В сердце моем - Мелоди Томас

– Я уже не знаю, кто я такая и что мне делать дальше, Ричард.

Моргая, чтобы избавиться от подступивших слез, Александра поднесла к глазам лист бумаги с угольным оттиском. Посередине листа четко выделялся опознавательный знак. Она удивленно уставилась на рисунок. Кажется, идея с гипсовым слепком оказалась удачной. Александра поднесла бумагу к свету.

– Похоже на...

– Голову льва, – услужливо подсказал Ричард. Рисунок явно не произвел на него должного впечатления.

– Совершенно верно, – подтвердила Александра, рассматривая оттиск. – Но какая странная метка.

– Это торговый знак фирмы «Эрнхарт Баггинс и сыновья». Вся обувь, которую они выпускают, помечена их клеймом: они ставят его на каблуки туфель или сапог.

– В самом деле? – Александра с интересом взглянула на Ричарда. – И ты знаешь людей, которые носят такую обувь?

– Их носит тот, у кого достаточно денег. Чтобы купить туфли такого рода, нужно быть пэром Англии по меньшей мере. Так что ищи их владельца среди своих знакомых, дорогая, а не среди моих. «Баггинс и сыновья» изготовляют обувь по индивидуальным заказам: их клиенты настоящие богачи.

– Я обнаружила этот отпечаток у окна своего домика. – Александра взяла со стола сухой листок. – А этот листок нашла у себя на чердаке. – Она торопливо заправила волосы за ухо. – Посмотри, как рисунок грязи на нем походит на этот оттиск. – Ей не составило труда приложить листок к рисунку. – Человек, который оставил этот отпечаток, случайно занес листок на чердак – должно быть, он пристал к подошве.

Ричард повернул голову и внимательно посмотрел на нее:

– Это всего лишь листок, миледи. – Он с сомнением покачал головой. – Должно быть, твой отец заходил за чем-то в домик, кто знает? Листок мог пролежать там довольно долго. И все же почему это тебя так беспокоит?

Александра смущенно провела рукой по волосам, окончательно испортив прическу. Кристофер тоже достаточно богат, чтобы позволить себе носить такую обувь. Окно в ту ночь было открыто, а она и не подумала спросить его, каким образом ему удалось проникнуть в домик. Может быть, ему стало любопытно, и он поднялся на чердак; хотя... уж очень это было не похоже на него.

– Я не уверена, но, возможно, ты прав.

Теперь, когда она определила тип обуви, который мог оставить подобный отпечаток, рассуждения Ричарда показались ей вполне логичными. Кроме того, все ее богатство составляли старые книги да бесполезные диковины. Кому могло понадобиться залезать к ней в окно?

– Мне нужно идти. – Атлер достал из кармана золотые часы и покачал головой. – Как ни странно, у меня выдалась довольно трудная неделя. Впереди предстоит куча важных дел. Я выступаю в университете.

– Ты? – Александра изумленно повернулась к нему. – Удивительно.

– Я знаю. Мысль о том, чтобы усердно трудиться, никогда раньше не приходила мне в голову. Для меня это совершенно незнакомая концепция. – Держа руки в карманах, Ричард пристально посмотрел на Александру. – Просто сейчас мне бы не помешали лишние деньги, а это реальная возможность заработать.

Александра недоверчиво подняла брови:

– В самом деле?

– Не хочешь пойти со мной? Я нуждаюсь в моральной поддержке.

Взгляд Александры невольно переместился на платье – оно все было покрыто пылью.

– Ты права, – кивнул Ричард, не дожидаясь ответа. – Не беспокойся, не стоит.

Александра собиралась спросить, не подождет ли он, пока она переоденется, но Атлер вдруг прибавил:

– Да, совсем забыл, тебя искал констебль.

Александра настороженно взглянула на него:

– Он не сказал зачем?

– Что-то насчет той девушки, которая пропала. Ты уже давала раньше показания насчет нее. Так вот, они ее наконец нашли.

– И где же?

– В Темзе.

Грохот омнибусов и экипажей мешался с жужжанием голосов. Александра вышла из музея и шагнула в шумную толпу, направляясь в сторону дома. Чем больше она думала о причинах появления констебля в музее, тем страшнее ей становилось. Прежде чем она добралась до своего нового жилища, ей несколько раз ей пришлось отбиваться от карманников, покушавшихся на ее сумочку. Наконец, подхватив юбки, она торопливо сбежала вниз по узким ступенькам, нашарила в сумке ключ и открыла дверь.

Громко хлопнула дверь. Александра резко повернулась, прижимая к груди сумочку, и в ужасе замерла, не в силах даже закричать.

– Кристофер!

Он стоял рядом с дверью и насмешливо смотрел на нее. Его руки были сложены на груди.

– Я бы поприветствовал тебя, но меня пока не пригласили войти.

Александра облегченно вздохнула и опустила руки.

– Ты напугал меня до смерти.

– Это совсем не плохо, Алекс. Может, теперь ты позаботишься о более надежных замках.

– Как ты меня нашел?

– Через твою секретаршу в музее.

Он продолжал стоять все в той же позе, подтянутый и безупречно элегантный, как всегда, но выражение его глаз не оставляло Александре никакой надежды. Он, конечно же, прочитал статью в журнале и был в ярости.

Александру охватили противоречивые чувства. У нее было достаточно мужества, чтобы признать свои ошибки, но сейчас, стоя перед Кристофером и глядя ему в глаза, она не испытывала стыда.

– Как тебе нравится моя городская резиденция? – дерзко спросила она. В ее голосе слышался вызов: по лицу Кристофера можно было безошибочно угадать, какое впечатление произвело на него новое жилище Александры.

В ее комнате почти не было мебели, лишь у дальней стены располагались письменный стол и кресло. Все великое множество запыленных книг и дорогих сердцу Александры реликвий, которое некогда заполняло ее тайное убежище, перекочевало сюда, и она еще не успела разместить на новом месте все свои сокровища. Обстановка в этом доме, конечно, была гораздо скромнее, чем в лондонском особняке ее отца, но драпировки на стенах выглядели довольно чистыми и свежими, а пол нуждался разве что в том, чтобы его как следует отполировали. И самое главное, это был ее дом.

– Что произошло между тобой и отцом, после того как вы покинули мой дом?

Александра осторожно положила сумку на кипу книг.

– Мы с отцом расстались.

– Черта с два! Ты неразрывно связана с ним, будто вас соединяет пуповина. И так было всегда.

Александра побледнела от гнева.

– У тебя нет никакого права говорить мне гадости.

– У меня больше прав, чем у кого бы то ни было. – Кристофер сунул руку во внутренний карман сюртука и вытащил журнал. – Это многое объясняет. Ну конечно, ты без колебаний вывалила все подробности моей жизни перед журналистом, лишь бы посчитаться со своим отцом. – Он гневно швырнул журнал к ее ногам, и Александра застыла в оцепенении. Она была потрясена не столько самим жестом, сколько теми выводами, которые сделал Кристофер. – И все это после того, как мне пришлось ездить в морг по твоей милости, – раздраженно добавил он. – Почему ты мне не сказала, что в музее пропала женщина и что ты оказалась последней, кто видел ее?