Когда пируют львы. И грянул гром - Уилбур Смит

– Пойду поговорю с человечком в банке.

– Он вышвырнет тебя на улицу.

– Я уговорю его дать ссуду под залог заявок.

– Да как ты это сделаешь, черт возьми, мы же за них еще не расплатились?

– Вот это и называется финансовый гений. Я просто ему намекну, что реально они стоят как минимум в пять раз дороже того, что мы за них заплатили, – усмехнулся Дафф. – Ну как, справитесь с Кёртисом здесь без меня всего денек, пока я все не утрясу?

– Утрясай, я с удовольствием дал бы тебе и месяц, лишь бы все получилось.

Дафф пришел днем и принес с собой бумагу. На бумаге в нижнем углу стояла печать красного воска, а наверху было написано: «Аккредитив», и посреди мелких буковок текста жирным шрифтом выделялось число с внушительным количеством нулей.

– Ну ты даешь! Прямо маг и волшебник, – произнес Шон.

– Да, пожалуй. Я же тебе говорил, – не стал спорить Дафф.

На том же корабле прибыло и оборудование для братьев Хейнс. Джок и Дафф поехали в Порт-Наталь вместе, наняли сотню фургонов и привезли все это как единый груз.

– Послушай, что я скажу тебе, Джок… спорим, мои дробилки начнут работать раньше, чем твои! Кто проиграет, тот платит за всю доставку, – предложил Дафф, когда они добрались до Йоханнесбурга и сидели у Кэнди в новом помещении бара, отмывая глотки от дорожной пыли.

– Заметано!

– Более того, кладу сверху пять сотен.

Шон ткнул Даффа в ребра:

– Полегче, Дафф, у нас столько нет.

Но Джок уже успел поймать его на слове.

– Что ты такое несешь, «у нас столько нет»? – прошипел Дафф. – У нас на аккредитиве еще почти полторы тыщи.

Шон покачал головой:

– Нет их там.

Тогда Дафф достал из внутреннего кармана бумагу и сунул Шону под нос:

– На, читай.

Шон взял документ:

– Спасибо тебе, дружище, пойду сразу и заплачу.

– Кому заплатишь?

– Хозяину фургонов.

– Каких фургонов?

– Каких-каких… тех, что вы с Джоком наняли в Порт-Натале. Я их купил.

– Что ты несешь, черт бы тебя побрал?

– Ты же сам говорил, что надо бы организовать транспортный бизнес. Как только они разгрузятся, поедут обратно за грузом угля из Данди.

Дафф сразу заулыбался:

– Ну надо же, неужели запомнил? Добро, дружок, давай двигай, а мне остается только выиграть спор, и все.

Один из дробильных агрегатов они установили на «Глубинных горизонтах Кэнди», другой – на новых участках, за шахтой «Кузен Джок». Наняли из безработных в Йоханнесбурге две бригады. Бригадиром одной стал Кёртис, другой – Шон, а Дафф носился туда и сюда, приглядывая за обеими. И всякий раз, проходя мимо «Кузена Джока», останавливался на минутку-другую посмотреть, как идут дела у Тревора с Джоком.

– Слушай, Шон, а они ведь нас обгоняют, котлы-то уже установили, идут испытания под давлением, – злился он, но на следующий день снова улыбался. – Ха-ха, они цемента на фундамент пожалели. Как только установили дробильную машину, он стал крошиться. Им придется снова класть фундамент. А это еще три или даже четыре дня.

С каждой такой переменой ветра фортуны колебался и курс ставок во всех тавернах. Однажды в субботний день на «Глубинные горизонты» пожаловал Франсуа. Посмотрел, как они работают, дал пару советов, а потом…

– В «Светлых ангелах» держат против вас три к одному. Там считают, что Хейнсы к выходному закончат.

