Черное Пламя - Стенли Вейнбаум

Врач подвел Эвани к постели, а затем, еле слышно бормоча что-то протестующее, скрылся за дверью. Маргарет подошла к девушке, но та отшатнулась от нее, всем телом вжимаясь в покрывало. Горькая усмешка искривила губы принцессы Урбса: вероятно, она ожидала подобной реакции.

— Не бойся, тебе действительно станет легче, — проговорила она, касаясь ладонью лба сжавшейся от ужаса девушки. — Спи!

Глаза Эвани закрылись, и Коннор услышал, как успокоилось ее дыхание, приобретя нормальный ритм спящего здоровым сном человека.

— Ты все еще не веришь мне? — обернулась к нему Маргарет.

— Я слишком мало знаю тебя, чтобы иметь свое мнение, — ответил Коннор. — Но молва советует избегать твоего общества, принцесса.

— Что ж, восполним пробел в твоих знаниях, — произнесла она. — Я приглашаю тебя отужинать со мной.

В изысканных выражениях Коннор отказался, сославшись на невозможность оставить Эвани одну. Его возражения, казалось, лишь позабавили Маргарет. Она пообещала прислать сиделку и добавила:

— Ступай, умойся с дороги, да смени свой дикарский наряд на более подходящий для дворца, иначе каждый встречный станет шарахаться от тебя. Я подожду здесь.

Коннор решил, что с огнем не шутят, и отправился в великолепно оборудованную ванную комнату, обнаружив там и новое одеяние для себя: принцесса ничуть не сомневалась в его сговорчивости. Это задело его, но желание поближе познакомиться с удивительным созданием, в котором каким-то загадочным образом уживались совершенно противоположные натуры, взяло верх над самолюбием.

Когда он, облаченный в сверкающую тунику, появился в комнате, Маргарет одарила его одобрительным взглядом: наряд, подчеркнувший мужественную стать человека из прошлого, сделал его сильную фигуру еще выразительней на фоне изящных, чуть ли не женоподобных жителей этого мира.

Пока он принимал ванну, пришла сиделка. Коннор взглянул на спокойное лицо спящей Эвани и повернулся к принцессе, готовый следовать за ней.

По бесконечным коридорам они добрались до дверей лифта, и, пока кабинка беззвучно скользила вниз, Маргарет сказала:

— Мои покои тоже находятся в северной башне, но перед ужином я хотела бы показать тебе свою лабораторию. — Она рассмеялась, увидев недоуменный взгляд Коннор. — Нужно с пользой тратить время — не все же любоваться природой.

Только теперь Коннор понял, что и она помнит о былой встрече в лесу, но это не обрадовало его, а, скорее, заставило насторожиться. Там, возле озера, он увидел проявление ее поэтической сущности, а тираны, склонные во всем демонстрировать лишь силу и власть, не прощают невольных свидетелей своих слабостей.

Они вновь оказались в тронном зале, и теперь Коннор смог лучше рассмотреть каменные изваяния, сидевшие на тронах по периметру овального помещения. Он удивился, поняв, что все статуи изображают Господина и его сестру, и невольно замедлил шаг возле одной из них: эта мраморная красавица удивительно напомнила ему волшебное лесное видение.

— Такой я была четыреста лет назад, пока меня еще не прозвали Черным Пламенем, — прозвучал безжалостный голос позади него.

Он оглянулся, невольно сравнивая изображение с оригиналом, и сравнение получилось не в пользу последнего: статуя казалась созданной из плоти и крови, словно передала своей живой модели весь холод камня.

— Да, четыреста лет назад я и сам напросился бы поужинать с вами, ваше высочество, — вздохнул Коннор и, увидев, как вновь горько искривились губы прекрасного лица, пожалел о своих словах.

Маргарет резко отвернулась от него и направилась в пространство за центральными тронами. В стене, позади них, находилась малоприметная дверь, ведущая в обширное помещение со стеллажами, на которых громоздились приборы и аппараты, назначения которых Коннор не смог угадать.

— Это лаборатория Сайра, — пояснила принцесса. Она пересекла комнату и, отворив еще одну дверь, сказала: — А это моя обитель.

Здесь пространство стеллажей заполняли книги, делая помещение более похожим на библиотеку; это подчеркивали и уютные кресла, и приглушенный свет настольных ламп. Однако один угол был отведен под лабораторию — там, на большом столе, стояли какие-то приборы, среди которых Коннор опознал лишь микроскоп.

— Я прихожу сюда, чтобы рутинные дела не мешали мне думать, или когда хочу пообщаться с прекрасным. Из древних времен дошли до нас изображения творений мастеров живописи и вот это… — Среди вороха рукописей на столе она отыскала небольшую изящную статуэтку. — Удивительно, но время, вернувшее нам часть древних наук, так и не смогло возродить искусство.

— Это копия знаменитой Венеры Милосской, — сказал Коннор, рассмотрев мраморную фигурку. — Неплохо сделано.

— А где же подлинник? И уцелел ли он? — заинтересованно спросила Маргарет.

— Я знаю только, что он находился в Лувре, это во Франции. А вот о сохранности трудно сказать. Во всяком случае, за два тысячелетия до моего рождения эта прекрасная статуя уже лишилась рук, а что случилось в Темные Времена — даже подумать страшно.

— Я велю провести раскопки, — загорелась Маргарет. — Ты только укажи место.

Коннор усмехнулся и покачал головой.

— Нет, принцесса. Я приберегу этот секрет на случай, если придется о чем-то торговаться с тобой.

Вспыхнувшее было пламя мгновенно погасло — перед ним вновь стояла всесильная властительница, снизошедшая до беседы с жалким «дикарем». Она молча покинула библиотеку, жестом приказав Коннору следовать за ней.

Покои принцессы занимали верхние этажи северной башни. Из окон открывался вид на искрившийся огнями город, словно у подножия дворца были рассыпаны миллионы звезд. Коннор подумал, что в ненастные дни башню накрывают облака, которыми правители — словно гневающиеся боги — отгораживаются от своих подданных.

И, словно подтверждая его мысленное сравнение, принцесса Урбса властно произнесла:

— Когда я сажусь в кресло, остальные опускаются на колени. Ты понял меня, Томас Маршалл Коннор?

Он оторвал взгляд от вида за окнами и посмотрел на прекрасную Маргарет, расположившуюся на диване, покрытом рубиновым бархатом, затем обвел рукой роскошно-холодную комнату.

— Как видишь, здесь не храм, а ты — не богиня, хотя по красоте можешь соперничать с любой из них. И я не твой холуй, а нечаянный гость в этом мире. Поэтому, если хочешь говорить со мной, постарайся помнить об этом.

Произнеся эту тираду, он вновь повернулся к окну.

— Ладно, упрямец. Подойди сюда и садись. Давай поговорим, — сказала она, и лишь дрожь в голосе выдала ее негодование от отповеди Коннора. — Скажи, за какую цену ты продашь свои знания?

— Я раздумал торговаться, — ответил он, опускаясь в кресло напротив принцессы. — Мне не нравится то, что вы сделали с миром, и я не стану страдать, если придется покинуть его.

Маргарет печально взглянула на него.