Демонология Сангомара. Яд и Меч - Д. Дж. Штольц

— Три шеренги! Всем поднять копья! — закричал военачальник и увидел, как его приказ волной проходит по войску благодаря мерифиям. Герцог захлопнул забрало.

Последние конные солры выстроились для боя. Слышалось нервное ржание лошадей, лязг оружия о щит и шумное дыхание людей. Вокруг Филиппа и Бардена бились тысячи испуганных сердец, а в воздухе, еще по-весеннему свежему, витали тревога и смерть. Сверху истошно вопили гарпии, хлопая кожистыми крыльями по-над облаками.

Филипп вздохнул и уже снова коснулся было рога, как увидел ярко-красное пятно, что бросилось с восточных холмов к его войску. Он вгляделся. На белоснежном жеребце во весь опор мчался ребенок в развевающейся алой мантии. Одной рукой, на которой крутилась громоздкая корона, он держался за поводья, а другой с явным трудом махал золотым флагом, служащим символом мира и переговоров в Глеофе.

Кто-то схватился за лук, но Филипп грозно рявкнул в его сторону, и все притихли. Юный всадник был без оружия, а его еще мягкие вихры развевались на ветру, обнажая миру детское и невинное лицо.

— Твою мать! — заорал Круа, увидев скачущего к врагам юного императора. — Что он творит! Стойте!

— Что нам делать? — завопил один из мерифиев.

— Ничего! Позовите парламентера! Стоять!! Не сметь нападать, пока Его Величество у врагов!

Меж тем, белоснежный жеребец донес своего юного всадника до Филиппа. Ребенок величаво сполз с седла, однако в последний момент запутался в стремени и рухнул к ногам молчаливого Белого Ворона. Алая мантия вместе с мехом снежного барса нырнула в лужи, но мальчик лишь фыркнул и отстегнул ее, окончательно втоптав в грязь. Весь в кружевах и кольцах, он стоял, бледный и тонкий, и качался, а затем надел корону, что сразу же съехала на бок, и гордо произнес.

— Белый Ворон, приветствую! Я — наследник Глеофа, единственный сын императора Авгусса Второго, Кристиан Третий!

Филипп, ничего не понимая, спрыгнул с вороного жеребца и оглядел ребенка, одни перстни на котором стоили, как четверть армии глеофа, затем перевел взгляд на замершее войско врага. Зоркие глаза Белого Ворона различили военачальника и его посиневшее от ужаса лицо в распахнутом шлеме. Да, вероятно, это император.

— Что же тебе нужно, мальчик? — спросил, скинув шлем на изгиб локтя, Филипп.

— Переговоры. Только ты и я!

Ярл Барден хохотнул.

— А ты не боишься, малец, что король Солрага тебя скушает? — произнес с гоготом Барден и оглядел щуплого и будто недокормленного ребенка, белое лицо которого давно не видело солнца.

— Я не с тобой разговариваю.

С этими словами Кристиан, забыв о ярле и словно насмехаясь над Круа, помахал бледному военачальнику вдалеке и показательно воткнул в мокрую землю золотой флаг.

Теперь настала уже очередь Филиппа смеяться, видя вытянувшееся лицо Бардена. Оценив по достоинству удивительное мужество ребенка, он опустил руку ему на плечо и повел к реке, сквозь войско. Там, на берегу, быстро возвели походную палатку и, с улыбкой пропустив юного императора внутрь, Белый Ворон последовал за ним.

Слуги торопливо внесли раскладные стулья, стол, достали из обоза зачем-то вино и кубки, все это поставили в палатку и исчезли. Охрана отогнала от шатра всех любопытных.

— Как ты попал на поле боя, мальчик? — спросил Белый Ворон, с теплотой рассматривая симпатичное и нежное лицо.

— С трудом, — чмокнул недовольно губами Кристиан, произнеся это на чистом Хор’Афе. — Совет хотел держать меня взаперти, пока я бы не умер от какой-нибудь случайной болезни, либо не отравился по такому же случайному стечению обстоятельств. Но когда я невзначай подсказал им, что могу погибнуть от случайной стрелы на войне, их этот вариант устроил больше.

Улыбка моментально сползла с лица Филиппа, когда ребенок заговорил на Хор’Афе длинными и осмысленными фразами.

Кристиан с ровной спиной, не боясь графа, прошел к столу. Налил уверенной рукой в кубок вина из кувшина и принюхался.

— О, Черный Принц из Аль’Маринна. У тебя хороший вкус, Филипп, даже в тех вещах, что ты не можешь попробовать!

Посмеиваясь от изумленного вида Филиппа, Кристиан присел на стул и закинул нога на ногу. Будто королевский винодел, он изящно взял кубок двумя пальцами и попробовал напиток на вкус. Затем продолжил попивать вино, маленькими глотками, чтобы не захмелеть.

— Кто ты?

— Я тот, кто хочет серьезно поговорить, Филипп. О будущем наших с тобой земель, о полезном соседствовании. И я бы попросил тебя, как того, на чье слово можно надеяться, не распространяться южным Старейшинам о нашей беседе.

Перекинув ногу на другую, ребенок по-взрослому почесал подбородок, еще обласканный нежным пушком. Филипп кивнул и присел на стул, поправил зеленый плащ и положил коронованный шлем на стол.

— Сначала я хочу принести свои извинения за Корвунт, — начал мальчик. — Пока я лежал, будучи отравленным, в постели, и у моего тела терлись лекари, продолжая поить ядом, ушлый Совет решил, что Солраг — легкая добыча. Но лично у меня не в планах воевать с тобой, Белый Ворон.

Филипп с настороженностью поглядывал на старое существо перед собой, которое сейчас находилось в теле ребенка. А то, что перед ним сидел кто-то очень древний — сомнений не оставалось.

— Скажу больше — я ждал тебя во дворце три десятилетия лет назад. Так где же ты был, а, Филипп?

— Я придерживался договора между королевством Крелиос и графством Солраг. Пока Крелиос был жив, нарушение данных обещаний покрыло бы меня позором. Как ты заметил, я держу свое слово. Так кто ты?

— Кто я? У меня много обличий, но я — такое же дитя неги, как и ты, и покровительствую своим землям испокон веков.

— Какое твое настоящее имя?

— Кристиан Третий! — улыбнулся мальчик. — А еще Авгусс Второй, Орлан Непобедимый, Себастиан Грозная Длань, Авгусс Первый, Ванесса Лукавая, Кристиан Второй… Продолжать? — Кристиан развеселился.

— И почему же, так много веков скрывая свою сущность, ты решился раскрыть ее передо мной именно сейчас?

Филипп прислушался к звукам за палаткой, уж не слушает ли кто.

— Белый Ворон, нас никто не… Хотя… Погодите… — мальчик нахмурился и вслушался, а потом весело хлопнул в ладоши. — Да, никто не услышит. С твоим отношением к смертным стал бы ты слушать меня, обратись я к тебе от лица мальчишки?

Филипп свел брови на переносице.

— Ты не ответил на мой вопрос. Почему именно сейчас ты явился ко мне?

— Повторюсь, мне не нужна война. Это лишь растрата ресурсов и выдумка моего вероломного совета. А их головы, к слову, скоро полетят с плахи, — ребенок отставил кубок в сторону. Похоже, что вино слегка ударило в еще не привыкшую к бодрым напиткам голову. — Прими мое покровительство и войди в состав империи, сын Ройса!