Тайные наслаждения - Джорджетт Хейер

– Миссис Шевиот с точно таким же документом в руке, какой ищет он сам.

– Вот именно! Он наверняка решил, что она нашла его случайно, быть может, в том самом письменном столе, в каком-нибудь потайном отделении, которое, как мне казалось, там обязательно должно быть. В любом случае, он просто обязан был отнять его у миссис Шевиот и потому ударил ее по голове. Проклятье! Дорого бы я дал за то, чтобы увидеть выражение его лица в тот момент, когда он понял, что это – всего лишь перечень рваных простыней и дырявых полотенец! А еще по моим расчетам, Нед, выходило, что как раз в эту минуту я сам вошел в холл и громко окликнул кузину Элинор. Скорее всего, он сообразил, что я направлюсь именно в библиотеку, так что времени сбежать у него уже не оставалось, и тогда он распахнул окно и устроил весь этот беспорядок, стараясь внушить нам, будто кто-то выпрыгнул в сад, и разбросал подснежники вокруг кузины Элинор, и…

– В самом деле? Здесь он, пожалуй, поспешил[44], – сухо заметил Карлайон.

– То есть? А, понимаю! – со смехом отозвался Никки. – Нет, просто он выплеснул ей на лицо воду из кувшина, в котором они стояли, чтобы я решил, будто он старается привести ее в чувство. У меня, разумеется, и мысли такой не возникло, уж не настолько я туп! Но что, если бы это действительно оказался тот документ, Нед, а мне бы не случилось войти в этот самый момент?

– Полагаю, он бы вновь отправился к себе в постель, – сказал Карлайон.

– Очень может быть, – согласился Никки. – А еще я думаю, что тогда обвинить его нам было бы не в чем. Хотя… Впрочем, какое это имеет значение, если мы всегда знали, каков он на самом деле? Главное теперь – понять, что он намерен делать дальше!

– Действительно, что?

– Нед, у тебя есть какие-нибудь предположения? – с подозрением осведомился Никки.

– Да, у меня всегда есть много чего.

– Перестань дразнить меня! Дело слишком серьезное!

– Ты несокрушимо прав, а вот, кстати, и Гринлоу выходит из библиотеки. Отведи-ка его в комнату Френсиса, – попросил Карлайон, направляясь к двери.

– Нед, если ты мне ничего не скажешь, я тебе этого никогда не прощу! Ты всегда все знаешь!

– Да, Никки, но, по твоему мнению, я знаю все только потому, что никогда не говорю тебе того, в чем не уверен окончательно, – ответил Карлайон, с легкой улыбкой глядя на брата. – Какой удар понесло бы мое тщеславие, если бы я обнаружил, что могу ошибаться столь же легко, как и все прочие! Так что подожди немного, пока я не уверюсь окончательно. А сейчас мне надо идти к миссис Шевиот.

Оказалось, что миссис Шевиот уже достаточно пришла в себя, чтобы сесть. Голову ее покрывала куда более профессиональная повязка, и она с отвращением потягивала какую-то даже на вид мерзкую жидкость. Завидев Карлайона, девушка сумела выдавить слабую улыбку, но по тому, что лицо ее заливала смертельная бледность, было видно – она потрясена случившимся. Впрочем, некоторая живость ума к ней, несомненно, вернулась, потому что не успел Карлайон сделать и двух шагов, войдя в комнату, как она бесстрастным тоном произнесла:

– Я именно сейчас вспомнила, как вы уверяли меня, будто я могу быть совершенно спокойна насчет того, что замужество за вашим кузеном мне ничем не грозит. Хотелось бы знать, милорд, какие еще напасти вы имели в виду?

Он, улыбнувшись, спросил:

– Я действительно так говорил?

– И еще много неправды среди прочего. Собственно, вы открытым текстом заявили, что спасаете меня из лап миссис Мейклсфилд, дабы обеспечить мне покой и процветание до конца моих дней. Еще никогда меня не обманывали столь жестоко!

– А мне хотелось бы знать, почему вы все время вспоминаете миссис Мейклсфилд? – осведомился он.

– О! Знаете ли, человеку присуще мысленно возвращаться к тому хорошему, что могло бы с ним приключиться!

– Любовь моя! – с тревогой вмешалась в разговор мисс Бекклз. – Отчего бы тебе не подняться наверх и не лечь в постель, как и советовал славный доктор Гринлоу? Я знаю, что у тебя болит голова, а ведь он дал тебе настойку опия, чтобы ты заснула, помнишь?

– Да, дорогая Бекки, я непременно поднимусь к себе, но все настойки на свете не принесут мне сна, пока я не получу возможность поговорить с его светлостью. Ты же ступай и попроси Мэри положить мне в постель горячий кирпич, а я вскоре присоединюсь к тебе!

Мисс Бекклз замялась в нерешительности, явно не зная, как поступить, но тут вмешался Карлайон и заверил ее, что через несколько минут лично проводит миссис Шевиот наверх; посему, оставив нюхательные соли в пределах досягаемости и настоятельно напомнив Элинор, чтобы та не забыла допить настойку, старушка наконец выскользнула из комнаты.

– Итак, миссис Шевиот? – сказал Карлайон, подходя к камину и наклоняясь над огнем, чтобы согреть руки. – С вами случилось неприятное происшествие и, боюсь, вину за него вы возлагаете на меня.

– Откуда у вас могли взяться столь нелепые мысли? – неискренне подивилась вслух вдова. – Насколько я понимаю, со вчерашнего дня вы пребывали в Лондоне!

– Ого! Вот, значит, в чем дело? Но мне показалось разумным съездить в Лондон, и вы должны признать, что я постарался вернуться к вам как можно скорее.

– Я ничего не намерена признавать в том, что касается вас. Откуда я знаю, быть может, вы ездили в Лондон для того, чтобы снять там мерку для новой пары сапог!

– Нет, не для этого, но, если я расскажу вам о цели своей поездки, вы можете счесть ее пустяковой. – Выпрямившись, лорд с улыбкой заметил: – Вы очень рассержены на меня за то, что я вас покинул, сударыня?

Миссис Шевиот почувствовала, что краснеет, и поспешила ответить:

– Рассержена? Ничуть не бывало! Особенно когда вы оказались настолько заботливы, что сообщили Никки, будто полагаете мистера Френсиса Шевиота опасным человеком! Наоборот, я думаю, должна быть вам благодарна за столь своевременное предупреждение, а в том, что теперь на голове у меня красуется шишка величиной с куриное яйцо, виновата я сама!

– Очень жаль, что Никки не умеет держать язык за зубами, – заметил его светлость. – Не думаю, будто Шевиот может представлять для вас опасность, сударыня.

Миссис Шевиот подкрепилась очередным глотком настойки.

– Ну, разумеется, все это я выдумала! – сказала она. – И меня никто не бил по голове!

Он, рассмеявшись, заметил:

– Вы придаете этому факту слишком большое значение, миссис Шевиот. Да, вы напуганы, что вполне естественно, однако особого вреда вам не причинили и вряд ли вам грозят дальнейшие неприятности.