Выстрел из прошлого - Лаура Липман

— Просто поверить не могу, что это местечко скоро прикроют, — кажется, уже второй раз за это время повторила Джекки.

— Да, тут вполне прилично. Особенно если любишь заливное.

— Признаться откровенно, мне всегда как-то неловко, когда меня обслуживает не мисс Маргарита, — продолжала щебетать Джекки, судорожно пытаясь вызвать Тесс на разговор — в точности как когда-то это делала сама Тесс. — Возможно, они нарочно не выпускают ее в зал… так сказать, придерживают для больших шишек вроде Джима МакКея — в особенности после того, как она сыграла хоть и эпизодическую, но весьма яркую роль в том фильме… «Неспящие в Сиэтле»? Как вы думаете?

— Не знаю, — безразлично буркнула Тесс. — А что, вам так нравится, когда вас обслуживает официантка, которой уже хорошо за девяносто? И потом, возможно, ваша бабулька уже давно на пенсии.

— Ностальгические воспоминания, знаете ли…

— Напомните мне начать откладывать деньги в пенсионный фонд, чтобы не бегать с подносом в руках лет до ста.

— А вы еще этого не делаете? Девочка моя, да как же можно быть такой легкомысленной? Терпеть не могу слушать чужие нравоучения, что поделать — жизнь есть жизнь. Думаешь, старость еще далеко, а она — вот она. К этому нужно быть готовой.

Повисло долгое молчание. Джекки рассеянно ковырялась в своем заливном, а Тесс с удовольствием поглощала «Шарлотт Рюс» — во-первых, потому, что она его обожала, а во-вторых, у нее не было ни малейшего желания жертвовать таким роскошным десертом ради чего-то там низкокалорийного, например, салата с тунцом. Слава богу, она уже большая девочка и, значит, может есть что хочет и когда хочет.

— Вы уверены, что у вас не будет расстройства желудка? Ваша булимия больше не вернется? — ехидно спросила Джекки.

— Абсолютно. И это как раз лучшее тому доказательство.

И снова наступило молчание. Тесс и Джекки — обе мучительно искали, о чем можно поговорить без риска наступить на больную мозоль. Но после того, как Джекки сделала свое ошеломляющее открытие, объявив, кто на самом деле был отцом ее девочки (Господи, неужели это было только четыре дня назад?!), Тесс поймала себя на том, что избегает встречаться с ней глазами. Давно избавившись от идиотской современной привычки все время рассыпаться в извинениях, она теперь начала сомневаться, не слишком ли она поспешила это сделать. Похоже, какой-то смысл в извинениях все-таки есть, потому что сейчас она чувствовала неодолимое желание попросить у Джекки прощения за все сразу — за деда, за то, что та родилась чернокожей, за бедность, в которой жила с детства и которая вынудила ее прийти работать в аптеку-закусочную Вайнштейна, а потом и заставила уступить домогательствам старика хозяина. Правда, Джекки не чувствовала себя жертвой. Но в глазах Тесс это было лучшим доказательством, что она все-таки ею была. Подобно несчастным, когда-то ставшим жертвами печально известного «стокгольмского синдрома», Джекки со временем влюбилась в своего мучителя. Ну, в общем, может быть, и не влюбилась, конечно, но в этом чувстве явно было что-то от любви. Иначе говоря, Джекки испытывала к нему привязанность, которую бедняжка ошибочно принимала за любовь.

— Всегда забываю, — проговорила Джекки, отложив в сторону вилку, — это заведение знаменито как раз своим заливным. Поэтому-то я обычно и заказываю его. Но если честно, я его терпеть не могу.

Тесс молча уткнулась в свой десерт. Либо «Шарлот Рюс» уже не такое вкусное, как было в ее детстве, либо у нее что-то с головой, поскольку то, что она жевала, имело явственный привкус опилок.

В конце концов представители средств массовой информации сняли осаду, в которой держали контору Тесс, и та наконец вздохнула спокойно. Против Лютера Била по-прежнему не было выдвинуто обвинение, и телерепортеры, поразмыслив немного, решили чуть-чуть подправить сценарий. Возможно ли, что в Восточном Балтиморе появился серийный убийца? Только нынче утром, одеваясь, чтобы отправиться на работу, Тесс сама это слышала. Правда, вопрос был чисто риторическим.

И ответа на него не было, разве что кому-нибудь вдруг захотелось бы уточнить, кого можно считать серийным убийцей. Впрочем, в деле Лютера Била ответы никого особенно не интересовали.

Как же приятно было просто так посидеть за столом в сумеречном свете угасающего дня, отдохнуть пару минут от надоедливых визитеров, которые последние недели не давали ей ни минуты покоя. Бил, Джекки, детектив Тул, Кейша Мур, Сэл Хоукинс — столько людей требовали, чтобы она пришла им на помощь, и лишь немногие из них готовы были за это платить. По крайней мере, Бил и Джекки хоть не отказывались это делать.

Но и они были не более честны с ней, чем все остальные. И Бил, и Джекки открыли ей свои подлинные мотивы только тогда, когда сочли это необходимым. Сэл хотел отыскать Элдона, но она по-прежнему отказывалась понимать, почему для этого потребовалось пробираться к ней в дом через окно ванной. Что ж, по крайней мере, можно надеяться, что теперь она не скоро его увидит. Тем более, что окно в ванной, украсившееся мощной задвижкой, было теперь еще вдобавок заколочено гвоздями. Тесс свято верила в то, что кашу маслом не испортишь.

В отличие от Сэла, Кейша Мур всегда привыкла идти напролом. Ей требовались деньги — на новую мебель, как она сказала. Она была настолько честна, что даже указала точно, сколько ей нужно — 119 долларов. Но штука в том, что ложь обычно всегда отличается скрупулезной точностью. Это один из маленьких секретов, который известен «бродилкам». Они будут до одури перечислять все подробности, пока у вас голова не пойдет кругом и вы не обалдеете настолько, что просто сунете им деньги, чтобы вас поскорее оставили в покое. Им срочно нужны были наличные — только вовсе не для того, о чем шла речь. Возможно, Кейша Мур и разозлилась-то так, что не было ни мебели для столовой, ни срочного платежа, который никак нельзя было отсрочить. Может быть, ей просто позарез нужны были деньги, причем непременно наличные? Но для чего? Одета она была вполне прилично, а сумка, которая была с ней, по размерам могла сойти за небольшой чемодан.

Нет, Кейша явилась сюда, потому что услышала что-то… что-то, касающееся Била, Дестини и денег. В этом была вся Кейша: «Мой сын погиб. Что это мне даст?» Но что она услышала? И много ли ей на самом деле удалось узнать? Эти вопросы пока оставались без ответа.

Тесс взяла лежавший на полке возле двери поводок Искей и сунула в карман рюкзака револьвер. Десять кварталов, которые отделяли ее контору от дома, где жила Кейша Мур, были не самым безопасным районом, но было еще достаточно светло, да и Искей выглядела достаточно внушительно — во всяком случае, на расстоянии. Они пустились в путь быстрой рысцой, хотя Искей время от времени останавливалась и шумно втягивала носом незнакомые запахи.

Плач Лайлы она услышала еще за квартал. Девочка вопила во всю мощь своих легких, она даже слегка осипла, будто плакала долго и уже сама устала от этого. Великолепно! Похоже, Кейша, несмотря на все свои клятвы и обещания, снова взялась за старое.

— Она не так уж долго и кричит, — покачала головой старушка, сидевшая на крылечке возле дома напротив, когда Тесс взбежала по ступенькам. — Ничего, ей это на пользу. Уж больно ее Кейша избаловала!