Видок. Семена Злобы - Григорий Шаргородский

Рядом с псевдопещерой на обоих склонах оврага виднелись насыпи еще не поросшего травой грунта. Судя по всему, людям профессора пришлось изрядно поработать лопатами и кирками. Вот уж действительно, упорство, достойное лучшего применения. Накопали на свои и наши головы.

Тишина, царящая у входа в Черную Пасть, напрягала меня больше, чем атака каких-либо супостатов. Особенно тревожило бездействие Пастыря зверей. За все время он никак себя не проявил, но это не значит, что так будет и дальше.

Именно беспокойство из-за этого персонажа заставило меня сразу перейти к действиям.

— Спешиваемся. У входа остаются трое казаков и проводник. Остальные со мной.

Перед входом в зев, уже не казавшийся таким пугающим, я остановился и еще раз осмотрел наш отряд. Все выглядели решительно, что можно было определить только по блеску глаз. Лица закрыты, у кого — концами башлыка, а у кого — и самодельными тканевыми масками. Приключений в винном погребе хватило всем. Вон даже монах щеголяет в одолженном мною респираторе. Такой же — на мне и на моих подопечных. Коту ничего подобного не досталось, но я был уверен, что он как-то выкрутится. Словно услышав мои мысли, Леонард Силыч с укоризной глянул мне в глаза и грустно вздохнул.

Ну что же, пора. Проверили оружие и достали фонари. Увы, магических было только три. Ну не собирался я лезть под землю, надеялся, что перехватим беглецов в лесу! Так что пришлось использовать и заготовленные в стойбище факелы. Внутрь первым вошел Сохатый, за ним — сам настоявший на этом монах. Дальше — я и Намия, которую подпирал Чиж. А уже в хвосте — четверо казаков с факелами.

Эргиса я, немного подумав, все же оставил снаружи. Очень не хотелось переживать еще и за тылы, а парень он не только надежный, но и опытный, тем более в лесу. Так что нечего тащить его под землю. К тому же я заметил, как сахаляр побледнел, глядя в пугающую тьму Черной Пасти.

Да что уж там, струхнули мы все, хоть и старались не показывать своих чувств окружающим. Лучше всех, как ни странно, выглядела Намия. И это даже пугало. Мое отношение к девушке вообще постоянно скакало от крайности к крайности, что будоражило и немного возбуждало.

Тьфу ты, кикимору мне в тещи! Очень «правильное» место и время для подобных мыслей.

Земляной тоннель с деревянными подпорками и реечным потолком, который очень хорошо заливали светом магические фонари, закончился через десяток метров. Внутри было неуютно и как-то ненадежно. Нам очень повезло, что пастыри не обрушили этот ход за собой. Они явно надеялись на быстрое возвращение сил своей хозяйки и на то, что мы окажемся не таким уж шустрыми. А вот нам остается лишь уповать на тщетность их надежд. В противном случае солнца мы уже не увидим.

Земляная штольня упиралась в здоровенные деревянные ворота, в которых кто-то просто прорубил большую дыру. Да уж, и здесь они постарались. Весь путь мы прошли свободно — нигде не нагибаясь и не протискиваясь. А за воротами вообще обнаружилось обширное пространство с потолком под три метра, да и в ширину не меньше десятка шагов. Свет фонарей и факелов бессильно растекся по подземелью и стал более тусклым.

Это был настоящий подземный дворец. Широкий коридор уходил вдаль, и его конец терялся во тьме. Причем все это я уже однажды видел. Именно через этот коридор Гнев и Гордыня тащили Злобу к алтарю. Что-то мне подсказывало, что нам тоже придется пройти по этому маршруту. Одно хорошо — не нужно плутать по закоулкам явно немаленького подземного комплекса.

Чтобы попасть в тронный зал с алтарем, необходимо было пройти этот коридор до конца, а затем пересечь еще один большой зал-приемную. С коридором проблем не возникло, но, как только мы вступили в следующее помещение, пожарной сиреной взвыл Леонард Силыч. Намия тут же стянула с себя респиратор и перехватила удобнее бубен. В разлившуюся по подземелью гортанную песнь подобно ударам сердца вплеталось биение шаманского бубна. Это не остановило рванувших к нам духов, но сильно их замедлило.

Как бы мы ни мучились, пытаясь разработать тактику борьбы против духов, но ничего придумать не смогли. Батыйя Эргиса, которая ему досталась от прадеда-шамана, что-то там повреждала в энергоструктуре духов. Чтобы отпугнуть их в лесу, этого вполне достаточно, но против духов-камикадзе не работало. Особенно если контролирующий их Пастырь находится совсем рядом, а не натравливает издалека, как это было в ночном нападении на стойбище.

Так что старания Намии давали нам лишь крохотную фору, вот ею мы и попробуем воспользоваться.

— Начали! — крикнул я сквозь респиратор и тут же метнул вперед одну из трех оставшихся гранат.

Вслед за ней полетели простейшие взрывпакеты, запущенные Сохатым и еще одним казаком. Я не зря тащил с собой в сибирские дали столько ящиков. Там среди прочих полезностей завалялась парочка килограммов серебряной пыли. О том, сколько на это дело ушло денег, даже вспоминать не хочется.

Казаки без проблем наделали из них взрывпакетов даже без привлечения якутских мастеров. Всех-то делов, что плотная бумага да кусок огнепроводного шнура.

После не слишком громких хлопков всю дальнюю часть приемного зала затянуло серебристой пылью. Душераздирающий вой ударил по ушам, даже на пару секунд дезориентировав меня, но это быстро прошло, и мы рванули вперед.

Продолжавшая камлать Намия, а также охранявшие ее Чиж с парочкой казаков остались на месте. Мы продирались сквозь взвесь серебряной пыли и духов, растворявшихся в ней, словно в кислоте. Они цеплялись за нас, пытаясь остановить. Защитные амулеты на мне и моих спутниках хрустели, словно гравий под ногами бегунов, и даже рассыпались, но все равно мы добрались до перехода в тронный зад. Это была короткая и широкая каменная лестница перед большим проемом в стене, занавешенным позолоченными цепями.

Едва преодолев эту странную преграду, я начал бросать в зал оставшиеся гранаты и взрывпакеты. Затем выхватил револьвер и начал стрелять по наконец-то ставшей видимой цели. Еще три килограмма серебра, скупленного у якутских менял, ушли на переплавку в пули. Казацкие оружейники справились и с этой задачей. Но драгоценные патроны достались лишь лучшим стрелкам.

Тронный зал открылся перед нами весь сразу, без малейших скрытых уголков. Света здесь хватало. Целые колонны у стен излучали мягкое свечение, а еще жарко пылала огромная жаровня перед огромным каменным алтарем, за которым возвышался не менее монументальный трон.

Я не стал активировать крылья Семаргла, потому что мишень была не такой уж сложной. Пастырь духов прервал свой странный танец вокруг жаровни только после нашего появления. Худая и высокая фигура попыталась спрятаться за алтарь, но не успела. Чья именно пуля сбила его на пол, не так уж важно. К корчащемуся от боли телу я успел первым и с огромным облегчением всадил ему в голову серебряную пулю из револьвера.

Вопли духов в приемном покое тут же стихли. Казаки напряженно оглядывались по сторонам, а монах вытащил свой страхолюдный нож и наклонился над телом с вполне понятными намерениями. Я же впился взглядом в алтарь и то, что на нем находилось.