Пассажир без багажа - Анна Малышева

«Кому я могла внушить ненависть на своей свадьбе?»

– Варя автоматически поворачивалась за прилавком, склонялась, чтобы насыпать в кулек развесной сухой корм для кошек, клала кулек на весы, принимала деньги. Но ее мысли были далеко, и она не ошибалась только потому, что многие дни выполняла эти действия – как заведенная, без остановок. «Кто мне позавидовал? Я спрашивала Андрея, не было ли у него другой девушки. Был у нас как-то такой разговор. Но он сказал, что ничего не было. Так, целовался с кем-то. Еще в школе. Но ведь кто не целовался, за это не мстят, да еще спустя девять лет… Нет, тут что-то еще. Возможно, дело все-таки не во мне?! А вдруг это связано с Кристиной?! Вот кого могли приревновать, вот кому могли позавидовать! Роковая женщина! Разлучница! Яркая, впечатляющая, необычайно падкая до мужчин! Идеальный объект для сплетен, ревности, женской зависти! Даже я, ее лучшая подруга, иногда над ней слегка издеваюсь, иногда начинаю завидовать… А ведь нам с ней делить нечего! Так может, главный акцент надо ставить на ней, а не на мне? Почему мы начали с меня? А может, дело вообще в Виталии?»

Она так разволновалась при этой мысли, что опомнилась только, услышав возмущенный вопрос покупателя, который желал знать, чего ради ему суют резинового ежика – игрушку для котят.

– Извините, – вздохнула Варя. – А вы что просили?

– Да вон того ежа, настоящего!

Варя продала ежа вместе с небольшим террариумом, дала рекомендации по уходу и кормлению. Но покупатель все равно ушел недовольный. «Я рехнусь, – подумала она, невольно улыбаясь и глядя на беснующегося в клетке „неразлучника“. – Кончится тем, что меня заберут в дурдом и все проблемы отпадут сами собой. Вот расстроится этот маньяк, когда и второй номер перестанет отвечать! Наверное, и так уже переживает – куда запропала Кристина?»

Ближе к концу рабочего дня ее вызвал к себе директор. Варя немного удивилась – они контактировали редко. Оказалось, что тот хотел знать – как она себя чувствует, не нужно ли чем-то помочь? Это ее растрогало, и она поблагодарила директора за внимание. Вообще, все сотрудники магазина отнеслись к ней с деликатностью. О ее несчастье, конечно, узнали сразу после того, как она попросила отгул. Но никто не лез ей в душу, не просил поделиться подробностями, не ждал исповеди. Все выразили ей сочувствие – и оставили в покое. А это ей было нужно больше всего.

– Варвара Александровна, если вам нужно будет немного отдохнуть – возьмите еще пару дней отгулов, – предложил директор на прощанье. – Вы что-то плохо выглядите.

– Да ничего, мне на работе легче, – отказалась Варя. И вдруг почувствовала, что у нее подкашиваются ноги. Она ухватилась за край стола и некоторое время боролась с неприятными ощущениями – комната плавно поворачивалась в ее глазах и никак не хотела остановиться.

– Да что с вами?! Сядьте! – испугался директор. – Нет, вам нужно отдохнуть!

Варя уже справилась с собой. Она еще раз поблагодарила за заботу и сказала, что в кабинете душно. На самом же деле, она просто узнала музыку.

У директора весь день играло радио – он привык так работать, и громкая музыка ему не мешала. Ее отголоски были слышны даже в торговом зале. Варя тоже привыкла к этому звуковому фону, тем более что его постоянно перекрывали резкие крики попугаев. Но на этот раз мелодия буквально подкосила ее. Это была та самая музыка, которую заводил для нее телефонный маньяк. Ди-джей, перед тем как поставить песню, объявил ее название. И тут Варя вспомнила, где слышала ее в большом количестве, несколько раз за один вечер, не меньше. На собственной свадьбе.

«Значит, Кристина была права, – думала она, возвращаясь за прилавок. – Это связано с моей свадьбой. Как же я не вспомнила эту песню! Давно ее не слышала… Шиннед О’Коннор, да, так звали эту певицу. Эта песня только что появилась, все по ней с ума сходили. И все под нее танцевали медленный танец. И я с Андреем тоже – раза три, не меньше. Кассету ставили снова и снова, в конце-концов она мне так надоела, что когда я ее потом слышала, то раздражалась… А потом стала забывать. Да, я-то забыла, а вот кое-кто помнит!»

Покупателей не было, и воспользовавшись этим, Варя украдкой наклонилась и достала из-под прилавка свернутый лист ватмана – фотогазету. Развернув ее так, чтобы не заметили другие продавщицы, она отчаянно вглядывалась в лица – знакомые и не очень, и совершенно чужие, которые она видела раз в жизни, и больше никогда. «Кто же из них это делает?! Кто? И главное – почему?..»

В этот день она отпросилась с работы на пятнадцать минут раньше, чем закрылся магазин. Варя места себе не находила – и оттого что узнала музыку, и оттого, что во время обеда сбегала в ближайшую фотомастерскую и сдала на срочную печать кусок пленки, который был вложен в письмо Лизы. Результаты оказались те, которые она и предвидела. Не нужно было даже доставать фотографию, полученную от следователя, чтобы понять, на всех снимках – одна и та же женщина. Дубовская – тетка Лизы.

Дома, едва переступив порог, она бросилась к телефону и набрала питерский номер. Трубку взяли почти сразу, и она услышала приглушенный расстоянием смех и громкую музыку.

– Да, слушаю? – весело спросил молодой голос.

– Мне нужна Нина.

– Это я, – уже не так весело, скорее, настороженно ответила та. – Кто это?

– Я уже звонила вам. Я Варвара Кузмина, жена Андрея…

– Ах да, – не дав ей договорить, перебила женщинав. – Я помню вас, конечно. Что у вас еще случилось?

– Извините меня, – сдержанно ответила Варя. – Но мне бы хотелось узнать ваше полное имя и фамилию.

Та деланно замеялась:

– Как это? Вы еще не узнали? Вы же говорили, что моя фотография в милиции! Что же вы мой номер им не отдали?

– Но ведь это бесполезно, – ответила Варя. Ей припомнилась строчка из письма Лизы. «Та настолько уверена в том, что ей ничего не будет, что даже не стала отпираться…»

В трубке наступила тишина. Даже музыка, как показалось Варе, стала потише – или же ее собеседница плотнее прижала трубку к уху. Наконец, она тихо сказала:

– Я не понимаю. Что бесполезно?

– Заявлять на вас в милицию.

– Вы думаете? – говорила та все неуверенней, Варя даже сказала бы, что Нина совершенно растерялась. – Но я не понимаю… Зачем вам мое имя?

– Ну хорошо, я все равно догадываюсь, как вас зовут. Антонина Павловна Дубовская?

Та задохнулась – или же это были помехи на линии. Отдышавшись, женщина закричала:

– Вы что – с ума сошли?! Конечно, нет! Первый раз слышу это имя, откуда вы его взялим?

– Не волнуйтесь, – воскликнула Варя. – Если я ошиблась – вам лучше бы назвать свое имя. Мне больше ничего не нужно.

– Лучше для кого? – бросила та. – Поразительно! Вы взяли у Андрея мой телефон, звоните мне, пристаете с глупостями! Я не обязана вам ничего говорить!