Кровавые жернова - Андрей Воронин

– Вы же сказали, что Жорж Алатур – гаитянский колдун и давно умер.

– Правильно. Но он выбрал себе в преемники Ястребова. Смерть физическая не есть смерть духовная… Не стану вас утомлять выкладками, но Ястребов и Жорж Алатур – одно и то же..

Они две части единого целого. Думаете, случайно, что Ястребов жил и действовал в Америке под именем Жоржа Алатура? Его бесчинствам всегда сопутствовала странные явления.

– Какие?

– На первый взгляд необъяснимые.

– Поясните вашу мысль, доктор, – Брагин морщил лоб, пытаясь поспеть за рассуждениями негра.

Питер Нехамес громко захлопнул крышку ноутбука.

– Скульптуры Божьей матери, Девы Марии, Распятие Спасителя, а также иконы начинают кровоточить. Так случилось в Бостоне, так было на Гаити в церкви Всех святых, тоже произошло в кафедральном соборе Мехико и в Сан-Себастьяне. Из этого можно заключить, – не открывая глаз, продолжал доктор Рибера, – что и в России не исключены аналогичные явления.

– Что? – полковник Брагин даже привстал со своего кресла. – Скульптуры и иконы…

– Кровоточат, – коротко подытожил доктор Рибера.

Специальный агент Питер Нехамес постучал по крышке ноутбука пальцами:

– Это, господа, уже доказано. Я лично проверял: во всех случаях террористических актов это явление присутствовало. Если вы не верите теологу, то поверьте представителю спецслужб США.

«Лучше бы он перевозил наркотики», – в сердцах подумал полковник Брагин.

– Шаманизм и колдовство! – воскликнул вслух полковник Григорьев, потирая ладонями седые виски, а про себя подумал: «Этого нам только не хватало».

– У вас голова болит, господин полковник, – открыв глаза, заявил доктор Рибера.

– Да, прямо-таки раскалывается. То ли с погодой что-то, то ли от усталости. И таблетки, черт бы их подрал, не помогают.

Огромная ручища доктора Рибера, бледно-розовая внутри, оставила янтарные четки с золотым крестиком и зависла над головой российского полковника. Полминуты негр держал руку с распростертыми пальцами. Все наблюдали как завороженные. Затем черные пальцы сжались в кулак, и негр взмахнул рукой, словно стряхивал прилипший к влажной ладони песок.

– Сейчас вам станет легче.

Взгляд полковника Григорьева прояснился:

– Действительно, легче, – пробормотал он, не веря в произошедшее.

– Кто у вас в России может владеть подобной информацией, господин полковник?

– Вы о чем? – спросил Брагин у специального агента ФБР.

– Кто может сказать, где происходят подобные явления в России? Кровотечение икон, скульптур…

Полковник задумался лишь на мгновение:

– Мы подобные факты не отслеживаем.

– В любой области существуют профессионалы, – напомнил теолог.

– В Патриархии должны этим заниматься.

Это их хлеб.

– Звоните, – пробасил доктор Рибера.

Полковник вытащил из кармана мобильный телефон и передал трубку майору:

– Звони в Патриархию.

Через десять минут телефон на столе секретаря Патриарха всея Руси разразился трелью.

Секретарь взял трубку, положил ручку с вечным пером поверх документа.

– Секретарь Святейшего слушает…

Майор передал трубку полковнику Брагину…

– Да, мы располагаем подобной информацией. Все случаи нам известны.

– Нас интересует самый последний.

– Кровоточащая икона… Тверская область, Лихославский район, деревня Погост, настоятель местной церкви отец Павел Посохов. У меня есть его письмо. Наш человек, советник Патриарха, выезжал по этому письму для уточнения информации.

– Где я могу найти советника?..

– Точно вам не скажу. Отчет от него еще не поступал.

Полковник писал левой рукой.

– Лихославский район, деревня Погост, отец Павел Посохов, – повторил он, поблагодарил секретаря Патриарха и отключил телефон.

И с удивлением посмотрел на доктора Рибера. Глаза его были широко открыты, пальцы быстро перебирали янтарные шарики четок.

Золотой крестик при этом оставался неподвижным.

– Вот, – полковник Брагин ткнул пальцем в адрес, – деревня Погост. Кажется, икона Казанской Богоматери.

– Я же говорил! – толстые губы доктора Рибера шевельнулись, и он резко поднялся с дивана.

– Может, позвонить священнику, товарищ полковник? – посоветовал майор.

– Да-да, звоните.

Утром, как и было договорено, пожарный инспектор Руслан Котов ожидал Полуянова у недостроенного «Паркинга». На месте вагончика-бытовки виднелся жалкий покореженный железный остов, каркас кровати и черный куб холодильника. Акт о причине возгорания еще не был утвержден. В папке пожарного инспектора лежали два варианта акта. В одном причиной возгорания значилось короткое замыкание, случившееся в результате неисправности холодильника, в другом – хулиганский поджог. Вариант поджога устроил бы Полуянова. Ведущий строительство подрядчик в таком случае не виноват. Если же причиной возгорания значилось короткое замыкание, пришлось бы платить штраф. Двести долларов откупных Руслан считал вполне приемлемой суммой.

Пожарный инспектор взглянул на часы. Полуянов отличался пунктуальностью, его никогда не приходилось ждать, но и раньше времени он не приезжал.

«Пять минут осталось, как раз успею на планерку», – решил Руслан Котов и удивился, заметив незнакомого ему человека со смуглым лицом, приветливо улыбающегося еще за добрую сотню метров.

По делам службы Руслан встречался со многими людьми. Всех не упомнишь. А мужчина был запоминающимся.

– Вы Руслан Игнатьевич? – Ястребов первым протянул руку.

Не подумав, пожарный инспектор пожал ее и только затем спросил:

– А вас как зовут, я что-то забыл?

– Мы никогда раньше не встречались, – улыбка колдуна сделалась еще шире. – Я друг Антона Полуянова. У него непредвиденные обстоятельства, не смог приехать, попросил меня передать вам билеты на концерт, – и Ястребов вытащил из кармана пиджака белый заклеенный конверт.

Руслан, как и всякий государственный служащий, отличался осторожностью. Это могло быть подставой. Возьмешь конверт, а через пять минут тебя повяжет отдел по борьбе с организованной преступностью. Уже не один коллега Руслана сгорел на получении взятки.

– Какие билеты? – строго спросил Руслан, не притрагиваясь к конверту. – Я пришел обсудить с ним акт.

– Я знаю, вагончик сгорел, пожар, – Ястребов настойчиво совал конверт пожарному инспектору. – Именно поэтому Антон меня и попросил приехать. Говорит, мол, неудобно, договорился с человеком, тот ждет, а сам не могу приехать. Вы не бойтесь, я в милиции не служу.