Воин пяти Поднебесных: Пророчество - Уэсли Чу

Танец Ласточки выскочил из ножен. Тайши уже знала об этой рыжей поганке все, что хотела. Девчонка хорошо дралась. Но, как и большинство тех, кто бросал Тайши вызов, недостаточно хорошо. Тайши сделала ложный выпад, уклонилась от ножа и нанесла смертельный удар. Девушка осознала свою ошибку в то самое мгновение, когда острие меча устремилось к ее груди. Ей повезло, что бой шел в тени, иначе она бы не уцелела. Едва лезвие коснулось ее тела, оно исчезло в вихре черных завитков. Девушка вышла из темноты у противоположной стены.

— Я ожидала большего от великой Линь Тайши, — произнесла она нараспев. — Тебя настигла старость или требования к военным искусникам стали ниже?

— Кого ты пытаешься обмануть, мозглявка? — отозвалась Тайши. — Для наемного убийцы ты слишком болтлива.

Девушка притворно зевнула.

— Не люблю, когда кумиры детства оказываются такими унылыми.

Эту стычку точно нельзя было назвать скучной. Разговорчивая девица просто пыталась сохранить лицо. Обе понимали, что ее спасла чистая удача. Впрочем, последний маневр — уход в тень ради спасения от клинка — доказал, что секретами мастерства рыжая вполне владеет. Хоть Тайши и хотелось еще поболтать, она решила воспользоваться преимуществом. Похвалу и критику можно приберечь до другого раза. Она повернулась и побежала к ущелью. Синий свет Королевы становился все ярче с каждым шагом.

Еще три раза тень-убийца возникала перед ней — и три раза Тайши уклонялась от черных клинков. Наконец она выскочила из туннеля и оказалась под просторным куполом Небес. Почуяв, что добыча ускользает, девушка перенеслась в темное местечко неподалеку от Тайши, под фонарем у входа в пещеру. Маневр был отчаянный и неудачный. Слишком далеко от Тайши, чтобы быстро напасть. Рыжая рискнула, но Тайши была готова к атаке. Роли поменялись: она запустила руку ей в подмышку и сбросила противницу через край. На лице девушки мелькнуло мгновенное удивление — а потом она исчезла в бездне.

У Тайши вырвался долгий вздох, когда она подошла к краю, чтобы убедиться в своей победе и понаблюдать, как тень-убийца падает в пропасть. Вот досада. Эта девица была талантливым военным искусником. Тайши прищурилась. Падающая девушка вдруг пропала. Послышался хлопок — и рыжая выскочила из темной ниши в стене. Снова хлопок — и она повисла на краю. Тень подтянулась, выбралась, перекатилась на спину, тяжело дыша; над ней поднимались длинные темные струйки.

Удивительное владение энергией ци. Тайши одобрительно кивнула.

— А ты ворон не ловишь, девочка. Как тебя зовут?

В ответ тень метнула в нее три ножа один за другим. Ворон она не ловила — но зато и не знала, когда нужно сдаться. Тайши отбила два ножа своим мечом, быстро сунула Танец Ласточки в ножны и поймала третий рукой. Она изучила превосходно выкованный клинок и спрятала нож в карман.

— Еще есть?

Девушка издала яростный визг и выхватила еще два ножа. Она бросилась вперед и располосовала пустоту: Тайши, предвидевшая эту глупую атаку, вспрыгнула на поток воздуха. Воющий ветер понес ее с пугающей быстротой. Нужно было лишь держаться.

Тайши оглянулась. Рыжая тень грозила кулаком и показывала мизинец, выкрикивая слова, которые Тайши не слышала за шумом ветра.

В отличие от большинства военных искусников, Мацза Цисами не стыдилась давать волю гневу.

— Тебе повезло, однорукая карга! В следующий раз я обглодаю тебе лицо! А когда поймаю этого священного мальчишку, из его черепа я сделаю ночной горшок, а из кожи — плащ!

