хранили молчание.
Рой продолжал наблюдать за пленным. Военным тот не был. И кем-то серьёзным тоже – потому как сильно боялся. Так, скорее всего какой-нибудь проводник с даром следопыта или ментата.
Не отрываясь от писанины Рой налил в стакан спирта, плеснул воды и придвинул к муру. Тот даже не притронулся. Рой прокручивал в голове всё, что случилось за это утро, чтобы найти подход. Наконец он отложил ручку, упёр локти в стол, а пальцы сложил под подбородком.
– Ну, привет ещё раз, Хмель, – сказал он.
Тот дёрнулся, как будто услышал угрозу. Рой, понял, что правильно угадал его имя из радиопередач. А вот Хмель, похоже, не понял, откуда известно его имя. Похоже, он решил, что Рой знал всё заранее.
– Можешь отхлебнуть из стакана, – миролюбиво сказал Рой. – Это просто спирт, разбавленный водой.
Главное сейчас было не опускаться до пафосных речей, запугивания и откровенного позёрства. Следовало понять, что известно Хмелю, и как много известно.
– Может быть, ты расскажешь мне некоторые вещи? – спросил Рой так же миролюбиво. Он знал – это испугает сильнее, чем любые угрозы, особенно если Хмель видел, как умер Рыбак.
Он видел, что Хмель уже считает себя покойником, но умирать боится.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!