Охотник на санги - Елена Жаринова

Я уговаривал себя, что это хорошо. В твои годы давно пора остепениться – шептали какие-то атавистические голоса. И при этом я, внутренне морщась, чувствовал, что все это уже было. И голоса были – сестра и мать не жалели денег на междугородную связь, рассказывая про стакан воды, который в старости никто мне не подаст. И как следствие – Злата, с которой тоже все закрутилось как-то наспех… И безумие первого украденного поцелуя уже не спасти и не вернуть. Все те же рельсы: так они и жили, то любили, то дружили…

В общем, я даже обрадовался, когда в последнюю пятницу месяца Фаина вдруг заявила, что не пойдет со мной к сэру Перси. Сначала она сказала, что давно не была одна. Потом вкрадчиво поинтересовалась, не хочу ли я прогуляться пешком. В том смысле, что ей приспичило покататься на машине. Я содрогнулся, вспомнив ее за рулем на Земле. Бедный мой «Мустанг»! Но все же я оставил ей ключи.

Надо сказать, Сурок, что от нынешней вечеринки я ожидал самого лучшего. Я знал, что Бэзил тоже придет один и что Самиране будет… И даже Бэрримор в отпуске. Оказывается, есть у него традиция две недели в году проводить с супругой, обосновавшейся где-то на морском побережье. Вот и прекрасно. Посидим узким кругом, самые близкие друзья…

И, как обычно бывает, когда слишком многого ждешь от праздника, вечеринка не задалась. Во-первых, я совершенно упустил из виду Эсмеральду. Ума не приложу, как сэр Перси уживается с этой безмозглой девицей! Она так старалась развлечь гостей, что по своей бестактности все время попадала впросак.

– А почему одни, мальчики? Где ваши девочки? – набросилась она с расспросами.

– В колодце они лежат, – буркнул я себе под нос.

А Бэзил, сузив зеленые глаза, сладко промурлыкал:

– Как, разве барон тебе не сказал? Наступает новая эра. Атхарта делится пополам. Одна половина для мужчин, другая – для женщин. Имеют право люди хоть после смерти отдохнуть друг от друга? Так что пакуй чемоданы…

Эсмеральда захлопала длиннющими ресницами, беспомощно обернулась на сэра Перси, пролепетала:

– Как же…

– La preciosa, он шутит, – добродушно сказал хозяин. – Бэзил, как всегда, зол на язык. А тебе я сто раз говорил: молчание – золото. Развивай в себе полезную привычку хоть на пять секунд задумываться над тем, что хочешь сказать.

Итак, во-первых, Эсмеральда. Во-вторых – пустующий стул Зануды. Мы как-то не сговариваясь сторонились его, словно чувствуя холодное дыхание неизвестности… А в-третьих…

На свете нет ничего неизменного – это не новость. Традиции тоже стареют и умирают. Пустой формальностью становится то, что раньше было наполнено смыслом.

Сегодня мне показалось, что наши пятничные посиделки пришли в упадок. И пусть все так же немилосердно скрипит старое кресло, и пылает огонь в камине, и ломится стол от угощений – ан нет. Не то. Словно вынули из этого антуража что-то жизненно важное…

А когда разговор наконец завязался, он окончательно испортил мне настроение.

– Грег, – сказал Бэзил, – ты заметил, какие странные украшения появились на некоторых домах? Огромные золотые буквы «Т». Ты, случаем, не знаешь, что это такое?

– Случаем, знаю, – поморщился я и рассказал про «Молодых экологов». – Похоже, Нэю подрастает достойная смена, – закончил я. – Будем надеяться, что этим ребятам быстро надоест действовать под знаменами святого Терентия и они не причинят никому особых хлопот.

– Боюсь, что ваши надежды беспочвенны, Грег, – покачал головой сэр Перси. – «Молодые экологи» – вовсе не смена, а орудие в руках Алана Нэя. Он что-то задумал… Бэзил, умоляю, не точите когти о кресло! Я с таким трудом вспоминал его обивку…

– Вы что-то знаете, сэр Перси? – спросил я. Тема, которой я старался избежать, возвращалась и возвращалась вновь.

– Я не хотел вам говорить, думал, это только мое дело… Но эти «Молодые экологи» побывали у меня. И вовсе не для того, чтобы вручить охранную грамоту в виде буквы «Т». Напротив. Они объявили мне войну.

И он рассказал следующее. Около недели назад к нему явились трое очень молодых людей. Понятно, в Атхарте возраст – понятие относительное. Сэру Перси не дашь его четырехсот с хвостиком, а Эсмеральда, между прочим, родилась около сорока лет назад. Но визитеры, по словам сэра Перси, действительно были совсем мальчишками. Самому старшему – не больше двадцати.

Этот старший представился Болеславом Кручковским и нагло заявил, что ему нужна Эсмеральда.

– Я! – ахнула Эсме, но, кажется, не очень удивилась.

– Прости, la preciosa, я тебе об этом не говорил, – повинился сэр Перси. – Надеюсь, меня никто не считает тираном. Я просвещенный человек и уважаю право женщины иметь друзей. Но эти трое не проявили должного уважения ни к моим сединам, ни к моему титулу. И я решил, что у тебя не может быть с ними ничего общего.

Итак, сэр Перси указал экологам на дверь. Но они не спешили уходить. Болеслав Кручковский презрительно оглядел роскошный холл, в который его не пустили дальше порога, и сказал:

– А домик-то вы ничего себе отгрохали. Вволю поглумились над Атхартой. Сибаритские привычки покоя не дают? Не надоело за четыре века? Имейте в виду, Смоллетт, когда мы наведем в городе новый порядок, таким, как вы и ваш приятель-оборотень, придется убраться отсюда. И эта цитадель греха, в которой вы насильно держите нашу сестру, будет разрушена.

– Цитадель греха! Шпарил как по писаному, – присвистнул я.

– И меня не забыл, – мурлыкнул Бэзил. – Неужели, сэр Перси, вы откажете старому коту от кресла? Да, дорогая Эсме, тебе не повезло с братом.

– Ха! С братом! – возмутилась Эсмеральда. – Когда я была у экологов, этот Болек мне шагу не давал ступить. Он просто ревнует, mi amor, не бери в голову.

– В самом деле, сэр Перси, – сказал я, – не принимайте всерьез угрозы этих молокососов. Мы никому не дадим вас в обиду!

– Вы решили, что я испугался бахвальства этого мальчишки? – сухо возразил сэр Перси. – Нет, господа. Пан Кручковский – марионетка, и поет он с чужого голоса. Вы знаете, с чьего голоса.

И все почему-то посмотрели на меня.

– Алан Нэй, – протянул Бэзил, хищно выпустив когти. Обивка кресла отвратительно скрипнула. Сэр Перси поморщился, но смолчал. – Странный парень… Что ему нужно? Он не упускает ни малейшей возможности нам навредить. Война – прекрасно, покинутый Ромео – тоже неплохо. Он ведь твою девушку клеил, да, Грег?

Я развел руками:

– Я уже устал ломать над этим голову. А что, сэр Перси, пока я не появился в Хани-Дью, Алан Нэй вам не докучал?

– Честно говоря, Грег, тогда я даже не знал его имени, – признался сэр Перси, поправляя щипцами дрова в камине.

Самое неприятное, что все смотрели на меня с ожиданием. Как будто я комиссар Каттани или сам Жуков на белой лошади. Надежда и опора, короче. А я чувствовал себя без вины виноватым.