Исповедь царя Бориса - Сергей Калабухин

упорно уклонялся от разговора на эту тему, предпочитая видеть в папском легате лишь посредника в переговорах о мире между Русью и Речью Посполитой. И хитроумному иезуиту ничего иного не оставалось, как в надежде на будущую благодарность русского царя, заставить польского короля заключить с Московией мир на выгодных для нас условиях. В 1582 году в Запольском Яме было подписано перемирие на десять лет. Согласно мирному договору Речь Посполитая получила часть Ливонии и свой же собственный город Полоцк, отнятый нами у короля Сигизмунда ещё в 1563 году. Взамен она вернула Московии все русские города и земли, захваченные Польшей.

Когда мы заключили мир с польским королём Стефаном Баторием, Антонио Поссевин предвкушал триумфальное возвращение в Рим. Однако на его туманные обещания в случае заключения унии Церквей отдать Московии земли бывшей Византийской империи, царь Иван Васильевич твёрдо ответил:

— Ты говоришь, Антоний, что ваша вера римская — одна с греческою вера? А мы носим веру истинно христианскую, но не греческую. Греки нам не евангелие. У нас не греческая, а русская вера.

Царь Иван Васильевич отказался обсуждать с папским легатом вопрос об объединении Церквей. Да он никогда и не обещал этого! Позор провала основной задачи поездки в Москву сделал иезуита Антонио Поссевина личным врагом царя Ивана Васильевича.

Как известно, иезуиты часто расправляются со своими и папскими врагами при помощи яда. В августе 1582 года в отчёте Венецианской синьории Антонио Поссевин заявил, что московскому государю жить осталось недолго.

Откуда, Федя, иезуит Поссевин узнал о смерти царя Ивана Васильевича за полтора года до его кончины?

— Не думаешь же ты, батюшка, что папский легат сам организовал убийство русского царя? — недоверчиво промямлил царевич.

— Конечно же, именно так я и думаю! — раздражённо воскликнул Годунов. — Иезуиты или подкупленные ими изменники могли пропитать ядом страницы подаренной царю книги, его одежду, смертельный яд мог быть в перстне допущенного к царю человека, в его пуговице на камзоле.

Посуди сам, Фёдор, в начале марта 1584 года царь Иван Васильевич ещё занимался государственными делами. Впервые он почувствовал недомогание 10 марта. Через несколько дней наступило резкое ухудшение, и 16 марта царь впал в беспамятство. Лекарь применил горячие ванны, оттянувшие часть яда, и 17 марта царь Иван Васильевич почувствовал облегчение. Однако яд проник уже слишком глубоко. Тело государя распухло и дурно пахло.

Утром 18 марта, за несколько часов до своей кончины, царь Иван Васильевич призвал меня и в присутствии своего духовного отца архимандрита Феодосия сказал:

— Тебе, Борис, приказываю: сбереги дело моё, сына моего Фёдора Ивановича и дочь мою Ирину.

И я берёг, как мог. И строил Третий Рим, помогая править царю Фёдору Ивановичу и царице Ирине, сестре моей.

Царица вела переписку с королевой Англии Елизаветой, патриархами Вселенским и Александрийским. Словом, Ирина взяла на себя все усилия для скорейшего признания Русской Правоверной Церкви, которая тогда ещё не являлась патриархатом.

После падения Византии Константинопольский патриарх Иеремия оказался отрезанным турками от всех стран, исповедующих восточную христианскую веру. Поэтому ездить к нему за благословением стало невозможно. Московские митрополиты возводились в сан Собором русских епископов.

В 1586 году в Москву приехал Антиохийский патриарх Иоаким, осуществлявший связь между Константинопольским патриархом и всеми остальными. Царице Ирине удалось убедить Иоакима, что теперь только одна Русь способна отстаивать Правоверие от натиска мусульманской и католической Церквей, но для этого нам необходим собственный русский патриарх. Иоаким выступил посредником между Русской Церковью и остальными. Переговоры длились два года, и наконец в январе 1589 года в Москву прибыл Константинопольский патриарх Иеремия, чтобы учредить в России патриаршую кафедру.

Первым русским патриархом 25 января 1589 года был избран митрополит Иов. После этого архиепископы Казанский, Новгородский, Ростовский и Крутицкий были возведены в митрополиты, а епископы Владимирский, Суздальский, Смоленский, Рязанский, Тверской и Нижегородский посвящены в сан архиепископов. В честь этого события в Успенском соборе был отслужен пышный молебен. Патриарх Иов, подобно Исусу Христу, верхом на осле и в сопровождении огромной свиты въехал в Кремль.

Состоялся пир в Государевом дворце. Царица Ирина приняла Константинопольского патриарха Иеремию в своей Золотой палате. Это было, как ты понимаешь, Андрей, грандиозное событие. У меня не хватит мастерства, чтобы описать его во всех красках. К счастью, за меня это сделал епископ Арсений Елассонский, сопровождавший Иеремию:

«Тихо поднялась царица с своего престола при виде патриархов и встретила их посреди палаты, смиренно прося благословения. Вселенский святитель, осенив её молитвенно большим крестом, воззвал:

— Радуйся благоверная и любезная в царицах Ирина, востока и запада и всея Руси, украшение северных стран и утверждение веры правоверной!»

Затем царицу благословляли патриарх московский, митрополиты, архиепископы, епископы и прочие князья Церкви. Поблагодарив патриарха Иеремию и прочих, Ирина отступила немного и стала между своим мужем, царём Фёдором Ивановичем, и мною.

Греческих гостей потряс наряд царицы Ирины. Епископ Арсений написал, что если бы у него было десять языков, то и тогда он не смог бы рассказать о всех виденных им богатствах царицы:

«И всё это видели мы собственными глазами. Малейшей части этого великолепия достаточно было бы для украшения десяти государей».

Я передал обоим патриархам подарки от цapицы: по серебряному кубку и бархату чёрному, по две камки, по две объяри и по два атласа, по сороку соболей и по сто рублей денег. Вручая дары, я сказал патриарху:

— Великий господин, святейший Иеремия цареградский и вселенский! Се тебе милостивое жалованье царское, да молишь усердно Господа за великую государыню царицу и великую княгиню Ирину и за многолетие великого государя и о их чадородии.

Довольный патриарх ещё раз благословил царицу и тут же помолился о даровании ей «царского наследия плода». Когда я вручил подарки и другим гостям, в том числе и епископу Арсению, царица Ирина вновь обратилась к патриарху и всем присутствующим с просьбой усерднее молиться о даровании ей и царству наследника. После чего государь Фёдор Иванович и царица Ирина проводили патриархов до дверей Золотой палаты и приняли от них ещё одно благословение. Но, как показало время, то ли князья Церкви не очень-то молились, то ли враги постарались: Фёдор Иванович остался последним царём из рода Рюриковичей. Царица Ирина не смогла родить ему наследника, а их единственная дочь Феодосия, родившаяся 29 мая 1592 года, умерла ещё во младенчестве.

Как ты теперь знаешь, Фёдор, когда юный царь Иван Васильевич начал править сам, казна русского государства была пуста. При этом за всё время его правления