Огненная бездна - Александр Воробьев

Едва взглянув на тактический экран, Фримантль сразу вычеркнул «Роттон» из списка своих кораблей. Даже слабенького вспомогательного радара хватало, чтобы понять: выживших там не осталось. «Роттон» разорвало напополам, и, судя по множеству мелких засветок, внутренности судна разбросало далеко вокруг. Секундой спустя компьютер «Обамы», оценив молчащую телеметрию и состояние собрата, погасил его отметку на тактической карте.

– Саберхаген? – вызвал Фримантль комполка.

– Здесь. Рад слышать вас, командующий.

Проскочив мимо «линкора», истребители сейчас гасили скорость. Вмешаться в сражение они пока не могли.

– Фред, нам хана. Что думаешь делать?

– Нашими пукалками его не остановить, сэр. Но, пока есть рабочее тело, мы можем попытаться с ним поиграть.

– Отставить играть, уводи своих на Ганимед, нам еще понадобятся хорошие пилоты.

– Да сэр.

Сколько им оставалось? Фримантль посмотрел на таймер в углу консоли. «Линкор» стрелял каждые девяносто три секунды, семьдесят шесть из них уже прошли. Осталось как раз еще на один бесполезный выстрел.

Похоже, сотрясение повредило в правой башне механизм тонкой наводки. Треугольник прицельной рамки перемещался судорожными рывками, надолго останавливаясь, словно набираясь сил перед следующим скачком. Секунды таяли, а он все не мог зацепиться за грозно торчащий клык плазменной пушки.

– Чапек, наведи хотя бы по корпусу! – Фримантлю казалось обидным умереть, не успев выстрелить. У него осталось только одно орудие, и было глупо надеяться, что своим последним оставшимся выстрелом они сумеют добиться успеха. Хотя, почему последним?! Пока долетят плазменные сгустки, они успеют выстрелить еще раз. Адмирал торжествующе осклабился:

– Тяга ноль!

– Но, сэр! – успел возмутиться пилот. Фримантль понимал его возмущение – в дрейфующий монитор мог попасть даже слепой, но не было времени разъяснять приказ.

Прицел скользнул по черной громаде «линкора», и, пока он пересекал силуэт, Чапек успел вдавить пусковую кнопку. Разрез получился длинным, со множеством волнистых изгибов. К вибрации от работающих двигателей добавлялось дрожание поврежденных сервоприводов башни. Вряд ли это попадание сумело пробить броню, по длине разреза Фримантль понял, что глубина его не превышала полметра. Ничего серьезного.

Почти сразу после этого «линкор» выстрелил в ответ. Из обоих стволов разом, и целью на этот раз был единственный уцелевший монитор.

– Одиннадцать секунд до удара! – сдавленно прошептал оператор радарного контроля.

– Пилот, тяга ноль! – повторил Фримантль. Ускорение исчезло. Сгустки приближались.

Зеленая полоска, которая показывала уровень заряда в накопителях, ползла вверх почти с той же скоростью, с какой приближались вражеские снаряды. Реакторам «Обамы» для накачки лазеров требовалось около десяти секунд, и секунды эти растянулись для Фримантля в целую вечность. Аспайры, стреляя по разгоняющемуся монитору, выпустили свои снаряды вытянутым облаком, перекрывая весь возможный коридор ухода. Они умели считать – как ни вглядывался Фримантль в багровое свечение на радаре, ему не удалось разглядеть ни единой прорехи. Монитору в любом случае не удавалось ускользнуть. А значит, его совесть чиста.

Он мог гордиться собой. До последнего мгновения Фримантль следил за пляшущей прицельной рамкой. Для него не осталось ничего, кроме этого дрожащего зеленого треугольника. Он заполнил собой всю Вселенную, и, когда из центра его пролегла огненная черта, адмирал облегченно вздохнул и удовлетворенно прикрыл глаза. Он сделал все что смог.

Секундой спустя в незащищенный борт монитора влетело три плазменных сгустка, два из которых легли точно в середину корпуса. Туда, где в самой середине, под баками рабочего тела, находился боевой информационный центр монитора. Первый сгусток разворотил броню, а следующий угодил прямиком в проделанное для него отверстие. БИЦ залило океаном огня.

Оценив перспективы, Саберхаген повел остатки полка к Ганимеду. Рабочего тела оставалось в обрез, а два других «линкора» должны были появиться на сцене прежде, чем он успеет добраться до их поврежденного собрата. Губить своих людей в бессмысленной атаке комполка не стал. Проводив взглядом разваливающиеся останки двух мониторов, он скомандовал отход. Первое сражение за Юпитер закончилось.

* * *

Как назло, колокола громкого боя загрохотали, едва он успел сомкнуть глаза. Анри дернулся внутри принайтовленного к переборке спального мешка и, путаясь в застежках, с проклятиями полез наружу. Вокруг него кубарем вылетали из спальников сонные люди. А голос бортового компьютера монотонно повторял одно и то же:

– Внимание экипажа! Желтая тревога!

Умаявшись, сегодня Анри спал одетым, лишь снял и прилепил рядом со спальником ботинки с магнитной подошвой. А потому меньше чем через минуту он уже плыл в сторону санитарного блока. Резонно рассудив, что немедленной опасности фрегат не подвергается, а, значит, есть пара минут привести себя в порядок. В конце концов, когда он засыпал, аспайры висели в миллионе километров отсюда, на орбите Ганимеда. Даже их кораблям, разгонявшимся куда быстрее человеческих, требовалось несколько часов, чтобы долететь до Юпитера.

Торопливо освежившись, Анри освободил санитарный блок и прыгнул к корме. Сегодня его не мурыжили – пропустили внутрь, едва он коснулся сенсорной панели. Уже одно это говорило о серьезности ситуации. Чтобы офицер безопасности лишил себя удовольствия подержать флотского франта у закрытого люка? На памяти Анри такое случалось лишь дважды. При аварии в реакторном отсеке «Наваррина», его первого корабля, и во время показательных выступлений в честь пятнадцатой годовщины победы у Большого Шрама. Тогда на их «Нигон» запустили кучу репортеров, которым демонстрировали, как быстро фрегат переходил в состояние полной боевой готовности. Сейчас он, пожалуй, вдвое перекрыл тогдашний результат. Ведь на учениях люди не спят в осевом коридоре, а путь из жилого модуля намного длиннее.

Эдди, на этот раз одетый в боевой десантный скафандр, махнул рукой, поторапливая:

– Проходите, капитан-лейтенант, не задерживайте.

Резервный командный центр вопреки ожиданиям оказался полупустым, помимо двух вахтенных на место успел прибыть лишь Фаррел. К нему-то, едва успевшему пристегнуться, и обратился Анри:

– Что случилось, Кирк?

– Пока не знаю, – повернул тот к нему слегка припухшее от слез лицо. – Ты сам-то посмотри, уровень допуска у тебя позволяет.

И раньше, чем Анри успел задать следующий вопрос, из динамиков раздался громкий раздраженный рык Манна:

– РКЦ, доложите готовность!

Анри виновато улыбнулся и активировал консоль.

– Командиры боевых частей, доложите о готовности!

– БЧ-3, лейтенант Д’Амико на посту. Статус систем зеленый.

Остальные БЧ ответили в автоматическом режиме. Анри нервно заиграл желваками и, переключив экран на вид из БИЦ, доложил капитану: