Подразделение 000 - Сергей Костин

– Подъезжаем, – объявила спецмашина подразделения 000, – Наблюдаю контейнеровоз скорой помощи. Скорее всего, они нас и вызвали. Чему их только в университетах учат?

– Клизмы ставить и пластыри лепить, – со знанием дел ответил я. Как никак два месяца в больнице провалялся с головной болью, – Пугни их для профилактики.

Милашка на полной скорости рванула к контейнеровозу, затормозив только перед самым носом испуганного водителя. Даже пошутила по этому поводу в том смысле, что кое-кому клизмы больше не нужны.

– Что у вас? – спустившись по эскалатору, я подошел к консилиуму врачей в белых комбинезонах.

Лысый череп со связь-стробоскопом на лысом черепе нервно помял пачку противоаппендицитных пластырей:

– Там ребенок. Плачет второй час подряд. Родители в шоке. Моя бригада…, – череп оглянулся на консилиум, – Моя бригада тоже в шоке. В нашей практике подобного еще не встречалось. Мы прилепили валидольные пластыри, но результатов пока нет.

– Ребенку прилепили?

– Что вы? – возмутился череп, – Как можно? Нашей бригаде.

– Ясно, – сказал я, отбирая у черепа связь-стробоскоп, – Возраст ребенка?

– Пять.

– Ясно. Пять лет. Боб, прихвати с четвертого стеллажа связку ремней. Здесь ребенок от рук отбился.

– Пять месяцев, – поправился череп, бледнея.

– Так что ж ты…., – череп ловко отпрыгнул и скрылся в консилиуме, – Боб, отбой. Уточненная информация. Ребенку пять месяцев. Хватит и одного ремня. Милашка, разбуди Герасима. Кажется, без него нам сегодня не обойтись. Заодно свяжись с диспетчерской, пусть присылают подкрепление. Да и сам Директор не помешает.

В парадном люке появился третий номер с куклой. Кукла смешно разевала рот и растопыривала руки и ноги.

– Герасим, ребенку всего пять месяцев. Он в такие большие игрушки не играет.

Из грузовых ворот показался американец, накручивающий на руку резиновый ремень из-под роторной водокачки.

– Второй номер, оставьте эту штуку в покое. И вообще, оставьте все в покое и идите сюда. Оба. На мою голову. Становитесь вот здесь. Выровняйтесь. И стойте, пока не скажу что делать.

Герасим с вытаращенными от бессонницы глазами и Боб с вытаращенным от переедания животом замерли, привалившись к борту Милашки.

– А теперь слушай мою команду. Там, на верху, плачет ребенок. И мы, спасатели подразделения 000 обязаны ему помочь. Пока не прибыло подкрепление и сам Директор, будем работать самостоятельно. Знаю, что не легко. Знаю, что не этому вас учили. Но мы призваны родиной, и обязаны… обязаны…, Милашка! Как там дальше по уставу?

– Обязаны перед выполнением задания обязательно продизенфецировать руки. Продеинфецировать продизынф… дизенсцинировать….

– Отставить проверку орфографии! – вечно у спецмашин проблемы с грамматикой, – Закончить предложение в упрощенной форме.

– Мойте руки перед едой и перед общением с плачущими детьми, – динамики облегченно вздохнули, что указывало на то, что Милашка чуть не спалила всю систему.

Спецмашина подразделения 000 выдвинула из спецнищи спецкраник с моющим средством. Тоже, кстати, специальным. Ученые разработали исключительно для подразделения 000. Если год назад одной заправки хватало на месяц, то после усовершенствования формулы мыльной водички – на год.

Просушив руки о штанины комбинезона, мы показали ладони Милашке на предмет качества. Контроль подтвердил, что все в порядке, значит, можно приступать к работе.

– Второму и третьему номеру приготовить необходимое оборудование. Брать только самое необходимое. Все остальное по списку перетащат медики. Милашка, помоги ребятам определиться. Да смотри, чтобы от работы не отлынивали, да не разбили ценные инструменты. Знаю я их. Кроме пластырей ничего тяжелее в руках не держали. Боб, это что?

Американец остановился, пыжась под весом коробки, обернутой в алюминиевую фольгу.

– Соски, командир. Милашка сказала, что это должно помочь.

– Милашка слишком много знает. Оставь в машине. Хотя нет, неси. Может, там стульев нет.

– Мм? – Герасим подкинул на плече тугой рулон без бирки.

– Этого мало, Гера. Прихвати еще один рулон. Я где-то читал, что на одного ребенка в день расходуется больше пеленок, чем на все Вооруженные силы за год. Так! Медики! Быстренько разбирайте оборудование и за нами. Милашка, поторопи подкрепление. Передай, что зашиваемся.

Загрузившись всей командой в скоростной лифт, мы поднялись на второй уровень. Медики с оборудованием решили идти пешком. Почему-то все сотрудники скорой помощи жутко боятся скоростных лифтов. Кажется, это называется мудреным словом лифтофобия.

Доступ в необходимую квартиру был заблокирован. Из-за тройных шлюзовых дверей на весь уровень слышались истошные крики ребенка. Боб недовольно поморщился и попробовал вышибить первый шлюз коробкой с сосками. Не получилось.

– Мм, – двинулся вперед третий номер, но я его вовремя остановил.

– Прежде чем взрывать, надо попробовать нажать на звонок. Второй номер, тыкни свободным пальцев вон в ту кнопочку.

Я всегда говорил, что ведущая роль командира определяется исключительно в экстремальных ситуациях. После тыканья второго номера по кнопкам распахнулись все пятьдесят четыре двери, расположенные на площадке, исключая ту, куда нам требовалось проникнуть.

Герасим быстренько, не дожидаясь приказа, растолкал всех любопытных налогоплательщиков обратно за двери, причем действовал исключительно уговорами по причине полной занятости рук. Иначе одной спасательной командой дело бы не закончилось. Гера очень горячий парень.

Я решил действовать нестандартно. Нам, спасателям подразделения 000 дано на это полное право.

Развернувшись спиной к дверям, нацепив на каблук правого ботинка специальную, разработанную учеными, насадку и, попросив всех по возможности заткнуть уши, я тихо лягнул молчаливую дверь.

После того как осела пыль, я отодвинул в сторону сорванную с петель шлюзовую дверь, и широким жестом пригласил команду пройти внутрь:

– Учитесь, ребята. И запомните раз и навсегда, прежде чем что-то делать, головой думать надо. Ноги-то вытирайте, не к себе домой ломитесь.

Судя по индикатору прибора звуковых колебаний, источник шума, предположительно плача, находился чуть в стороне от основного коридора. От входа метров триста. Видимость нулевая.

После того, как позади меня раздались несколько ударов чего-то твердого о различные выступы помещения, я приказал включить аварийные фонари, закрепленные на связь-касках. При включенном освещении оказалось, что бесследно пропал второй номер.

– Милашка! Командир на связи. Мы потеряли американца. Сообщи координаты расположения холодильного оборудования.

Командирская интуиция не подвела. Янкеля мы застукали у холодильного шкафа. Рядом с открытыми дверцами подозрительной кучкой возвышалась горка из сосок, а из коробки, которую тащил Боб, веяло духом съестных припасов.