Она продолжала непристойно жестикулировать, пока ее неуловимая жертва изящно и легко уносилась прочь, не обращая внимания на бурные вспышки злости противницы. Цисами смотрела вслед Тайши, пока та не исчезла за кучкой зданий на другой стороне пропасти. Оттуда донесся слабый звон бьющегося стекла. Цисами восхитилась умением Тайши: та не просто преодолела мощные порывы ветра, но и приземлилась, угодив в нужную точку. Какая невероятная власть над собой.

Цисами раздирали противоположные чувства: досада от неудавшегося нападения и восторг при мысли о том, что эта старуха действительно оказалась мишенью, достойной применения ее собственных внушительных способностей. Оттого будет еще приятнее, когда она наконец поймает мастера Линь и выпустит ей кишки.

Цисами пересчитала ножи — недоставало трех — и острым ногтем мизинца нацарапала у себя на левом предплечье, надавливая до крови: «Все живы?» Краснота пропала, едва появившись. Один за другим приходили ответы, отзываясь зудом на той же руке и почти сразу исчезая. Цисами даже не смотрела на послания. Достаточно было ощущения букв. «Живы. Возвращаемся».

Каракули Бурандина она всегда расшифровывала с трудом. Он был грязным крестьянским мальчишкой, когда вступил в Союз. Хотя от теней-убийц в обязательном порядке требовали владеть письмом, никакие наставления не могли вдолбить в него правила грамматики и каллиграфии.

Его гораздо более разумная напарница представляла собой проблему иного рода. Котеуни обязательно нужно было сочинить трехстраничное послание всякий раз, когда она восхищалась красивым цветком на обочине, не говоря уж о тех случаях, когда она описывала или объясняла нечто важное. Циcами терпеть не могла получать в виде надписи на руке целые поэмы. Котеуни была избалованной дочкой придворного. Ее отец служил хранителем памяти при дворе князя Янсо, когда завистливый соперник заказал его убийство. Чтобы спастись, отец Котеуни договорился о кровной компенсации и предложил в уплату наименее любимого из своих девяти отпрысков. Напарник Котеуни убил и ее отца, и его соперника, как только она научилась входить в сумерки (так это называлось).

Котеуни никогда не упускала случая напомнить товарищам, что она слишком образованная для беготни за живыми мишенями. Это была правда. Ни одной тени-убийце не понадобилось бы знание пятисот священных изречений Горама или эротических стихотворений госпожи Лихуа, которые воспламенили страсть императора, прежде чем дотла спалить его дворец. Или наоборот… Цисами забыла.

Последний ответ пришел через несколько минут.

«Я жив».

Теперь все. А то Цисами уже начала беспокоиться насчет Хаарена.

Она велела: «Ко мне».

И начала напевать, стараясь попасть в тон пронзительному свисту ветра. Она подошла к краю пропасти и наклонилась, искушая судьбу. Летящий вверх поток воздуха обдувал ее тело. Цисами закрыла глаза и расставила руки, представляя себя ястребом, скользящим в небе. Вот он камнем падает вниз и смыкает когти…

Девушка подумала, что могла бы стать хорошим Шепотом Ветра, будь у нее такая возможность. О семейном стиле Линь Тайши ходили интересные слухи — например, что ученик должен был убить своего наставника, чтобы достигнуть вершины мастерства. Цисами не смущало убийство учителя. В Союзе она пыталась проделать это несколько раз. Ни одна уважающая себя тень-убийца не обходилась хотя бы без одной попытки.

Цисами по-прежнему представляла, что парит в небе, ища добычу, когда появились остальные. Бурандин и Котеуни пришли первыми, держась за руки. Губы у Котеуни были разбиты и окровавлены, один глаз вспух и закрылся. Обычно безупречная прическа — прямой пробор посередине и два коротких хвостика — превратилась в бесформенную массу.