Ушебти - Александр Асмолов

– А вот и виновница торжества! – приветствовал Александру с борта украшенного яркими разноцветными огнями прогулочного корабля хор знакомых голосов.

– Ура президенту!

– Сашенька, чудесно выглядишь!

– Александра Сергеевна, позвольте ручку поцеловать. Она счастливо улыбалась и благосклонно принимала комплименты, сверкая из-под огромных ресниц влажными глазами. Женщина знала, что действительно хороша. Чертовски привлекательна сейчас! Но это все только потому, что кареглазый должен быть здесь. Это для него. И она, и этот банкет, и этот мир – все только для него. Он увидит, он поймет, он захочет ее. Как трепещет все внутри от предчувствия, от ожидания. Сопровождаемая коллегами женщина медленно поднималась в ресторан на верхней палубе. По пути она улыбалась, отвечала на приветствия, пожимала руки и кивала в ответ. Приняв предложенный кем-то бокал с шампанским, она искрилась счастьем, как и множество огоньков, отражавшихся на его хрустальной поверхности. Она была центром внимания, но лишь для того, чтобы единственный мужчина увидел ее.

Последними на банкете появились бельгийцы. Гийом в строгом вечернем костюме сопровождал шефа. Элегантный, подтянутый, он держался чуть позади Герта, который выглядел очень солидно и торжественно. Едва начались приветствия, как корабль качнуло. Это команда отдала швартовые. Лучшего повода, чтобы занять устойчивое положение, сидя за роскошным праздничным столом, трудно было придумать. Участники торжества зашумели, рассаживаясь и приступая к ужину.

Александра сияла, сидя рядом с кареглазым. Ее роскошное вечернее платье подчеркивало соблазнительные места стройной фигуры, по которым давно скользили любопытные взгляды, но для нее существовал только один мужчина. Элегантный Гийом был просто обворожителен. Он то случайно касался Сашиного бедра, то, подкладывая ей что-то в тарелку, шептал комплемент, то тайком обнимал за талию, то так томно вздыхал, что она трепетала от возбуждения. Ей просто не терпелось поскорее скинуть с себя все лишнее и оказаться в его объятиях, а он чувствовал это и поддразнивал женщину.

– Алекс, если ты опустишь руку, то найдешь сюрприз. Саша вспыхнула, но не смогла удержаться. Развернув большую накрахмаленную салфетку одной рукой, другую незаметно опустила под стол. Улыбка застыла на ее возбужденном лице.

– Мне кажется, ты нашла что-то другое, дорогая, – Ги старался быть сдержанным. – Я имел в виду коробочку в кармане.

– У нее странная форма, – в тон ему ответила Саша.

– Это потому, что ты не там ищешь.

– А у тебя еще что-то есть?

– Нет… Но лучше поискать в кармане пиджака.

– Правда?

– Проверь, но лучше передай мне минералки. Что-то меня в жар бросило.

За столом уже звучали тосты, и ораторы сменяли друг друга, соревнуясь в красноречии. Иностранцы с любопытством поглядывали по сторонам, наблюдая, как быстро пустели солидные рюмки с напитками. Особенно у дам. Постепенно шум усиливался, а внимание рассеивалось. Незнакомые лица становились родными, а небольшая качка в заливе убаюкивала последние сомнения. Праздник набирал силу.

– Это мне? – Саша с восторгом рассматривала брошку в маленькой коробочке, которую Ги все-таки отыскал.

– Конечно.

Тонкая серебряная проволочка изображала контуры двух сердечек, сплетенных в замысловатый орнамент. Простой и очень изящный замысел подкупал своей легкостью и символизмом.

– Это мы? – почти утвердительно спросила Александра.

– Мне тоже так показалось.

– Красиво…

Знакомая мелодия звонка сотового телефона заворковала в женской сумочке, висящей на спинке стула. Она нехотя достала блестящий аппаратик и откинула крышку.

– Алло, – с неохотой в голосе произнесла Саша.

– Это Варя.

– Привет.

– Он рядом? – Да.

– Я перезвоню завтра.

Короткий разговор к удивлению самой Александры вызвал у нее лишь небольшое раздражение. Еще пару часов назад она молила Создателя о помощи. Обрадовалась, что наконец-то бесчисленные попытки дозвониться до черноглазой девчушки увенчались успехом, но сейчас ей было все равно. Кареглазый был рядом, и мир замкнулся на единственном желании близости с ним. Где-то далеко-далеко в сознании эхом промелькнула мысль, что Саша губит себя, но ей было все равно. Ги любит ее, и она на все готова ради этих минут. А потом… Пусть будет, что будет.

В соседнем зале, где был небольшой танцевальный салон, зазвучала музыка, и разгоряченные гости стали выскакивать из-за стола. Торжественные речи давно отзвучали, и теперь начиналось главное. Кто-то пытался вальсировать в паре, кто-то прижимался в танце к партнерше, остальные топтались в круге. Саша тоже увлекла бельгийца за собой в полумрак танцевального салона. Все были заняты собой и не обращали внимания на то, как новоиспеченный президент торговой компании закружил элегантного высокого мужчину в танце, все теснее прижимаясь к нему. Знакомый аромат и близость кареглазого возбуждали ее все сильнее. Она даже не пыталась скрывать своего желания и сначала пококетничать с ним. Несмотря на полумрак зала, мужчина видел выразительный, вызывающе откровенный женский взгляд, устремленный на него. Словно два хищника, они сошлись на одной тропе. И не было сомнений в том, состоится ли схватка, вопрос был лишь в том, как она начнется.

Заметив приоткрытую дверь в темный коридор, Саша повела партнера в танце по направлению к ней. И, поравнявшись, втолкнула туда бельгийца, сразу же последовав за ним. Не сговариваясь, они ринулись вглубь, ища какого-нибудь укрытия, и уже через минуту ввалились в тренажерный зал, едва освещенный синей лампочкой дежурного освещения. Словно змея весной, Саша ловко выскользнула из вечернего платья, как из ненужной шкурки, оставив его на гладких поручнях какого-то спортивного снаряда. На ней не было нижнего белья, лишь незагорелые полоски кожи тускло мелькнули в темноте. Разгоряченная, гибкая, пышущая страстью, она набросилась на элегантную одежду мужчины, яростно срывая ее по частям. Через минуту обнаженные тела слились в объятиях то ли страсти, то ли смертельного поединка. Используя спортивные тренажеры, они принимали самые невероятные позы, меняясь местами и ролями. Без устали, с каким-то остервенением, Саша вновь и вновь набрасывалась на кареглазого, увлекаемая ненасытной страстью.

Благодаря тому, что корабль раскачивался на волнах и порой кренился на поворотах, никто не замечал, как постанывали корабельные переборки и снасти. Лишь вахтенный офицер и рулевой с удивлением поглядывали друг на друга, когда их видавший виды пароходик то припускал вскачь по волнам, как молоденькая яхта, сладострастно постанывая своим вдруг помолодевшим телом, то, как солидный ледокол, начинал вибрировать, словно наваливался грузным телом на льдину и та, поддавшись такому натиску, тяжело вздыхала, прогибаясь и надламываясь под ним. Вскоре в рубке появился растрепанный капитан. Странное поведение его подопечного не на шутку встревожило морского волка в отставке. Покинув шумное застолье, он вглядывался в приборы и прислушивался к странным звукам, пытаясь поставить диагноз.