На крыльях. Музыкальный приворот - Анна Джейн

– А что это ваш возлюбленный, милочка, такой молчаливый? – спросил один из почтенных пожилых мужчин, глянув на плетущегося сзади Келлу.

– Он просто глупый, не обращайте внимания, – сообщила Нина и мило улыбнулась парню, который это услышал. В отместку уже он кинул ей в ногу снежный ком. Борьба началась сначала…

В общем, вечер они провели весело, хоть и перекрыли друг друга трехэтажными ругательствами, и, замерзшие, вернулись в номер. Келла отвоевал кровать, однако Нинке удалось стащить с нее одеяло и подушки. Оба, правда, промучились всю ночь. Келле было удобно, но холодно, а ей – тепло, неудобно, ибо диван был не слишком длинный.

Новый год они отпраздновали скучно: посидели в кафе, с одинаково скучающим выражением лиц наблюдая за театрализованным праздничным представлением, которое Ниночка обозвала «цирком дегенератов». А после того, как куранты по телевизору пробили полночь, лениво стукнули свои бокалы друг о друга и залпом выпили. Оба они привыкли к веселью в совершенно другом формате.

Вскоре начались танцы под совершенно не впечатляющую музыку, от которой у обоих сводило скулы. Выходить на танцпол они оба выходить совершенно не собирались. Так и сидели, изредка обмениваясь ничего не значащими фразами.

Подумав немного, Келла вдруг вытащил из кармана штанов цвета хаки маленькую и весьма потрепанную коробочку, в котором лежал подарок.

– Это тебе, – сказал он и сунул коробочку девушке. Та даже слегка растерялась, но виду не подала.

Нинка, подозрительно посмотрев на молодого человека, открыла коробочку и тотчас с криком отбросила – прямиком в лицо лыбящемуся Келле, ибо под крышечкой, на темно-синем бархате, восседал весьма натуральный паук с мохнатыми лапами. Следом за пауком в лицо парню полетели кубики льда из почти пустого бокала – Нинка была скора на расправу. Келле насилу удалось ее успокоить, и он со смехом вручил ей настоящий подарок. Парень подсмотрел, что Кей покупал презент своей Кате, и, не мудрствуя лукаво, решил порадовать Королеву серьгами. Только если у Тропинина был вкус и для своей девушки он выбрал изящные украшения с искрящимися на свету камнями, то синеволосый просто ткнул пальцем в самые увесистые серьги, сделанные под старину: черненное серебро и темные тяжелые агаты, окруженные крохотными рубинами. Кей, увидев сей подарок, как-то засомневался, что Демоница по достоинству его оценит, но Келла уверенно возразил, что дареному коню в зубы не смотрят. Мол, серьги большие? Большие. Дорогие? Дорогие. Что еще надо-то?!

– Ну как? – радостно уставился синеволосый на свою Корлеву.

– Безвкусно, – поморщилась Журавль, увидев подарочек. Она взяла одну из серег в руки и покрутила в воздухе. – Что за убожество.

– Тогда назад заберу, – решительно потянулся за подарком Ефим.

– Не отдам, – тотчас прижала коробочку к себе девушка. – Прибери копытца. Я их продам и подзаработаю.

– Какая ты меркантильная. А ты мне что подаришь? – подозрительно спросил Келла.

– Муравьиную кучу, – отозвалась легкомысленно Нина. – Какие подарки, синяя морда? Обойдешься. Не маленький. Я – твой подарок, – добавила она многозначительно, видя, как парень нахмурился, почувствовав себя идиотом.

Келла лишь вздохнул – видимо, ему показалось, что эта капризная девчонка проявила к нему хоть какую-то теплоту.

Они поспорили еще немного, после дружно поглумились над представлением и танцующими, а затем попытались напиться, что вышло у них весьма замечательно. Эти двое надрались так, что с трудом дошли до собственного номера, зато стали дружными и веселыми.

Проснулись Ефим и Нина уже утром, первого января, ничего не помня и лежа в объятиях друг друга, причем не на кровати и даже не на диване, а на полу. Журавль трогательно прижималась к груди Келлы щекой, пуская слюнки и по-королевски возложив на него ногу и руку, а он обнимал ее так, будто бы это было его сокровище. В ушах у обоих оказалось по серьге – из той самой пары, которую подарил Келла Ниночке. А весь прочий пирсинг, украшающий его лицо, куда-то исчез и, кажется, с концами.

Проснулись они почти одновременно – зимнее солнце настойчиво светило прямо в лица, пробравшись сквозь окно в номер. Сначала глаза открыла Нина, которая не сразу поняла, где и на ком находится, и нежно потерлась щекой о, как думала, подушку. Подушка оказалась живая и тоже продрала глаза.

– Привет, – хрипло сказал Келла, щурясь. Из-за похмелья голова его раскалывалась на части.

Нинка замерла и, с трудом поняв, на ком лежит, привстала, и брови синеволосого тотчас изумленно приподнялись, потому как одежды на обоих был возмутительный минимум. Это тотчас послужило поводом для шуток Келлы, который даже с жутким самочувствием мог прикалываться. Шутки сводились к тому, что Журавль, подло напоив, делала с ним ночью ужасные вещи. И вообще, ей только одно и нужно. А ведь он так мечтал о большой и светлой любви…

– Не для тебя мой цветочек…

– Если не закроешь свою гнойную пасть, мечтатель, я тебе ее вырву, – перебив, пригрозила Журавль, которая чувствовала себя ужасно – к горлу подкатывал противный ком. На этом спор завершился, потому как физическое состояние обоих не было предрасположено к перепалкам. А когда парочке стало лучше, они усиленно делали вид, что ничего необычного не произошло.

Только к вечеру супруги пришли в себя, заказали в номер пиццу и стали смотреть по ноутбуку сериал, который на флешке прихватил с собой Келла. Вкусы у них с Нинкой оказались уже в который раз схожи, и совершенно кошмарная история ужасов, растянутая на несколько сезонов, обоих привела в восторг. Во время кадров, от которых нормальные люди отворачивались, эти двое начинали дружно ржать, споря, насколько натурально смотрится происходящее. Вторую свою ночь, вернее, раннее утро, ибо сериал смотрели до рассвета, девушка и парень встретили в одной кровати – благо, она была достаточно широкой, чтобы каждый на своей стороне мог спать с комфортом.

Второго января у них была запланирована спа-программа на двоих с поэтичным названием «Симфония сердец», которую также оплатила дальновидная Эльза Власовна. Программа длилась почти три часа и включала в себя ароматерапию в хамаме, одновременный массаж лица и тела с маслами и расслабляющую чайную церемонию.

Если в хамаме Келле как-то не особо понравилось, да и Журавль вела себя скверно, то массаж принес тонну кайфа обоим: приятная неспешная музыка с восточными мотивами, пьянящая полутьма, мерцание свечей, треск камина, легкие пряные ароматы в воздухе и опытные женские руки, умело разминающие мышцы спины и шеи, снимая напряжение с обоих.

Что могло быть лучше зимним морозным вечером?

Они лежали друг напротив друга на кушетках, и Келла смотрел на Ниночку странным долгим взглядом. На ней не было одежды – лишь легкая тонкая простынь укрывала ее чуть ниже талии. Кажется, девушка полностью отдалась приятной процедуре: положив руки под голову, она закрыла глаза и, и выражение ее лица казалось спокойным и безмятежным. Зимой кожа ее казалась совсем светлой, и видны были под ней тонкие голубые нити вен. А еще Келла углядел несколько родинок, о которых не знал, и шрам – наверное, старый, детский, – на ребрах.