Невидимый город - Моника Пиц

– Я должна тебя кое о чем спросить, – сказала она, встав перед Данте с широко расставленными ногами. Она не сдвинулась с места. Не произнесла ни слова. И пронзительно уставилась на него.

– Что ты делаешь? – растерянно спросил Данте.

– Я смотрю тебе в глаза, – честно сказала Коко.

Она глазела и пялилась, но ничто не шевельнулось. Ни в ней, ни в Данте.

– Сосредоточься, – потребовала она.

– Я? – весело приподнял уголок рта Данте.

– Тебе нужно продержаться подольше, – потребовала она у него.

Коко внимательно изучала поведение Лины. Как она склонила голову набок, немного подняла взгляд и смущенно улыбнулась. Она подражала Лине до мелочей, но не добилась никакого эффекта. Через двенадцать секунд она сдалась. Как и в зеркале, в разноцветных глазах Данте она воспринимала только свое собственное «я».

– Ты делаешь что-то не так, – сказала она.

Может быть, не хватало какого-нибудь ингредиента? Что-то вроде сока белладонны. Или нескольких капель человеческой крови, щепотки опасности. Коко никогда не поймет людей. Она понимала только, что ее лучший друг Данте все больше отдаляется от нее.

Лина не продвинулась ни на шаг. Каждый вечер она отправляла дело Бобби на собрание для пересмотра и каждое утро находила необработанную голограммную книгу на конвейере.

– Сколько это еще продлится? – спросила она.

Данте пожал плечами.

– В конце концов она уступит. Ее молчание – хороший знак.

Лина не сдавалась. «Срочно», – написала она на книге Бобби перед тем, как они покинули исправительную колонию.

Бок о бок они пробежали часть пути домой вместе. К эксцентричным фигурам, встречавшимся ей повсюду, Лина привыкла. Но не к таким экстремальным погодным колебаниям. После внезапного наступления зимы Невидимый город боролся с волной жары. Пока Лина ныла, находясь под солнцем, остальных путешественников во времени это, казалось, совершенно не беспокоило. Ее человеческая часть вспотела, замерзла и утомилась. Данте никогда не проявлял признаков усталости. При всем очаровании юноша оставался для нее загадкой. Куда он ходил каждый вечер? Что он делал, когда не работал рядом с ней?

– Где ты, собственно, живешь? – спросила она, когда их пути разошлись у солнечных часов.

Данте рассмеялся.

– Мы не живем, как вы, – сказал он. – Мы путешествуем. Мы всегда в пути.

Обычно они прощались здесь. Но на этот раз Лине не хотелось довольствоваться этим.

Она настойчиво произнесла:

– Где-то тебе же надо спать.

– Время от времени, – загадочно сказал Данте.

– Можно посмотреть твою комнату? – дерзко спросила Лина.

На мгновение Данте ошеломленно замер.

– Зачем?

– Ты обо мне все знаешь, а я о тебе ничего, – пожаловалась Лина.

– Моя комната тебе не поможет.

– Можно я сама решу?

– Нет.

Аргументы летали туда-сюда в быстром темпе, словно теннисные мячики.

– Что ты скрываешь?

– В том-то и дело, что ничего.

– Я тебе не верю.

Как обычно, он быстро побежал вперед.

– Это несправедливо, – крикнула ему вслед Лина. – Ты приводишь меня сюда…

– Ты сама вызвалась, я просто отреагировал на твой сигнал.

– Ты приводишь меня сюда, поскольку знаешь обо мне больше, чем я сама. Ты постоянно вмешиваешься в жизнь других людей, – настаивала Лина, – но если тебе приходится самому отвечать на вопрос, то ты ведешь себя ужасно.

– Люди странные, – признал Данте.

– И что? – спросила Лина.

– При одном условии, – согласился он. – Не жалуйся потом.

Лина кивнула.

Данте взял ее за руку, резко сменил направление и потянул за собой. Она не знала, в какой раз уже обходит внешний восьмиугольник. В то время как хостел Лины находился в северной части города, Данте направился к южной части.

– Сюда, – сказал он, указывая на непримечательный жилой дом, украшенный неоновым знаком «Гостиница «Солнечная».

– У тебя нет собственного жилища? – растерянно спросила она.

– Мы все живем в отелях, – объяснил Данте. – Мы просто гости в Невидимом городе.

Отель ничем не отличался от всех остальных. Вестибюль, как обычно, заполняли многочисленные путешественники, готовившиеся к своим заданиям. Десятки пар глаз следили за ними, когда они, хихикая, втискивались в одноместный лифт. Дверь закрылась. Лазерный сканер неистово пробегал по ее телу. Видимо, система не была рассчитана на то, чтобы путешественники во времени принимали гостей в своих апартаментах.

– Ручное управление, – прогремел голос. – Пожалуйста, укажите номер своей комнаты.

– Это голосовой компьютер, – пояснил Данте. – Если система зависает, ты связываешься с сотрудником.

Он набрал номер. 6–4–5–4.

Лифт дернулся так резко, что Лину бросило на Данте. Сканер обезумел: вокруг них замигали красные и зеленые цвета.

– Это похоже на дискотеку для двоих, – засмеялась Лина. Она вскинула руки вверх и сделала несколько танцевальных па.

Данте стоял неподвижно.

– Ты никогда не танцевал? – спросила она.

– Не было необходимости, – сказал Данте.

– Все очень просто, – объяснила Лина. – Тебе просто нужно слушать музыку, а тело само подскажет, как двигаться.

Она начала напевать какую-то мелодию. Осторожно положив руки на плечо и талию Лины, он притянул ее к себе. Он был на голову выше ее, и даже в конце долгого дня от него пахло свежо, как после душа, отчасти сосновыми иголками. Она чувствовала его сердцебиение и нервозность.

– Обычно путешественники во времени никогда долго не задерживаются на одном месте, – сказал он. – Но мне нравится быть в одном месте. Особенно когда оно такое маленькое.

Его руки тепло скользнули по ее спине. Лина посмотрела прямо в его необыкновенные глаза. Их лица приблизились друг к другу.

Бам. Резким рывком лифт остановился, и двери распахнулись. Незапланированное двойное пребывание внутри, видимо, испортило всю систему. В ужасе Лина и Данте отпрянули друг от друга. Интимный момент растворился так же быстро, как и наступил. На пороге стоял рослый римлянин в пластинчатых доспехах, со снаряжением и в сандалиях. Его руки и ноги были такими же голыми, как и тренированными. Он явно смутился, увидев, что лифт занят. Причем вдвойне. За неимением лучших идей воин протиснулся между Линой и Данте. От него пахло так, словно он последние четырнадцать дней дрался со львами в Колизее. В этот лифт больше не поместился бы даже лист бумаги. Лина была рада, что на шестом этаже наконец-то покинула движущуюся банку с сардинами. Римлянин вышел в коридор и недоверчиво наблюдал за парочкой, пока она не исчезла в темноте. Он потянулся к своему хронометру и набрал номер.