Свиток проклятых - Виталий Сертаков

– Простите, Ваше высокопревосходительство, – почти без запинки выговорила Женечка. – Но вы же сказали, что ваш прадедушка, что они были первые русские тут? А как же Гардар? Откуда города?

– Сию загадку по сей день отгадать не можем, – развел руками Канцлер. – По сути, здесь сейчас Русь златоГлавая, которую пращуры наши основали, а вокруг – Гардар прежний, языческий, с волхвами, идолами и ведьмаками, так-то. Но к науке тянутся, и к вере истинной, торгуют с нами, жить не мешают.

– А те русские, что здесь давно, они тоже умеют проходить к нам на Землю?

– Ну уж нет. Око Изиды – отнюдь не распахнутая калитка для гуляк. Если надолго оставить врата настежь, начинается сквозняк. Жди тогда беды. Такое уже случалось тут, много крови льется, реки воистину вспять текут, море дыбом встает, земля горит. Нельзя вскрывать замки, которые не ты запер, так-то. Местным служителям храма это было известно давно. На Золотом Роге храм существовал много веков, покровительствует ему сам великий логофет, первый министр при дворе Византийского императора. Уходит один логофет, назначают другого, но традиция незыблема. Есть и иные покровители, о них узнаете со временем. А прадеду моему показали в монастыре ту самую карту, что висит в моем кабинете. Изумлению русских варягов не было предела. Кто бы мог представить сию оказию, что кусок земной коры, да еще с королевствами тысячелетней давности, срисован в мелочах, населен народами дивными, вперемешку былинными и настоящими, словно украденными с прежней Земли? Кто задумал сию непростую игрушку, и где, в каких сферах бытия она обретается? И как земля сия обетованная, ласковая и щедрая к людям, как она не развалится на куски, вопреки законам натуральной химии и физики, вопреки правилам академической науки? Как летает по воздуху то, чему летать заказано? Каким макаром осушаются болота и родятся глиняные колоссы по мановению руки? Как обернуться вкруг шара земного, на манер Колумба, али Магеллана какого, если шара-то никакого нет, а есть-таки натуральный Край земли? Как ужиться человеку православному, добронравному с тем, что врата в Нижний мир здесь не сказка, а самая что ни на есть правда? И вовсе не черти там грешников жарят, а обретаются существа дивные, законам Верхнего мира неподвластные?…

Женька задумалась. Опять вспомнила карту.

Она ее видела. Только не в деталях. И ничего не светилось, не двигалось, иначе бы она запомнила.

Но где же, где?

Офицеры охраны тем временем выпустили причальные штанги с лыжами, форейтор развернул стаю на посадочную глиссаду. Внутрь города залететь даже не пытались, спускались вдоль обрывистых стен кратера. Показалась длинная брезентовая подушка, набитая пером, за ней забор и полосатая будка с надписью «Таможня». Там у въезда в тоннель уже ждал закрытый экипаж.

– Однако ж, государыня моя, главное потрясение души еще ждало прадеда моего, – невозмутимо продолжал Канцлер, пока гондола подпрыгивала на мягкой «посадочной полосе». – Магистры храма проводили русских путешественников через угодья славянских и готских варваров, к великому логофету, в блистающую столицу Южной империи, Золотой Рог. Кстати, сами греки чаще называют государство свое Новой империей, а Мертвой, соответственно, кличут Рим. Там побывала и ваша юная прапрабабушка, Евгения-Леопольдина. Вероятно мой прадед питал к ней некие нежные чувства, но да это к делу не относится…

Женька с большим трудом заставляла себя не отвлекаться. Ее заставили закутаться в легкую вуаль, словно похоронила кого-то. Ольга уверяла, что это для общей безопасности, поскольку Москва, по сравнению с Петербургом – город открытый, стены и башни недостроены, и за Вожатой вполне могут следить вражеские лазутчики. Карета прогрохотала в тоннеле, пронеслась по широким, залитым золотым солнцем мостовым, свернула в тихие зеленые переулки. «Каретный Ряд» – сумела прочесть Женька на красивой железной вывеске, а больше ничего не видела, поскольку как назло опустили шторы. Кареты действительно стояли в ряд, но не здесь, а дальше, под вывеской «Петровка». Кажется, там праздновали свадьбу, широкие ворота усадьбы были распахнуты настежь, женщины кидали горстями зерно, мужчины швыряли вверх шляпы и фуражки. Женечке очень хотелось, хоть краешком глаза, поглядеть на Москву, но ничего не получилось.

