Девушка, которая лгала - Сью Фортин

В комнате воцарилось неловкое молчание, и Керри подождал, пока все усвоят его мысль.

– Факт есть факт, – буркнул Шейн. – Эрин сделала признание.

– Но Эд может подтвердить ее алиби, – напомнил Керри. – Если Ройшн видели у Стрелки в полдевятого, Эрин в это время была с Эдом.

– Тогда остаются только я, ты и мама, – подытожила Фиона. – Но я богом клянусь, что даже пальцем не притронулась к Ройшн. Может, иногда мне хотелось, чтобы она провалилась ко всем чертям, но я этого не делала.

– Я уверен, что таксист, сотрудники и твоя подруга смогут подтвердить твои слова. Ты не в счет, – заметил Керри. – Значит, остаюсь я и твоя мать. Кому из нас мешала Ройшн? Или, правильнее говоря, кто из нас больше выгадал от ее исчезновения?

Фиона поднялась с места, обхватила ладонями затылок и подошла к окну.

– Я не знаю, что тебе ответить, – пробормотала она. – Но в любом случае это звучит очень скверно.

Шейн подошел к жене и встал рядом, положив руку на ее плечо.

– Правда все равно рано или поздно выйдет наружу, – сказал он. – Если Эд даст показания в пользу Эрин, мы не сможем это игнорировать. Каковы бы ни были последствия.

Фиона повернулась к мужу и уткнулась лицом в его рубашку.

– Мне все равно. Пусть все узнают правду. Лишь бы Софи была жива и здорова.

– Мы все этого хотим, – отозвался Шейн. – Чтобы она вернулась. И чтобы с ней все было хорошо.

– Эрин знает, что Софи пропала? – спросил Керри.

Шейн покачал головой.

– Пока нет. Ей скажут после допроса.

– Я должен поговорить с Эдом. У вас есть его телефон?

– Нет, но можно найти номер его салона, – ответила Фиона.

Она вытерла слезы платком, который протянул ей Шейн, и стала искать телефон в Интернете. Через пару минут она нашла салон красоты «Гамильтон», и Керри сразу начал звонить.

– Эда Гамильтона, пожалуйста, – попросил он.

– Простите, но сейчас он на совещании. Мне передать, чтобы он вам перезвонил?

– Нет, я подожду.

– Но я не знаю, когда он вернется.

– Я все-таки подожду, – настоял Керри. Он не позволит так просто от себя избавиться. – Покажите ему записку с моим именем. Скажите, что это связано с одним нашим общим другом и что вопрос очень срочный. Может, тогда он побыстрее закончит совещание.

Секретарша записала его имя, и он стал терпеливо ждать, слушая игравшую на линии мелодию. Это была какая-то классическая вещь. Он понятия не имел, какая именно, и ему было наплевать. Сейчас главное – заполучить Эда.

Через две минуты секретарша снова взяла трубку.

– Мистер Гамильтон на линии. Я вас соединяю.

Керри услышал щелчок, и в трубке раздался голос Эда.

– Керри! Вот уж кого я не ожидал услышать. Что стряслось? Секретарша сказала, это срочно, и я подумал, что речь идет об Эрин.

– Привет, Эд, – ответил Керри. – Давай сразу к делу. У Эрин проблемы с местной полицией.

– Вот как? Странно, на нее это не похоже.

– Это долгая история, но суть дела вот в чем: ты должен подтвердить, что вы были вместе в тот вечер, когда ты в последний раз приезжал в Ирландию.

– Да? А зачем ей это нужно? Во что она вляпалась?

Керри не слышал в его голосе особого сочувствия.

– У нас пропала одна девушка, и полиция думает, что Эрин как-то с этим связана. Но это невозможно, потому что в тот вечер она была с тобой. – Он старался сдержать растущее нетерпение. – Ты можешь позвонить в полицию и сообщить им это?

– А почему мне звонишь ты, а не Эрин? Где она?

– Господи, как много вопросов, – не удержался от вздоха Керри. – Сейчас ее допрашивают в полиции. Обвинения еще не предъявлены, и ты сильно облегчишь ей жизнь, если просто сделаешь заявление, что она была с тобой.

– Я ничего ей не должен, – сухо заметил Эд. – Наоборот, это она мне должна. Она тебе не говорила, как много я для нее сделал? Я дал ей отличную работу. Образование. Доступ к людям и возможностям, которых у нее никогда бы не было без меня. Впрочем, что я говорю. Эрин никогда не умела быть благодарной. Берешь девушку из Ирландии, а она…

Керри нестерпимо хотелось заставить этого англичанина заткнуться. Хорошо, что сейчас их разделяло Ирландское море.

– Знаешь, сейчас не самое подходящее время для разговоров. Эрин нужна твоя помощь. У нее серьезные проблемы. Ты можешь ей помочь или нет?

– А если я откажусь?

– Эрин обвинят в убийстве. Которого она не совершала.

– Звучит очень драматично.

В его голосе послышались иронические нотки.

– Я уже сказал, это серьезно.

Керри покачал головой и посмотрел на Шейна и Фиону, которые сидели рядом на краешке дивана. Шейн приподнял брови и что-то шепнул жене. Поднявшись с места, он подошел к столу, набросал несколько строк на листке бумаги и протянул его Керри.

Эд начал бормотать, что очень занят и у него мало времени.

– Мне надо заниматься бизнесом, – заявил он. – Я не могу просто взять, прыгнуть в самолет и…

– Тебя никто не просит прыгать в самолет. Просто позвони, – возразил Керри. Он взглянул на листок. – Иначе тебя могут привлечь за сокрытие улик. Препятствие расследованию дела – так это называется.

– Я поговорю со своим адвокатом, – помолчав, ответил Эд. – Тогда и решу, что делать.

После этого он повесил трубку.

– Ну как? – спросил Шейн.

– Он им позвонит, – ответил Керри. – Просто хочет показать свой сволочной характер.

Ночь в камере прошла не так плохо, как я боялась. Я сидела на койке, расправив плечи и разминая затекшую спину. Подушка была тоньше волоса, так же, как и шерстяное одеяло, но вряд ли заключенным полагалась уютная постель. Я думала о том, какой срок мне дадут за убийство. Если я стану сотрудничать со следствием, возможно, меня обвинят только в непредумышленном убийстве.

Находиться здесь, в камере, – в этом было что-то нереальное. Я с трудом могла убедить себя, что не сплю. Все чувства во мне заснули. Я смотрела на саму себя со стороны, словно все происходило не со мной. Может быть, так и должны ощущать себя люди, когда они полностью отрезаны от мира? Может, это просто защитная реакция, которая позволяет нам выжить в экстремальной ситуации? Я знала, что рано или поздно все снова станет настоящим, но сейчас мне хотелось просто плыть по течению, не задумываясь ни о чем.

В камере было холодно, и я натянула на себя серое одеяло, стараясь согреться. Оно было грубым и колючим и насквозь пропитано каким-то затхлым запахом, который переходил на мои волосы и въедался в кожу.