Черное Пламя - Стенли Вейнбаум

Коннор пожал плечами.

— Тебе известно мое мнение, и с тех пор я его не изменил. Однако меня удивило, что ты не уничтожил бунтовщиков, а позволил им благополучно покинуть город.

— Вряд ли отец станет убивать своих детей, даже если они поступили неразумно.

— Но ты, не задумываясь, позволил умереть матери, — возразил Коннор.

— Ошибаешься, чужак. Сестра, по-видимому, не сказала тебе, что ко времени открытия, сделанного Сайром, матушка была смертельно больным человеком. Так зачем же продлевать страдания на века?

Вынужденный согласиться с логикой правителя, Коннор все же задал еще один вопрос, хотя уже имел убедительный ответ принцессы:

— Но почему не сделать бессмертными молодых и сильных людей, позволив им сначала иметь потомство?

— Бессмертные постепенно утрачивают вкус к жизни и, как следствие, не стремятся к развитию. Такое общество обречено. А отсутствие естественной смены поколений приведет к еще одной напасти — перенаселению планеты, а демографический взрыв, возможно, даже опаснее атомной войны.

— Теперь я знаю мнение не только твоей сестры и согласен с тем, что идея бессмертия не должна стать всеобщим достоянием, — нехотя признал Томас. — А ты не хотел бы совершенно отказаться от нее?

— Нет, — холодно ответил Господин. — Лишь благодаря ей, мне удалось вытащить человечество из того мрака, в который погрузила его неразумная политика твоего времени. В течение веков я последовательно воплощал в жизнь свои планы, чего наверняка не случилось бы при частой смене амбициозных правителей.

— Похоже, ты прав и в этом, — согласился Коннор. — Но зачем рассказывать о своих делах чужаку? Ведь именно так ты называешь меня.

На лице Хоакина Смита появилась тень улыбки, и он сказал:

— Я хотел доказать тебе разумность всего, что делаю, и убедить пришельца из другого мира добровольно поделиться со мной своими знаниями на благо моего народа. А работы еще непочатый край. Как видишь, я вполне откровенен.

Томас кивнул и поинтересовался:

— А что еще ты задумал?

— Необходимо добиться возрождения всех рас человечества, а некоторые из них сейчас на грани полного исчезновения. Это прежде всего касается азиатов, особенно японцев и коренных африканцев. Пожалуй, только жизнестойкие индейцы способны выкарабкаться сами.

— А ты не боишься, что это приведет к дополнительным конфликтам? — удивился Коннор. — В мое время расовые различия всегда служили предлогом для борьбы и ненависти.

— Но для развития цивилизации и требуется некая соревновательность, — возразил Хоакин. — Я не имею в виду кровавые разборки, потому что в силах не допустить подобного варварства. Ты слышал о таком принципе — единство и борьба противоположностей? Именно он является мотором, дающим поступательное движение вперед.

— Твои планы превосходны, а вот методы… Мне кажется, что диктат под лозунгом «Я заставлю вас быть счастливыми» может вести лишь к возрождению истинной тирании, — проговорил Коннор.

— У тебя устаревшие сведения, которыми тебя наверняка снабдила прекрасная дикарка, — вновь улыбнулся Господин. — Миром уже давно правит единый мозговой центр — коллегия, составленная из высокоразвитых интеллектуалов. Они полностью разделяют мои взгляды, а я по-прежнему остаюсь на виду: удобно иметь под рукой властителя, которого всегда можно от души ненавидеть и обвинять во всех бедах. Поверь, эта роль не тяготит меня.

Коннор вздохнул.

— Что ж, ты был весьма убедителен, мистер Хоакин Смит. Я согласен добровольно поделиться знаниями, но с одним условием: они должны стать всеобщим достоянием. Думается, вы несколько перестарались, засекречивая все подряд. Кстати, вскоре я смогу покончить с одним из мифов этого мира.

Глаза правителя полыхнули пламенем, но он сдержал свой порыв и кивнул.

— Пусть так, но мне этого мало, — немного помолчав, властно проговорил он, и Коннор понял, что именно из-за того, что он сейчас скажет, и было затеяно все предыдущее представление. — Hani народ медленно деградирует, не получая новых жизненных сил. Ты должен стать источником возрождения нации, дав миру потомство, не таящее в себе измененные от ядерного облучения гены. Конечно, я не тороплю тебя с решением и, кроме того, ты вправе сам выбрать мать своих будущих детей. Что скажешь?

Во время этой тирады в кабинет беззвучно вошла Маргарет, и теперь она тоже внимательно смотрела на Коннора, ожидая его ответ.

— Я понимаю твое беспокойство о судьбе человечества, Господин, — спокойно проговорил Коннор, хотя от подобного цинизма ему безумно захотелось издевательски расхохотаться, набить морду этому Смиту или тихо взвыть — и все это одновременно. Однако он избрал еще один путь, безмятежно заявив: — Я подумаю.

— Хорошо, — согласился правитель, и Коннору показалось, что его сестра облегченно перевела дыхание.

Он встал со стула, намереваясь покинуть кабинет Господина, но, как выяснилось, тот еще не собирался отпускать его. Он тоже поднялся и, выйдя из-за стола, остановился напротив Коннора, пристально вглядываясь в его лицо.

— Так о каком мифе ты говорил? — хмуро спросил он.

Коннор удовлетворенно подумал, что сейчас сторицей расплатится с правителем за его предложение стать местным быком-производителем, и сказал:

— Когда ваши «треугольники» пролетали над машиной, я понял по звуку выхлопа, что конструкция реактивных двигателей сродни бензиновым: в обоих случаях применяются локальные взрывы топлива. Следовательно, либо сведения о подвластном вам способе ускорения преобразования водорода в гелий ложны, либо сама идея вами утрачена. А такая новость может серьезно подорвать авторитет власти, поскольку люди усомнятся в ее силе.

Коннор подумал, как бы его гимн независимости не превратился в лебединую песню, поскольку брови Хоакина гневно сошлись на переносице, а глаза вновь угрожающе сверкнули. Маргарет схватила брата за локоть, и тот лишь сжал кулаки. Некоторое время в кабинете царила тягостная тишина, наконец Господин проговорил сквозь зубы:

— Владеющий подобной тайной сам становится смертельным оружием. Но я пока не знаю, как поступить в этой ситуации: мне надо посоветоваться с коллегией. Обещай до ее решения молчать о тайне «треугольников». И выбери такую клятву, чтобы я поверил в нее, — угрожающе добавил он.

Томас взглянул на прекрасные юные лица властителей мира и, подняв вверх правую руку, проговорил:

— Клянусь тремя видами химер, что сохраню эту тайну!

Брат и сестра отшатнулись от него, и Маргарет тихо пролепетала:

— Три вида? Почему?

Понимая, что сжигает за собой мосты, Коннор торжествующе произнес:

— Бессмертные тоже относятся к химерам — и даже в большей степени, чем мозаики. Тем облучение не увеличило срок жизни, тогда как цена за вечную молодость оказалась, вероятно, непомерно высокой.