Она прошла по Краю Слов. Словно повернулась главная магическая шестерня. Игра снова стала динамичной. Но теперь выигрывает не самый сильный и меткий, а самый хладнокровный и терпеливый. И похоже, на кону кое-что посерьезнее маминой чернильницы…

– Великий логофет радушно принял делегатов, если допустимо так их прозвать, – Канцлер отдал несколько быстрых приказаний адьютантам, экипаж вкатился под арку старинного особняка. – Оказалось, приверженцев российского храма давно ждали, ибо все труднее местным ученым мужам было удерживать границы от воинов ночи. Оказалось, Золотой Рог, как и Земля-праматерь наша, суть лишь лепестки на божественном цветке бытия. Велика гордыня воинов ночи, и явились они сюда из своего мира задолго до нас. Есть у них тут, на Золотом Роге большие интересы, о которых позволю себе умолчать. Пусть вам, государыня моя, крепче спится. Скажу только, интересы эти магического свойства. И ради них враг готов на все. Ради них враг вербует Факельщиков, еще до рождения. Вижу, вижу, хотите спросить про Землю-прародительницу. Нет, там у ночных рыцарей форпостов нет, поскольку магия там слаба, а техники они пугаются…

Женька вспомнила кареты на лосиных ногах, убийц в коридорах больницы, человекообразных волков на речном льду, и невольно поежилась. Тех не слишком пугала техника. Или ставки в непонятной игре поднялись столь высоко, что ночные воины преодолели робость?

Что-то ей не нравилось в речах вельможи. Вроде складно выходило, да не совсем. Слишком как-то четко. Плохие и хорошие. Мы добрые, а они злые. И верить приходится на слово.

Выходя из кареты, канцлер сам подал ей руку. Женечка сразу ощутила, что эти стены старые даже для молодого русского государства, очень старые. Они очутились в каменном дворике, под присмотром солдат. Офицер с фонарем пошел впереди по сводчатому коридору, освещая путь самым настоящим факелом. Канцлер по-отечески держал Женьку под ручку, и тихонько говорил:

– Война тайная затеялась в незапамятные времена. У них там, в ордере рыцарском, тоже есть люди честные да толковые, но не все. Правят магистры, им до смерти надо бы вскрыть скважины. Но знают ведь, что в какой пустыне ни отворится калитка, мигом начнется сквозняк. А храм наш мигом пошлет туда Привратников, так-то. Вот и придумали супостаты злое колдовство, и нет пока от этого колдовства спасения. Выбирают мальчиков из разных земель, но все из сильных родов, кровей царских. Выбирают еще до рождения, тех, кому слава да сила предсказаны, и обращают их в Факельщиков. Живет такой отрок, растет себе, и разгадать в нем гнилое зерно ох как непросто. А потом приходит день черный. День судный. Если вовремя мальца такого не остановить, найдет скважину, подберет отмычку, всем тогда напасть. Берегитесь, ступеньки здесь!

Женечка перевела дух. В центре залы полыхал очаг. Вокруг очага амфитеатром поднимались неудобные каменные скамейки. Здесь вкусно пахло, ладаном, сушеными цветами, немного бергамотом. Зал потихоньку заполнялся людьми, как в настоящем театре. Только зрители, мужчины и женщины, пришли в плащах и с закрытыми лицами. Заметив Канцлера, все встали и замерли в поклоне. Будущая Вожатая чувствовала, как ее настойчиво пожирают глазами, пытаются заглянуть под вуаль. Женьке стало неуютно.