Реввоенсовет Республики (6 сентября 1918 г. / 28 августа 1923 г.) - Коллектив авторов

может быть признана пока что резервной. Кто из нас прав, или, может быть, я не так понял ваш номер?

3. Теперь я считаю установленным — главное направление будет не на юге, а на севере… сообразно с этим естественно, что требования юго-запада должны быть сокращены в рамках, допустимых, конечно, интересами юго-запада.

4. Насчет Конармии тоже не все ясно. Если у нее не должно быть ни тыла, ни флангов… то не значит ли это, что она, т. е. Конармия, должна делать главным образом рейды по тылам, вроде Мамонтовских?

Каменев. Здравствуйте, Иосиф Виссарионович. По первому вопросу… у меня с Егоровым был разговор именно в том духе… что надо разбить сперва одну из групп противника, либо одесскую, либо киевскую. Егоров склонился разбить киевскую, с этой целью даже было предположено группу Якира подчинить Буденному. В окончательной директиве… вырисовалось, что Якир действует самостоятельно, направляя главный удар на Белую Церковь, Конная армия направляется в Житомир опять как самостоятельная и Уборевич — направление Вапнярка — Гайсин…

При этой картине все три коня тянут в разные стороны, предоставляемые самим себе… Уборевич и Якир имеют перед собой превосходные силы противника. Я считаю, что совместные действия Буденного с Якиром и с некоторой помощью 12-й армии у нас в киевском районе дадут превосходство сил, которое необходимо для разгрома… киевской группы противника…

В конце разговора Сталин не преминул сказать, что комфронта Егоров все время находился рядом, что «если говорю с вами я, то только потому, что номер ваш вызван моей запиской, за которую отвечаю я». Заметил также, что по вопросу украинской группировки сегодня же будет говорить с правительством.

Через восемь дней войска Юго-Западного фронта освободили Киев и стремительно стали продвигаться в сторону Львова, что создало благоприятные условия и для наступления войск Западного фронта, которые освободили Белоруссию и 1 августа взяли Брест-Литовск.

В соответствии с планом ведения войны и в связи с возросшей опасностью со стороны Врангеля на Политбюро 2 августа 1920 года было принято постановление об объединении в составе Западного фронта советских армий, действовавших против белополяков, и о создании самостоятельного Южного фронта для борьбы с Врангелем.

В. И. Ленин сразу же направил Сталину телеграмму:

«Только что провели в Политбюро разделение фронтов, чтобы Вы исключительно занялись Врангелем. В связи с восстаниями, особенно на Кубани, а затем и в Сибири, опасность Врангеля становится громадной, и внутри Цека растет стремление тотчас заключить мир с буржуазной Польшей. Я Вас прошу очень внимательно обсудить положение с Врангелем и дать Ваше заключение. С Главкомом я условился, что он даст Вам больше патронов, подкреплений и аэропланов».[119]

В ночь на 3 августа в соответствии с постановлением Политбюро командованию Юго-Западного фронта была дана директива «с форсированием армиями Запфронта р. Нарева и овладением Брест-Литовском наступает время объединения в руках Командзапа управления всеми армиями, продолжающими движение к р. Висле, т. е. передачи в ближайшие дни 12-й и 1-й Конной армий из Югзапфронта в распоряжение Командзапа».[120] Директиву подписали Каменев, Курский и Лебедев.

Содержание полученных телеграмм вывело Сталина из себя: бросай, значит, налаженное дело, отдавай другим лавры победителя; жалко отдавать Конармию — попадет она в руки Тухачевского, у которого нет и не может быть хороших отношений с Буденным, рассыплется Конармия на отдельные дивизии — и нет ее. Да и Буденный, пожалуй, все сделает, чтобы не попасть в подчинение Тухачевскому.

Не стесняясь в выражениях, Сталин начал писать ответ Ленину: «Вашу записку о разделении фронтов получил, не следовало бы Политбюро заниматься пустяками. Я могу работать на фронте еще максимум две недели, нужен отдых, поищите заместителя. Обещаниям Главкома не верю ни на минуту, он своими обещаниями только подводит. Что касается настроения ЦК в пользу мира с Польшей, нельзя не заметить, что наша дипломатия иногда очень удачно срывает результаты наших военных успехов».

Отметим тон февральского сообщения Сталина (о Ростове), нотки капризности в некоторых других его телеграммах Ленину и этот, прямо скажем, грубый ответ. И отметим также, что письма Ленина Сталину становятся более официальными и, местами, прохладными.

«Не совсем понимаю, — писал Владимир Ильич Сталину в связи с возникшим конфликтом, — почему Вы недовольны разделением фронтов. Сообщите мотивы. Мне казалось, что это необходимо, раз опасность Врангеля возрастает. Насчет заместителя сообщите Ваше мнение о кандидате. Также прошу сообщить, с какими обещаниями опаздывает Главком. Наша дипломатия подчинена Цека и никогда не сорвет наших успехов…»[121]

5 августа Курский, являвшийся членом Ревизионной комиссии ЦК партии, присутствовал на пленуме ЦК РКП(б), который утвердил постановление Политбюро о переходе 1-й Конной, 12-й и 14-й армий в подчинение командующего Западным фронтом. Вместе с главкомом Каменевым им была составлена директива о подготовке указанных армий для передачи Западному фронту в целях обеспечения его левого фланга при решающем наступлении на Варшаву. Пока же потребовали вывести 1-ю Конную армию в резерв для отдыха. Однако ни эта, ни другие директивы главкома, на большинстве которых стоит и подпись члена Реввоенсовета Курского, выполнены не были. К тому же 1-я Конная армия вплоть до 20 августа продолжала безуспешные бои за овладение Львовом. А за три дня до этого польские войска начали контрнаступление, прорвав фронт на левом фланге, который намечалось укрепить армиями Юго-Западного фронта. В результате войска Западного фронта, оторвавшиеся от своих баз, вынуждены были отступить. Отошли затем со своих позиций, так и не овладев Львовом, и войска Юго-Западного фронта. Стабилизировать положение удалось лишь в конце августа.

А еще 14 августа Секретариат ЦК направил Сталину телеграмму, в которой указывалось: «Трения между Вами и Главкомом дошли до того, что… необходимо выяснение путем совместного обсуждения при личном свидании, поэтому просим возможно скорее приехать в Москву».[122] 17 августа Сталин прибыл в столицу, а 1 сентября Политбюро обсудило «его просьбу» об освобождении от военной работы; он был освобожден от должности члена РВС Юго-Западного фронта, но оставлен членом Реввоенсовета Республики.

О неудачах Красной Армии в войне с Польшей много говорилось на IX партконференции РКП(б). В годы культа личности было немало написано работ историками и военачальниками, ряд из них отличаются тенденциозностью и явным угодничеством Сталину. Лишь после XX съезда партии стали появляться объективно написанные публицистические и исторические статьи.

Добавим еще, что были репрессированы или попали в опалу многие военачальники, которые высказались в печати об операции на Висле не в пользу Сталина. Н. Е. Какурин, написавший вместе с В. А. Меликовым книгу «Война с белополяками» (1925 г.), подвергся аресту и умер в тюрьме (судьба В. А. Меликова авторам не известна); погибли в