Идеальный любовник - Стефани Лоуренс

Его пальцы ритмично двигались внутри ее, постепенно ускоряя движение. Саймон любовался ею, видя, как накатывают на нее сладостные ощущения и она постепенно и неотвратимо приближается к оргазму.

Ее соски, розовые и тугие, манили, словно сочные ягоды.

Шаг за шагом страсть Порции нарастала, щеки ее становились пунцовыми, тело волновалось в такт ритму, который ей задал Саймон, и она смежила отяжелевшие веки, отдаваясь ошеломляющим сладострастным всплескам, которые рождались между ног и затем волнами распространялись по всему телу. Саймон нагнулся и взял сосок в рот.

Он принялся неистово сосать тугую горошину и услышал вскрик, свидетельствовавший о том, что Порция достигла пика наслаждения.

Он обнял ее и замер, прислушиваясь к тому, как в ее теле замирает и спадает напряжение. Затем вынул пальцы из ee лона и уложил Порцию на кровать.

Она открыла глаза. Порция лежала обнаженная и соблазнительная, не стесняясь своей наготы, на фоне красного покрывала и наблюдала за каждым его движением, пока он медленно, почти лениво раздевался.

Как он сказал, не было никаких причин торопиться. Саймон намеревался превратить сегодняшнее действо в многоактную пьесу. А Порции понадобится по крайней мере несколько минут, чтобы оправиться и прийти в себя. Чем больше, тем лучше. Лучше для следующего действия. Для него.

Он должен в точности соблюдать сценарий, проявлять железную силу воли, чтобы совладать со своими инстинктами и не наброситься на нее со всем пылом.

Кожа у нее была невероятно нежной, почти прозрачной. Черные, цвета воронова крыла, волосы волнами разметались по подушке, обрамляя лицо. Лицо подлинно английской мадонны, размягченное пережитой страстью и чувственным светом. И медленно зарождающимися ожиданиями. Томительными предчувствиями.

Саймон двигался возле кровати, по очереди снимая с себя сюртук, жилет, рубашку, как это обычно делает джентльмен, готовясь лечь спать, а не провести ночь с очаровательной гурией, которой он уже успел доставить сладостные минуты.

Порция следила за каждым его движением.

Они не говорили друг другу ни слова, но напряжение, возраставшее между ними, казалось вполне осязаемым.

И это напряжение заставляло сердце гулко биться, пульс — учащаться. Наконец Саймон снял брюки, аккуратно их сложил и подошел к краю кровати.

Лежа на спине, Порция изпод черных густых ресниц наблюдала за ним, скользя глазами по его лицу, груди, животу и наконец остановив взгляд на его жезле.

Ее мужчина.

Саймон почти услышал это мысленно произнесенное ею слово. Взобравшись на кровать, он откинулся на щиколотки вне пределов досягаемости ее рук.

Подняв одну руку, предложил:

— Иди сюда.

Он говорил хриплым, суровым тоном, и это прозвучало как команда. Порция подняла взгляд к его лицу, оперлась на локти. Он протянул руку, чтобы помочь ей встать на колени, но она качнулась к нему.

Ее волосы накрыли его пах. Прежде чем Саймон успел отреагировать, он почувствовал ее жаркое дыхание и рот, ласкающий его пылающую плоть. Она лизнула ее, медленно провела по ней языком.

И он сдался.

Саймон полностью забыл сценарий, когда она устроилась, опираясь на его бедра, и стала одной рукой водить вдоль его ствола и одновременно лизать его языком. На мгновение она замерла, чтобы полюбоваться тем, что ей доступно было видеть, затем наклонила голову и взяла головку в рот.

Он вцепился в гущу ее волос на затылке, с трудом переживая эту сладостную муку, а когда Порция оторвалась, чтобы глотнуть воздуха, он, собрав остатки воли, схватил ее за плечи и приподнял.

Она встретилась с его взглядом.

— Я еще не кончила.

— Достаточно, — прохрипел он. — Позже…

— Ты говорил это и в прошлый раз.

— И не без оснований.

— Ты обещал.

— Что ты можешь посмотреть, но не пробовать на вкус!

Порция прищурила глаза, села верхом ему на колени и, вплотную приблизив к его лицу свое, сказала:

— Мне кажется, что ты зря тратишь время на протесты. Ведь тебе это нравится. И даже очень.

Саймон сжал ладонями ей бедра.

— Мне это чертовски нравится.

Порция приоткрыла губы, он лишил ее слова самым эффективным способом, который только знал.

Саймон вошел в нее, медленно введя ствол в нежное влажное лоно, сдвинул ее вниз, и она обхватила его лицо ладонями, чтобы можно было его целовать.

И сделала это она ничуть не хуже, чем любая гурия.

Саймон не нуждался ни в какой дополнительной стимуляции, он двигался под ней, в глубь ее лона, в том же ритме, что и она. Порция обнимала его, танцевала вместе с ним. На нем. Сжимала его ствол бедрами и отпускала его, когда Саймон приподнимал ее. Он не поднимал ее слишком высоко. Ей нравилось ощущать его глубоко в себе, и, судя по всему, он был рад ублажить ее таким образом.

По его мнению, не было ничего более приятного, чем ощущать, что ты погружен до самого основания в горячее, соблазнительно влажное, бархатистое женское лоно.

Тем более в ее лоно.

Когда имеешь дело с ней, то испытываешь более глубокое удовлетворение, нежели при обычном сексе. Он испытывал не просто чувственное удовлетворение. Это словно доходило до самого сердца, словно какойто эликсир его подпитывал, утешал и давал дополнительный заряд.

Саймон изменил темп. Обняв руками его за плечи, Порция приникла к нему. К его губам. Прислушиваясь к нарастающей волне чегото такого, что родилось еще до появления чувственности и что гораздо сильнее страсти.

Волна накрывала их, обволакивала, они раскачивались все сильнее, все энергичнее, все чаще.

Затем словно чтото взорвалось внутри ее. Она закричала. Саймон крепко, даже грубо прижал ее к себе, лишив подвижности, и ее скрутили судороги, передавшиеся ему, сила которых раз за разом понемногу затихала.

Силы покинули Порцию, и ее тело мгновенно обмякло.

И лишь тогда Саймон попытался восстановить дыхание и стал обдумывать свой следующий шаг.

Прерывисто дыша, Порция осознала, что все еще напряженный и жесткий ствол Саймона находится в ее лоне. Его руки успокаивающе поглаживали ей спину, но тело оставалось напряженным.

Подняв голову, она увидела, что за ясной голубизной его глаз скрывается алчущий хищник.

— Что дальше?

Саймон выждал, затем ответил:

— Дальше — следующий акт.

Он слегка оттолкнул ее от себя, приподнял, перевернул и положил на лежащие в изголовье кровати подушки. Она приземлилась на колени и на живот. Подождала, пока он ее перевернет. Видя, что он этого не делает, она приподнялась на локтях и посмотрела назад. Он все еще сидел на корточках, и его плоть была в состоянии крайнего возбуждения. Порция увидела, что он смотрит на ее ягодицы.