Мастерица Ее Величества - Карен Харпер

– Ох, этот негодяй признался, что причинил вред этим мальчикам, и больше не клялся всеми святыми, что невиновен, как клялся сначала. Он признался довольно легко в других вещах, вроде того, что прятал другого мерзавца, Ловелла. Он убил этих детей и вынужден был избавиться от их тел, но по чьему приказу? Почему его не спросили, кто послал его, а?

Ник нахмурился, а я прижала руку ко рту. Это Тиррелл убил принцев в Тауэре! Но почему об основной причине его казни не трубят направо и налево? Несомненно, злобный дядя принцев, король Ричард, убил их, чтобы расчистить себе путь к трону, но почему Тюдоры не хотят кричать о вине Ричарда на всех перекрестках?

Я прижалась к Нику, дрожа, представив себе восковые изображения юных принцев, которые я вырезала для королевы. Они выглядели настолько реальными, после того как синьор Фиренце расписал их, а она одела их и нашла для них парики, что даже я поручилась бы, что они просто спят. В конце концов, королева должна знать, кто убил ее братьев! В самом деле, это заговор против короны. Ловелл, следуя по стопам Тиррелла, разделываясь с наследниками, убил принца Артура. Теперь, когда Тиррелл мертв, если Ник поймает Ловелла и его казнят, будет ли Тюдорам спокойнее на их троне?

Со слезами на глазах я была готова отойти, тоже на цыпочках, когда снова раздался голос Джейми.

– Если Тиррелл убил этих мальчиков, он заслуживает того, чтобы его вздернули на дыбу и обезглавили! Двух мальчиков, какими мы когда-то были, Сайлас. Но почему это тебя так волнует, если он получил то, что заслуживал?

– Из‑за того, каким образом он признался, – сказал Сайлас. – На дыбе он говорил королевскому следователю, который пришел специально ради этого: «Скажи мне, что ты хочешь, что бы я сказал! Я скажу все, что ты хочешь, только перестань. Господь знает правду, Господь знает правду, и король тоже!» Знаешь, – добавил Сайлас, – когда он это сказал, этот человек короля велел прекратить пытку и больше не спрашивал у Тиррелла о подробностях, как они обычно делают. Не о том, как он это сделал, и не о том, где спрятал тела. А поскольку Тирреллу не разрешили произнести ни слова на эшафоте, «потому что он потерял разум», я стал думать…

– Послушай! – произнес Джейми напряженным голосом. – Ты лучше об этом больше не думай, лучше не рассказывай ни мне, ни кому другому. Оставь это. Он сознался, сейчас он мертв, вот и все. Если ты станешь говорить об этом, сам расстанешься с головой!

– Я должен был кому-нибудь рассказать. Я хорошо работаю там, у меня крепкие нервы, но в этот раз – что-то не так, и все тут.

Ноги у меня подкашивались, но я выскользнула из конюшни, Ник по пятам за мной. Когда мы подходили к задней двери дома, я сказала:

– Сайлас прав. Почему король держит это в тайне? Похоже, следователь пытался заставить Тиррелла сказать какую-то неправду.

– Не знаю, и у нас другая задача. Мы должны сосредоточиться на том, чтобы найти Ловелла, – и пусть он разделит судьбу Тиррелла. Джейми прав, лучше не подвергать это сомнению, во всяком случае, не сейчас и не вслух. Верайна, мне пора отправляться в Уайтхолл, но я дорожу каждой минутой, проведенной с тобой, к тому же я знаю, что твой мальчик скоро будет дома и я смогу получить объятие или поцелуй.

Он потянул меня в дом и закрыл за нами дверь. Мы поспешили наверх, где я надеялась удивить Артура, когда они с Мод вернутся, но они немного опаздывали.

– У тебя будет весь день и ночь с Артуром, а я хочу твоего внимания прямо сейчас, – прошептал он в мои растрепанные волосы. Казалось, он спешит, можно сказать, испуганный тем, что услышал в конюшне, и я тоже была в смятении. Мы прильнули друг к другу, пытаясь отгородиться от всего в эти наши последние перед расставанием минуты.

Он привлек меня к себе и завладел моими губами. Я обвила руками его шею и крепко прижалась к нему. Руки Ника проникали везде, лаская меня, трогая, обхватывая, сжимая, так что мне казалось, я схожу с ума. Мы не прерывали поцелуя, губы раскрыты, языки двигались. Если бы он взял меня сейчас, стоя, я была бы рада. Наши объятия были безумием – в середине дня, после всего, что нам пришлось пережить, и перед ожидающими впереди опасностями. Но это было прекрасное безумие.

Он уложил меня на пол и лег рядом со мной. Я выгнулась, когда он стал ласкать и целовать мои груди сквозь платье. Все внутри меня ожило, когда его рука прикоснулась к моей ноге, смяв юбку, выше колена. Губы скользнули по моей шее, ниже… Но если Артур и Мод сейчас войдут…

– Мы не можем… сейчас… – сказала я, тяжело дыша, словно пробежала несколько миль.

– Я знаю. Кроме того, я не могу задерживаться. Верайна, в последний момент король приказал мне ехать вперед без тебя, а ты последуешь за мной с охранниками завтра. Я не хотел говорить тебе раньше, чтобы ты беспокоилась или спорила. Он хочет, чтобы я обыскал Минстер-Ловелл, не откладывая ни на день. И это даст тебе возможность подольше побыть с Артуром, если не со мной.

Ник сел, помог сесть мне, потом встал и поставил меня на ноги. Взял меня за подбородок и посмотрел в глаза.

– Я клянусь тебе, Верайна Весткотт, мы найдем время, чтобы выяснить наши отношения. Ну что, ты говоришь «да»?

Я сказала бы «да» в ответ на все, чего бы он ни пожелал, потому что хотела его во что бы то ни стало. Наши разные жизненные ситуации, наше неоконченное расследование – все в сторону, в том числе и скрывающийся Ловелл, я готова была скакать вместе с Ником и сражаться с миром голыми руками, если бы только он попросил.

– Не могу ответить «нет» на этот вопрос, – прошептала я, – только «да». Да!

Он крепко поцеловал меня, отодвинул в сторону и вышел из комнаты.

Я, задыхаясь, прислонилась с внутренней стороны к двери знакомой комнаты. Мне было слышно, как удаляются быстрые шаги Ника. Слышно, как копыта его коней застучали по булыжникам, когда он поскакал по нашему небольшому внутреннему двору. Я подбежала к окну, выходившему на улицу, чтобы посмотреть, как он удаляется, но защелку заело, и, хотя его облик был искажен толстым стеклом, я провожала его взглядом, пока он не исчез.

Но чего Ник хочет от меня? – раздумывала я, а моя кожа еще горела от его прикосновений. Позволить ему обладать моим телом? Стать его любовницей или – осмелилась я мечтать – его женой? А где же Мод и Артур?

Королева Елизавета Йоркская

Я молилась, стоя на коленях перед куском воска, из которого Верайна Весткотт вырежет моего любимого умершего Артура, и вдруг услышала быстрые шаги в коридоре. Испуганная тем, что кто-то может войти, я повернулась и встала в тот момент, когда мой последний оставшийся в живых сын, принц Генри, влетел в дверь.

– Матушка! – крикнул он, прежде чем я успела произнести хоть слово. – Что это тут?

Он запыхался и разрумянился. Я была так ошеломлена тем, что он случайно обнаружил мою тайную комнату, так что не могла сказать ни слова, только покраснела.

– О, ты не должен заходить сюда, – глупо сказала я. – Это моя личная комната, и почему ты носишься туда-сюда, как будто кто-то гонится за тобой?