Исповедь царя Бориса - Сергей Калабухин

тебе, если бы, как ты писал в своём злобесном письме, подвергался ты гонению, тебе не удалось бы убежать к нашему недругу».

В пятнадцать лет взяв власть в свои руки, царь Иван Васильевич многие годы пытался подвигнуть князей и бояр к повиновению и службе на благо русского государства. А те противились, строили ему козни, отравили любимую жену царицу Анастасию, погубили сына Димитрия, изменяли на поле боя, покушались на его собственную жизнь. В том же письме Курбскому, царь Иван Васильевич писал:

«В этом ли состоит достойная служба нам наших бояр и воевод, что они, собираясь без нашего ведома в такие собачьи стаи, убивают наших бояр да ещё наших родственников? И так ли душу свою за нас полагают, что всегда жаждут отправить душу нашу из мира сего в вечную жизнь? Нам велят свято чтить закон, а сами нам в этом последовать не хотят! Что же ты, собака, гордо хвалишься и хвалишь за воинскую доблесть других собак-изменников?»

Но вот терпение государя лопнуло и он, как я начал рассказывать тебе, покинул Москву, оставив власть в руках московского митрополита Афанасия. И пока князья с боярами между собой грызлись, царь Иван Васильевич превратил Александрову слободу в надёжную крепость. Время шло, государственные дела ждать долго не могли. Но нового правителя бояре так и не смогли найти, и пришлось им идти к царю на поклон и просить того вернуться на трон. На любых условиях!

Бояре посчитали, что государь просто слегка накажет своих обидчиков, как делал он это ранее. Все они были уверены в защите московского митрополита, всегда оберегавшего бунтовщиков от царского гнева. Ведь, как объясняли бояре, противясь воле царя, они всего лишь отстаивали свои древние права и привилегии. Ну, пусть накажет кого-то царь, выкажет свою власть, а потом всё опять пойдёт по старинке, думали бояре.

Но неожиданно для всех царь Иван Васильевич объявил о создании опричнины, с помощью которой в дальнейшем ему удалось ликвидировать родовые уделы и вотчины, сломить самовластье князей и бояр и заставить их служить царю и русскому государству. Вольница на Руси закончилась! И только когда все сословия признали новые порядки государства, когда были заложены и укреплены основы новой русской христианской империи, царь опричнину отменил.

Вот как начинал царь Иван Васильевич Грозный превращать Великокняжескую Русь в имперский Третий Рим.

Однако возвышение Руси сильно не понравилось европейским монархам и Папе Римскому. При Дворе графа Эльзасского в 1578 году даже разработали план, как превратить Московию в одну из имперских провинций. Управлять ею должен был один из братьев императора. Жители бывшей Московии по этому плану обязаны обеспечивать немецких воинов всем необходимым.

Для этого за каждым военным укреплением необходимо было закрепить необходимое количество русских крестьян и торговых людей, чтобы они выплачивали жалованье немецким воинам и доставляли всё, что тем нужно. У русских людей захватчики должны были прежде всего отобрать лошадей, все струги и ладьи. Немцы хотели выводить русских на работы в железных кандалах, залитых у ног свинцом.

А теперь, Фёдор, будь особенно внимателен: в предлагаемом графу Эльзасскому плане, был один очень важный пункт. По всей Руси должны были строиться только каменные немецкие церкви. Наши же каменные храмы и монастыри были бы сразу же захвачены немецкими священниками. Когда же русские деревянные церкви сгниют или разрушатся во время войны, мы волей-неволей станем молиться в немецких. Так по замыслу захватчиков просто и естественно должна была произойти смена нашей веры. Уверен, к этому дьявольскому плану наверняка приложили руку иезуиты!

— Плохо же они знают наш народ, батюшка, если составляют такие планы! — воскликнул царевич.

— Да, плохо, — согласился Годунов. — Потому они и не осуществились. Однако Папа Римский сумел всё же объединить в войне против Руси Речь Посполитую, Швецию, Германию и Венгрию. По указке папы Римского польским королём был избран знаменитый воевода Стефан Баторий. Именно Баторий возглавил огромную объединённую армию, вторгшуюся в Московию. В качестве благословения на Крестовый поход против русских «схизматиков» — так они называют нас, правоверных христиан, — Папа Римский прислал Баторию освящённый им меч.

Одновременно с этим новым Крестовым походом против Руси, Папа Римский начал свою собственную интригу, план которой предложил ему папский легат, иезуит Антонио Поссевин. Католический Рим надеялся воспользоваться нашим тяжёлым положением, военными неудачами и вынудить царя Ивана Васильевича подчинить Русскую Правоверную Церковь папскому престолу, как это произошло в Литве.

В первые годы Ливонской войны мы почти покорили Великое княжество Литовское, нашего вечного соперника и врага. Сейчас я уверен, что для Литвы вхождение в состав Московии стало бы благом: на наших землях живёт один народ, у нас один язык и общая вера. Но тамошние князья и дворяне не захотели подчиняться московскому царю. Они цеплялись за свои древние привилегии и боялись опричнины. Поэтому ещё в 1569 году на сейме в Люблине был подписан договор о том, что Польское королевство и Великое княжество Литовское объединяются в Речь Посполитую.

Но так как Литва по сравнению с Польшей в момент объединения находилась в отчаянном положении, власть в новом государстве захватили поляки. Польские магнаты получили имения в белорусских и украинских землях. И, конечно, католическая церковь, особенно орден иезуитов, сразу же начала активно обращать в латинскую веру «схизматиков».

Сначала белорусы и украинцы[3] яростно отстаивали свою веру, дело доходило до кровавых столкновений. Но, в конце концов, Папа Римский всё же добился своего, и, как когда-то это произошло с византийскими греками, сопротивление правоверных христиан бывшего Великого княжества Литовского было сломлено, и в 1596 году они заключили с католиками Брестскую унию.

Точно так же Папа Римский вознамерился покорить и нас. В 1581 году папский легат Антонио Поссевин сам направился в Московию как посредник между царём Иваном Васильевичем и королём Стефаном Баторием в деле заключения перемирия. Иезуит был почему-то полностью уверен, что сумеет склонить Русскую Церковь на унию с католической. Польский гетман Замойский, лучше знающий нас, русских, сомневался в успехе легата. Вот слова гетмана о Поссевине, переданные нашим соглядатаем:

«Он готов присягнуть, что Великий князь к нему расположен и в угоду ему примет латинскую веру, а я уверен, что эти переговоры кончатся тем, что князь ударит его костылём и прогонит».

Папа Римский устами Антонио Поссевина предлагал царю Ивану Васильевичу все земли бывшей Византийской империи, если тот позволит строить на Руси латинские храмы и согласится на унию русской и католической Церквей на основе правил Флорентийского собора. Однако наш государь