Разыскания о начале Руси. Вместо введения в русскую историю - Дмитрий Иванович Иловайский

они находились собственно под аварским игом; вероятно, им удалось отстоять или вскоре возвратить свою независимость[111]. Но западную ветвь болгар, то есть гуннов кутургуров, мы видим потом в течение 70 или 80 лет (то есть до времен Куврата) под игом авар, которым они платят дань и дают вспомогательные войска. Авары пользуются преимущественно болгарскими силами в своих войнах с Византией и дунайскими славянами. Например, уже в 574 г. аварский каган Баян посылает 10 000 кутригуров разорять Далмацию (Менандр). Около того же времени он отправляет императора Юстина II, чтобы та дань, которую его предшественник, Юстиниан I, платил котригурам и утургурам, была теперь вносима аварам, так как они покорили оба эти народа. На такое требование император отвечал отказом. Здесь, как мы видим, в числе покоренных упоминаются обе ветви болгар – и западная, и восточная. Но утургуры тут должны быть понимаемы только отчасти; ибо большую их часть, обитавшую к югу и востоку от Азовского моря, в то же время мы встречаем под игом турко-хазар.

III

Союз турко-византийский. – Посол Земарх у Дизавула. – Валентин и Турксант. – Покорение азовских болгар и Тавриды

В царствование Юстина II, именно в 568 г., в Константинополь прибыло посольство из-за Каспийского моря от турок, и вот по какому поводу (Менандр in Excerptis de Legationibus). Турки покорили согдаитов, обитавших в стране, занятой теперь ханством Бухарским (древняя Согдиана). Согдаиты были народ промышленный и торговый, который между прочим вел торговлю шелком. По их просьбе турецкий хан Дизавул отправил посольство к знаменитому персидскому царю Хозрою с предложением своего союза и с просьбой дозволить согдаитам свободно торговать шелком в пределах персидских. Но, по совету Катульфа (того самого, который предал туркам своих соплеменников Ефталитов, а потом бежал к персам), Хозрой отверг эту просьбу и не пожелал быть в союзе с турками. Тогда князь Согдаитский Маньяк предложил Дизавулу отправить посольство к императору Византийскому, говоря, что союз с ним будет выгоднее для турок, а шелк у греков в большем употреблении, чем у других народов. Маньяк вызвался сам руководить этим посольством. Дизавул послушал и отправил его, снабдив дружеским письмом, а также богатыми подарками из шелковых тканей. Посольство это должно было проходить многие страны, болотистые пространства, лесистые земли и высокие Кавказские горы, покрытые туманами и снегами. Наконец после долгого странствия они достигли Константинополя. Подарки и письмо были ласково приняты Юстином. Император много расспрашивал о турецком государстве. Послы отвечали, что оно делится на четыре владения или ханства, но что верховная власть над всеми принадлежит Дизавулу; рассказывали о покорении им сильного народа ефталитов и о завоевании их городов. Затем перевели речь на авар, вопрос о которых составлял одну из задач посольства. Турки считали авар своими беглецами и просили императора не принимать их в союз и не давать им земель; при этом они сообщили, будто число бежавших от них авар простиралось до 200 000. Маньяку действительно удалось заключить союзный договор с византийским правительством. Союз этот имел будущность, потому что у турок и византийцев оказался один общий неприятель, могущественный царь Персидский.

Вслед за первым турецким посольством в Византию последовало и первое византийское посольство к туркам. Чтобы скрепить новый союз, император, при возвращении турецких послов в Азию, отправил с ними киликийца Земарха, который тогда начальствовал в восточных городах. Последуем за Менандром в его любопытном описании этого посольства.

Земарх и Маньяк покинули Византию в августе следующего, 569 г. Много дней провели они в дороге, наконец прибыли в страну согдаитов. Здесь встретили их заклинатели, которые почитались охранителями от всяких зол и бедствий. Приблизясь к Земарху и его спутникам, они начали шептать какие-то слова, ударяя в бубны и потрясая колокольчиками, а также производя окуривание ладаном. Они с неистовым шумом делали движения, которыми как бы прогоняли все, что иноземцы могли принести с собой зловредного. Затем самого Земарха обвели вокруг священного пламени, которое имело очистительное значение. По совершении этих обрядов посольство в сопровождении особо назначенных для того людей продолжало путь к той местности, которая называлась Экстаг, что означало «Золотая гора»[112]. Она служила тогда местопребыванием главного турецкого кагана, и здесь в одной долине расположено было его жилище. Послы были введены в ханский шатер и предстали пред лицом Дизавула. Палатка его была обита ярко-пестрыми коврами, а каган сидел на блиставшей золотом колеснице, которая служила ему троном. Совершив обычные поклоны и представив императорские дары, Земарх от имени своего государя произнес высокопарное приветствие, а также пожелания постоянной победы над врагами и неизменной дружбы между римлянами и турками. Дизавул отвечал такими же пожеланиями всякого благополучия для римлян. Послов пригласили после того к ханскому пиршеству, за которым прошел весь остаток дня. Но их угощали не виноградным вином, к которому они привыкли, а каким-то особым варварским напитком, впрочем на вкус очень сладким (медом?). На другой день угощение происходило в иной ханской ставке, которая также была изукрашена шелковыми тканями с разными на них изображениями. Посредине расставлены были дорогие сосуды, вазы и золотые кувшины с напитками. Дизавул восседал на золотом ложе. Следующее угощение происходило опять в ином шатре, который был утвержден на деревянных столбах, покрытых золотыми листами, а золотое ложе кагана покоилось на четырех павлинах из того же металла. У входа стояли многие колесницы, наполненные серебряною посудой и серебряными изваяниями животных, которые красотой и изяществом не уступали византийским изделиям этого рода и которые каган очень любил. Вся эта масса золотых и серебряных вещей свидетельствовала о промышленности и богатстве городов Средней Азии, разграбленных турецкими завоевателями или присылавших им большие дары, чтоб избавиться от их грабежа.

Дизавул щедро одарил византийское посольство, а самого Земарха почтил молодою пленницей из племени Керхис (Киргиз?). Отправляясь в поход против персов, каган взял с собою посла с частью его свиты; эта часть состояла из 20 человек. Во время похода навстречу Дизавулу прибыло персидское посольство. Когда оно вместе с римским было приглашено к столу кагана, то послу римскому воздавалось более почестей, чем персидскому, и первый был посажен на более почетное место. Во время пира зашла речь о причинах ссоры турок с персами. Дизавул возвысил голос и начал осыпать упреками поведение персов. Но и персидский посол, забыв соблюдаемый за столом обычай молчания, начал резко возражать, чем привел кагана в сильный гнев; впрочем, он ограничился только бранью. После того персидское посольство было отослано назад, а каган продолжал свой поход. Но Земарха он отпустил в