Дневники и письма - Эдвард Мунк

(Я уже обратился к Нёррегору с этой просьбой – Тебе нужно проследить, чтобы это было сделано)

Выставка в Праге открылась 4-го. Все помещения, а именно 5 больших залов, были заполнены моими работами: торжественное открытие выставки прошло в присутствии заместителя бургомистра и других почетных гостей – В тот же вечер состоялся торжественный прием, на который были приглашены художники, поэты и профессора университета —

Представитель художественного объединения «Манес» пригласил меня в Прагу на пять дней

Бургомистр на эти дни предоставил в мое распоряжение свой экипаж —

Если Нёррегор не получил этого текста, позаботься об этом —

–

Это и правда было великолепно – Меня с утра до вечера сопровождали разные художники – Стоило мне выразить желание увидеть богемских девушек – как немедленно выслали экспедицию в поисках самых красивых – которых предоставили мне на выбор – и должен сказать – что та, которую я выбрал, была самым прелестным из виденных мною созданий – эту историю в газете печатать, конечно, не стоит —

Скоро уже увидимся в Осгорстранне —

Твой пред. Э. Мунк

Берлин 8–2–08

Дорогой товарищ

Страх охватил верных людей в Норвегии, когда пришла новость, что могущественный военачальник появился в Париже прямо посреди вражеского лагеря —

Таков должен быть настоящий герой – Страх и ужас должны лететь впереди него – Страх и погибель принесла новость в стан врага

Расскажу о моих славных битвах:

В этот раз я не стану писать о Тридцатилетней войне, которую я здесь вел – расскажу лишь о последнем подвиге, когда я, подобно Турденшёллу, показался в лагере моего проклятого врага с горсткой храбрых бойцов —

– Мой без малого восьмидесятилетний полководец Нуреддин-паша[225], чей лик устрашает – отговаривал меня от этого безрассудного плана – но мой пылкий дух не дал себя обуздать, и ему пришлось согласиться со мной —

– 18 февраля собралось мое войско – четыре роты

– декорация «Светлая ночь»

– печальный Яппе (литография), безумная женщине и наконец – безжалостная четвертая рота, «Смерть Марата»

Зрелище этой кровавой картины внушает ужас за многие мили

Мы обнаружили, что враг уже подослал шпионов – и Нуреддин-паша с копытом и семью конскими хвостами стал еще ужаснее ликом

Вечером 18 февраля в 9½ мы с Нуреддин-пашой на вокзале Берлин-Фридрихштрассе погрузили в вагоны все четыре роты – когда он прощался со своим отважным военачальником, лицо его было неописуемо страшно – Он потер свою лампу и пожелал мне удачи —

Поезд отправился – мои грозные роты – то есть картины, свернутые в рулон, – были погружены в мое купе, а сам я тем временем расположился в вагоне-ресторане, чтобы набраться мужества и сил благодаря изысканным блюдам и восхитительным дарам виноградной лозы —

– Однако враг был уже близко – О дальнейших событиях я расскажу позже —

Тем временем для поднятия духа небольшой, но отважной компании попроси Гирлёфа рассказать, что я выставляю в парижском Салоне Независимых картину «Смерть Марата» – это посеет ужас в стане врага —

Подробности позже

– Как дела?

– Я нынче еду в Варнемюнде —

Твой старый товарищ

Э Мунк, Рыцарь Кровавой Руки

Почетный член лыжного клуба «Пфайль» в Тюрингии

Передавай привет Гирлёфу

[Датировано 04.02.1909]

Коксвей 21 Копенгаген

Дорогой товарищ! Давненько мы не списывались – к моей большой радости, я узнал, что ты обзавелся укрепленным замком в Кристиании и начал обучаться благородному искусству бокса – Я надеюсь, вскоре замок наполнится маленькими шедеврами —

– Я рассчитываю, что через некоторое время смогу приехать в Норвегию и оказаться в кругу моих храбрых и благородных воинов – к которым отважный рыцарь Яппе Нильсен примкнул со свойственным ему неистовым пылом —

– Как же я буду рад рассказать об удивительных событиях последнего времени и о новой великой битве – здесь, в Копенгагене – когда я, героически обороняя крепость под названием «Видс отель» от превосходящих сил противника, совершил подвиг, который может сравниться лишь со сражениями под Бристолем и Берниной[226] —

Это была захватывающая осада – и лишь благодаря своей выдающейся хитрости противник вынудил меня сдаться и сложить мой меч – Когда я понял, что силы меня покинули – я решил, что вместо того, чтобы капитулировать перед кучкой визгливых поганцев из Вики[227] – я лучше сдамся предводителю датчан – благородному коменданту Якобсену[228] – в его крепости на Коксвей, 21 – он по-рыцарски позволил мне сохранить мой меч в обмен на слово чести – и уложил меня в кровать – где за мной ухаживают прелестнейшие девы в белых одеждах —

– Я написал Гирлёфу и предложил ему вместе с тобой и Яппе повеселиться немного за мой счет, и заодно переговорить со мной по телефону

– Теперь необходимо храбро сражаться до самой моей выставки – Я продал крупные картины здешнему музею и музею в Хельсинки —

Множество приветов, мой благородный друг

Твой Эдв. Мунк

[Датировано 12.04.1909]

Дорогой друг и товарищ!

– Я хотел сегодня поговорить с тобой по телефону, но не застал тебя —

– Есть вероятность, что вскоре я смогу отсюда уехать —

– и тогда я хотел бы, чтобы один из моих друзей приехал сюда и помог мне устроить дела, а потом сопроводил меня в Норвегию, если я соберусь на север – Если не будет нужды в том, чтобы вызвать сюда Нёррегора, тогда, быть может, ты захочешь после всех мытарств встретиться с друзьями в Копенгагене – и вместе с ними поддержать меня – Я подумываю снять большой красивый дом с садом – Скорее всего где-нибудь недалеко от Фредриксверна или Шиена – не мог бы ты разузнать, есть ли там подходящий дом на острове – или найти красивое место на берегу открытого моря, с хвойным лесом —