Идеальный любовник - Стефани Лоуренс

— Я не уверена, что это одна из твоих лучших идей.

Он нагнул голову и нежно, но уверенно поцеловал ее.

— Ты тоже сможешь увидеть меня. — Саймон прошептал эти несущие соблазн слова возле самых ее губ, затем вынудил ее снова прильнуть к нему в поцелуе.

Ее тело обмякло в его руках, она отдалась ему безоговорочно и тем не менее через мгновение прервала поцелуй, запрокинула голову назад, в ее глазах отразилась неуверенность. Саймон снова прижал ее к себе и поцеловал.

— Доверься мне. Ты получишь удовольствие.

Порция мысленно хмыкнула, решив не признаваться ему, что она этого как раз и боялась: боялась, что ей понравятся пикантные ощущения, понравится, что она еще глубже погрузится в его паутину, которую — она это знала — он сознательно плетет.

Впрочем, Порция уже приняла вызов, уже выбрала тропу. Не спуская с него взгляда, она обняла его за плечи, распласталась на его теле.

— Ну ладно. — Глядя на его губы, она томно прошептала: — В таком случае покажи мне.

И предложила ему свой рот.

Он взял его — горячо и страстно, одновременно лишив возможности рассуждать.

Швырнул ее в горнило страсти, в полыхающее пламя желания.

Желания, которому они оба дали полную свободу. С каждым прикосновением оно возрастало. Порция запустила пальцы в волосы Саймона и приникла к нему, побуждая его к действию. Он пошевелился и прижал ее к кровати. Прервав поцелуй, он ждал, наклонив голову, пока она не подняла отяжелевшие веки.

Он встретился с ее взглядом.

— Сегодня мы не должны слишком торопиться.

Он произнес это строгим, приказным тоном. Порция бесстрашно выдержала его взгляд, вскинула бровь.

— Я не подозревала, что мы до этого момента торопились.

Глаза у Саймона блеснули — его осенило, он тихонько пробормотал:

— У меня есть предложение. Давай посмотрим, насколько медленно мы способны продвигаться.

Она не имела понятия, на что себя обрекала. Тем не менее, слегка пожав плечами, согласилась:

— Если ты так хочешь.

Саймон наклонил голову:

— Я хочу.

Он снова взял ее рот в медленном, долгом, возбуждающем, обжигающем поцелуе. Она давно потеряла возможность хотя бы слегка сопротивляться, рассуждать или проявлять свою волю. Он привел ее в состояние некоего гипнотического восторга.

У Порции даже мысли не появилось о том, чтобы погасить свет, когда Саймон расстегнул ей платье, спустил его с плеч, а она с готовностью помогала ему в этом. Его губы прижимались к ее губам, его язык вел дуэль с ее языком, когда он стал развязывать ленты ее рубашки.

Он прервал поцелуй и спустил шелковую рубашку, обнажив ее груди. Открыв их своему жадному, горящему взору.

Порция задохнулась, увидев этот пылающий взгляд. Саймон поднял руку и провел тыльной стороной пальцев от ключицы до начала выпуклости одной груди, затем повернул ладонь и накрыл тугой холмик, словно победитель, оценивающий предлагаемый ему приз. Потом легонько сжал эту выпуклость. И здравомыслие окончательно покинуло Порцию.

Она словно завороженная лишь наблюдала за тем, как он гладил, ласкал, нежил и тискал ее груди, делая это не спеша, почти лениво.

Саймон бросил взгляд изпод ресниц, встретился с ее взглядом и медленно нагнул голову. Он прижал губы к затвердевшему съежившемуся соску и стал его посасывать, после чего прикоснулся к другому соску, хотя пальцы его остались на прежнем разгоряченном пике и продолжали сладостную муку.

Затем снова вернулся к первому соску, взял его в рот и стал сосать его теперь уже энергично, безжалостно. Вцепившись пальцами в волосы Саймона, Порция вскрикнула, запрокинула голову и прижала его к себе. Она попыталась сосредоточить внимание на узорах полога над кроватью, но не смогла. Словно услышав ее мысли, Саймон крепко, похозяйски обхватил ее за ягодицы.

Ахнув, она заставила себя приоткрыть глаза, взглянула вниз; увидев, что она наблюдает за ним, он стал перекатывать сосок языком и слегка его покусывать. Порция содрогнулась и снова закрыла глаза. Она почувствовала, что он выпрямился, его пальцы разжались и отпустили ее. Порция открыла глаза.

Она должна увидеть это — его лицо, когда он стягивал вниз ее платье и рубашку. Одежда соскользнула с ее бедер и с шелестом упала на пол.

Саймон чуточку отступил назад, но взгляд его был устремлен не на одежду на полу, он зачарованно смотрел на густые черные завитки между животом и бедрами.

Порция попыталась представить, о чем он сейчас думает, но не смогла. Да и вообще, она была не уверена, глядя на выражение его лица, что он вообще сейчас о чемто думает.

Наконец Саймон протянул руки к ее талии, скользнул вниз, пальцы его прошлись по легкой выпуклости живота. Порция положила руку ему на грудь, чтобы удержать его на некотором расстоянии.

— Нет, теперь очередь твоей одежды. — Их взгляды встретились. — Я тоже хочу увидеть.

— О, ты увидишь! — Саймон обнял ее за талию и наклонился, чтобы поцеловать ее. — Но пока рано. Мы же не торопимся сегодня. У нас ведь есть время. Мы будем смаковать каждый шаг, каждый новый опыт.

И с этими словами он снова поймал ртом ее губы, заставил ее расстаться с обрывками мыслей и всецело отдаться умопомрачительным ощущениям.

Он прижал ее к себе, и дыхание Порции сбилось. Он все еще оставался одетым, и своим обнаженным телом она ощущала сквозь одежду его эрекцию. Она была в его власти. Он мог делать все, что ему нравилось. Во всяком случае, в той мере, в которой она это позволяла.

Порция не протестовала, когда он поднял ее и поставил на кровать на колени лицом к нему. Она для равновесия держалась за его плечи, ее пальцы впились в его тело, а он неистово целовал ее, и его руки блуждали по ее бокам, по ягодицам, ласкали ее бедра сзади и спереди.

Она задохнулась, когда он прикоснулся к тугому бутону, в котором концентрировалось ее желание, раздвинул нежные влажные складки. Он отыскал вход, потрогал его, отчего она перестала дышать, а ее пальцы с новой силой впились ему в плечи, и ввел в горячее влажное влагалище вначале один палец. Саймон стал медленно им двигать, затем столь же неспешно ввел второй, заставив Порцию содрогнуться от сладострастного ощущения.

Саймон прервал поцелуй, позволил ей поднять голову. Придерживая одной рукой ее бедро, он медленно и ритмично двигал второй рукой между ее бедрами, ощущая пальцами обжигающее тепло ее лона.

И при этом наблюдал за выражением ее лица, за тем, как румянец страсти все яснее проявлялся на ее щеках, как из алебастровых они становились розовыми. Порция покорилась, полностью отдалась ему, его прикосновениям, всему тому, что он желал с ней делать. Губы ее приоткрылись, и она продолжала выполнять его волю, стараясь оставаться с ним, стараясь не опережать событий. Изпод густых ресниц сверкали сапфиры ее глаз, которые казались почти черными.