Башня у моря - Сьюзан Ховач

– Давай не целоваться до темноты, – предложила Сара.

Но я знал, что любая задержка может обернуться для меня катастрофой. Действие вечернего вина не длится вечно.

– А почему нельзя целоваться при дневном свете? – настойчиво спросил я.

– Это не романтично.

– Кто говорит, что это не романтично?

– Я говорю!

В приглушенном свете я увидел, как упрямо натянулись ее губы.

– Ты привыкла всегда получать то, что хочешь? – спросил я; паника настолько переполняла меня, что я чуть не терял самообладание. – Так вот, сейчас для тебя неподходящий момент ожидать получения того, что тебе хочется, потому что теперь для разнообразия я получу то, что хочу я, поэтому не пытайся меня остановить и не говори больше ни слова, иначе я отправлю тебя назад к твоему чертову папочке.

– Патрик!

– И поверь мне, он вовсе не будет счастлив увидеть тебя!

– Как ты смеешь! – в ярости воскликнула она. – Как ты смеешь мне такое говорить!

Но я видел возбуждение в ее глазах и вдруг понял, что мое агрессивное поведение, обычно так несвойственное моей натуре, нашло в ней отклик. Я быстро притянул ее к себе, и, хотя она протестовала, ее сопротивление не продолжалось долго. Мы страстно поцеловались. Мое тело со всей силой прижалось к ее, и я почувствовал не только насущность моего желания, но и мою маленькую тайную горошинку страха. Я знал, что должен поторопиться, иначе один Господь знает, что может произойти, но мои пальцы одеревенели, на моих конечностях словно повисли тяжелые гири, и все простыни мешали, опутывали меня.

– Патрик, не делай этого.

– Прекрати говорить мне, что я должен делать! – прикрикнул я, вспомнил предположение Дерри, что все американки готовы раздавать мужчинам инструкции, и неожиданно мысль о Дерри, как и всегда, придала мне уверенность, и я понял, что в безопасности.

Все закончилось. Я каждым мускулом своего тела почувствовал необыкновенное облегчение. Откатившись от нее, обессиленно упал на спину, пот ослеплял мои глаза, сердце колотилось в груди, и я был настолько погружен в отзвуки пережитого, что поначалу даже не услышал плача Сары.

Я никогда в жизни не чувствовал себя таким виноватым. Мне невыносимо причинять боль людям или видеть, как кто-то мучится.

– Сара, прости меня. – Я попытался обнять ее, но она оттолкнула меня. – Сара, я не хотел… я был так взволнован…

Она поднялась с кровати. Теперь Сара не сдерживала рыданий, а ее глаза распухли от слез.

– Извини, – каялся я без всякого результата. – Прости меня.

Я поднялся следом за ней с кровати, но она повернулась и снова оттолкнула меня, ее пальцы, сжатые в кулаки, больно ударили мне в грудь. Мне от огорчения стало совсем не по себе. Я мог только тупо смотреть на нее, но наконец она сказала дрожащим голосом:

– Я хочу побыть какое-то время одна.

– Конечно, если ты хочешь. – Я направился к двери гардеробной. – Мне можно прийти позднее?

Она не ответила, и я, не видя альтернативы, вышел.

Я долго лежал без сна в гардеробной, наконец уснул. Хотел подняться пораньше, чтобы улечься в кровать с Сарой, прежде чем она проснется и вспомнит, что сердится на меня, но я спал, пока слуга не вошел ко мне и не раздвинул занавесы.

Едва открыл глаза, как воспоминания стали возвращаться ко мне густыми, удушающими волнами.

Я долго ждал, прежде чем войти в спальню, но, когда услышал, что Сара отпустила горничную, глубоко вздохнул, тихонько постучал и снова перешагнул порог с повинной головой.

Но Сара не дала мне возможности открыть рот. Я неловко остановился, а она вскочила на ноги, побежала ко мне по комнате, обвила руками мою шею:

– Ах, Патрик, ты ужасно сердишься на меня?

– Я?! – Язык ворочался с трудом. – Сержусь?! Нет, конечно. Я думал, может, ты…

– Я в полном порядке, – оборвала она меня, мимолетно улыбнувшись. – Правда в полном. Пойдем вниз?

– Сара, вчерашний вечер…

– Давай не будем это обсуждать, – сказала она четким и ровным голосом еще с одной мимолетной улыбкой.

– Но…

– Патрик, я просто не хочу говорить об этом.

Я уставился на нее. Улыбка сошла с ее лица. Она отвернулась, прежде чем выражение выдало ее, и я услышал приглушенный голос:

– И это должно происходить часто?

Вина еще слишком переполняла меня, чтобы я мог четко осознавать реальность.

– Нет, если ты не хочешь.

– Хорошо, – сказала она и добавила спокойным, рассудительным голосом: – Я, конечно, все понимаю, это должно происходить время от времени, и ты можешь не беспокоиться: я всегда буду исполнять мой долг, Патрик, потому что очень люблю тебя. Правда люблю. – Она уже опять плакала, а я так расстроился, что мог только взять ее за руку и бормотать какие-то общие фразы, уж не помню, что именно, – но наконец она сморгнула слезы и набралась достаточно мужества, чтобы спросить, когда будет необходимо повторить то, что произошло вчера.

– Ну, не раньше чем через месяц, – пробормотал я, имея только одно желание: быть с нею добрым; потому я не предпринимал попыток прикоснуться к ней, пока мы не оказались за три тысячи миль от Нью-Йорка, под черной крышей Кашельмары.

6

В Кашельмару мы прибыли в июле. Изгородь из дикой фуксии за огородом вошла в полный цвет, а за всклокоченным газоном на грядках прорезались ростки картофеля. В Кашельмаре земля использовалась в абсолютно утилитарных целях. Мой отец с безразличием относился к цветам и думал о земле только в терминах севооборота, навоза и исследований в целях предотвращения неурожаев.

Поначалу я собирался продлить медовый месяц, совершив неторопливую поездку в Европу, а потом уже вернуться поздней осенью и осесть в Вудхаммере, но после годичного отсутствия у меня не возникло желания несколько месяцев бездельничать на Континенте. Я разочаровал Сару, когда предложил отложить нашу поездку, но ей слишком хотелось посмотреть Англию, потому долго она не протестовала.

– Мы побудем в Лондоне, прежде чем ехать в Вудхаммер? – спросила она, но я ей объяснил, что в августе все, напротив, уезжают из Лондона.

– Но мы приедем в июле!

– Понимаешь, я, вообще-то, думал, что мы побудем в Кашельмаре, перед тем как ехать в Англию, – сказал я. – Лайнеры останавливаются в Куинстауне, и мы можем добраться до Голуэя поездом.

– Но я думала, ты ненавидишь Кашельмару!

– Да, там скучновато, но отец сказал бы, что мой долг – раз в год приезжать в Кашельмару убедиться, что все в порядке, чтобы я был спокоен, прежде чем мы обоснуемся в Вудхаммере. И к тому же я очень хочу познакомить тебя с моим другом Дерри Странаханом.

– Уверена, мне это понравится, – ответила Сара, согласившись на поездку в Ирландию с большей легкостью, чем я имел смелость надеяться. – Наверное, мне будет полезно в образовательном плане познакомиться с Ирландией.