Блуждающий в темноте - Джозеф Нокс

— Да я не рад всему этому! — выкрикнул он, хватаясь за сердце. — Что ты пытаешься доказать? Что это сделал Фрэнк?

Кажется, он боялся ответа.

Фрэнк выпрямился во весь рост и медленно прошел по комнате. Встал у стены напротив Кевина Блейка и посмотрел ему в глаза.

Все его движения выражали физическую угрозу.

— Давай поговорим о телефоне, который украли из твоего дома.

— Опять…

— Да, и опять, и снова, пока не услышим нечто, похожее на правду. Почему ты не заявил в полицию о краже?

— Руки не доходили.

Я покачал головой. Посмотрел на Блейка:

— Ты не хотел, либо чтобы полиция обнаружила что-то в телефоне, либо чтобы нашли человека, который его украл.

Блейк задрожал:

— С какой стати мне беспокоиться о какой-то чертовой бродяжке?

— Может, она рассказала тебе то, чего ты не хотел слышать.

— Например?

— Например, что-то, из-за чего последние двенадцать лет предстали перед тобой в ином свете, и ты теперь срочно набросил дерьма на вентилятор и направил его на Фрэнка Мура.

— Простите, — сказала Ребекка, вставая.

— Например, что?! — завопил Блейк.

Теперь стояли все, кроме Чарли Слоуна, который невозмутимо жевал виноград и с интересом наблюдал за разворачивающейся драмой. Ребекка смотрела на кардиомонитор, который пикал все чаще по мере того, как спор разгорался.

— Наверное, надо кого-нибудь позвать.

— Я бы об этом не беспокоился, — отмахнулся я.

Все посмотрели на меня.

— Детектива-инспектора Сатклиффа здесь нет. Мы перевезли его в другую палату два часа назад.

Я отдернул ширму.

Пациент сел в кровати и размотал на лице повязки. Эстер, разрумянившаяся, вся в поту, внимательно оглядела присутствующих. Сдвинула одеяла, которые мы подложили к ней для объема, высвободилась из лишней одежды и открепила проводки кардиомонитора.

Пиканье превратилось в непрерывный писк.

— К этому человеку ты забралась в дом? — спросил я.

Она посмотрела на Кевина Блейка и кивнула.

— Кто это? — спросила Ребекка.

Чарли Слоун усмехнулся:

— Подружка Мартина Вика, я лично видел фотографии…

— И что она здесь делает?

— Они переписывались, пока Вик был в тюрьме, — сказал я. — Им даже удалось несколько раз встретиться, несмотря на охрану. Можно сказать, она — наше окно в его душу…

— Ну нет. Не все хотят туда смотреть. — Ребекка сложила руки на груди.

— Эстер, когда и где ты познакомилась с Кевином Блейком?

— В его доме, — ответила Эстер, глядя, как Блейк съеживается под злобным взглядом Фрэнка. — Несколько недель назад.

— Ты рассказала ему про кампанию покушений на Мартина Вика. И наверняка упомянула, кто за ней стоял, потому что после этого Блейк начал копать под Фрэнка Мура.

— Мне он не стал помогать.

— А какой помощи ты от него ждала?

— Я достаточно наслушался. — Блейк — жалкий, больной, несчастный, едва стоящий на ногах — задрал голову и взглянул на Мура. — Приношу свои извинения за этот спектакль, Фрэнк. А тебе… — Он гневно наставил на меня палец. — А тебе должно быть стыдно.

— Дверь там, Кев.

Блейк направился к двери, но Фрэнк толкнул его обратно на стул.

Эстер хваталась за одеяла, пытаясь унять дрожь.

— Правда его не интересовала, — продолжала она. — Я решила, а ну его к черту, залезла в окно как-то ночью и взяла все, что у него было на Вика.

— И телефон тоже…

— Лежал там с паролем. Чего бы не взять?

— И что ты сделала с этой информацией?

— Там были записи о том, где Вика содержали, кого к нему приставили, все такое… Блейк явно еще водил дружбу с копами, хотя сам уже давно не коп. Еще я нашла его номер. — Она кивнула на Слоуна. — Выманила несколько тысчонок у гнусного жирдяя, который накропал всякие мерзости про Мартина.

Лицо Слоуна исказил гнев:

— Знал бы, кто ты, не платил бы.

Я кивнул:

— Она и больше могла получить.

— То есть?

Я махнул ему рукой, чтоб замолчал.

— Зачем ты сделала фото, Эстер?

— Вы правы, я хотела, чтобы мир увидел Мартина. Мы хотели всех придурками выставить.

— Миссия выполнена, — с ободряющей улыбкой констатировала Наоми. — Что ты сделала с деньгами?

— Заплатила Полубоксу и тетке из полиции.

— Луизе Янковски?

— Да, с иностранным именем. Заплатила ей, чтоб она сказала, когда Мартин остается один. Хотела улучить несколько минут с ним.

— Погодите. — Слоун махнул всем, чтоб замолчали. — Ты сказал, что я бы отвалил ей больше, если бы знал, кто она. Выкладывай, раз начал.

Эстер оглядела палату.

— Эх, мужики, — сказала она. — У вас один секс на уме. Отношения? У нас с Мартином? Отец он мне, уроды.

Фрэнк отвернулся от Блейка и ехидно прищурился:

— У Мартина Вика не было детей.

Все взгляды обратились ко мне.

— Когда ты сошелся с Маргарет, Фрэнк, то знал, что она спит с Мартином. И надо полагать, догадывался, что Лиззи — не твоя дочь.

Фрэнк Мур подошел к стене и шарахнул по ней кулаком так, что вся палата задрожала. Потом, пошатнувшись, повернулся и сбросил кардиомонитор, который пищал с тех пор, как Эстер сняла с себя датчики. Фрэнк пнул его и несколько раз топнул, кроша обломки.

Потом замер в центре палаты, сжав кулаки.

— Когда мы предъявили Фрэнку свидетельские показания, доказывающие, что он был домашним тираном, он для разнообразия сказал правду. Что они с Маргарет ссорились, потому что она заразила его хламидиозом. Интересно, что, по словам бывшей жены Вика, он заразил ее этой же болезнью примерно в то же время. Вот только Фрэнк опустил то, что Маргарет ему и раньше изменяла.

Фрэнк присмотрелся к девушке, лежащей на кровати.

— Ребекка, — обратился я к миссис Мур. — Вы говорили, что проблемы в их браке начались задолго до вашего появления. Не поясните?

Она перевела взгляд с мужа на девушку на кровати:

— Фрэнк никогда не считал Лиззи своей дочерью…

— Даты не совпадали, — рассеянно сказал Фрэнк, стоя среди обломков кардиомонитора. — Я был в армии, когда Мэгги забеременела.