– А ты поди и поставь за меня еще пятьсот фунтов, – посоветовал ему Дафф, а Шон только безнадежно покачал головой. – Не волнуйся, дружок, не проиграем! Этот якобы горный инженер Джок Хейнс – дилетант, щеки своей дробилки собрал задом наперед. Я заметил это только сегодня утром – вот он удивится, когда ее включит. Ему придется снова все разбирать и собирать сначала.

И Дафф оказался прав: они собрали свои машины и привели в рабочее состояние на целых пятнадцать часов раньше, чем братья Хейнс. Джок приехал посмотреть, и у него челюсть отвисла.

– Ну что ж… поздравляю.

– Спасибо, Джок. А ты, случайно, не захватил с собой чековую книжку?

– Как раз об этом я и хотел поговорить. Можно я выплачу должок не сразу?

– Конечно, репутация у тебя хорошая, – заверил его Шон. – Заходи, выпьем. Кстати, уголек не нужен? Могу продать.

– Ах да, я слышал, сегодня утром прибыли твои фургоны. И почем уголек?

– Центнер пятнадцать фунтов.

– Ничего себе! Да это же грабеж! Сам-то сколько платил, небось шиллингов пять, а то и меньше?

– Надо же и мне хоть что-то заработать, я ведь трудился, – возразил Шон.

Это был долгий и трудный путь наверх. Но Шон с Даффом в конце концов добрались, и теперь все пошло как по маслу. Деньги потекли рекой.

Благодаря геологическому капризу природы Ведущая жила ушла в сторону от Средней и пролегла через участки «Глубинных горизонтов»; тот же каприз сделал эту жилу богаче золотом, насытил драгоценным металлом в полную меру.

Однажды вечером, когда они уже положили шар амальгамы в реторту, к ним заглянул Франсуа. Как только вся ртуть выкипела, он вытаращил глаза на золото с таким видом, будто перед ним голая женщина:

– Gott! Боюсь, с этой минуты мне захочется говорить с вами на «вы» и прибавлять слово «мистер», черт меня побери.

– Ты когда-нибудь видел такую богатую жилу, а, Франсуа? – торжествуя, спросил Дафф.

Франсуа медленно покачал головой:

– Помнишь, я рассказывал о своей гипотезе, что в древности эта жила проходила по дну озера? Похоже, здесь она подтверждается. Место, где она изгибается, когда-то, возможно, было на дне озера глубокой трещиной. И она послужила некой естественной ловушкой для золота. Да, черт возьми, вам крупно повезло. Снимаете самые сливки. «Бур и гудок» и половины вашего не дает.

Долг банку уменьшался – так падает барометр в бурю, а торговцы везде встречали их с приветливой улыбкой. Доку Сатерленду Шон с Даффом вручили чек, с которым он в любом баре мог бы пить теперь виски от пуза хоть сто лет. Они полностью выплатили долги Кэнди плюс семь процентов, и она расцеловала обоих. А потом выстроила себе новую гостиницу, трехэтажную, с хрустальными люстрами в столовой и великолепным двухкомнатным номером на третьем этаже, отделанным в темно-красных с золотом тонах. Дафф с Шоном немедленно его сняли, хотя оба ясно отдавали себе отчет, что, если Йоханнесбург удостоится посещения королевы, им придется уступить ей эти апартаменты. Тем более что Кэнди, предвкушая подобную оказию, так и назвала этот номер: «Покои Виктории».

Руководство рабочим процессом на «Глубинных горизонтах Кэнди» после недолгих уговоров взял на себя Франсуа. Со всеми своими пожитками – сундуком с одеждой и четырьмя сундуками патентованных лекарств – он покинул шахту «Бур и гудок». Тимоти Кёртиса поставили управляющим на новоприобретенных участках – эту шахту они назвали «Сестренка». Работать Кёртис умел так же хорошо, как и драться, и, далеко не столь богатая золотом, как «Глубинные горизонты», она каждый месяц давала неплохую выработку.