Реверанс со скальпелем в руке - Тамара Шатохина

установленным Тридентским собором – разрешение ваших родителей, троекратное оглашение в праздничные дни или воскресенья, одобренные свидетели, нотариально заверенный список приданого… И дело, как вы понимаете, не в этих формальностях. Поэтому я хочу предложить вам «тайный» брак, - остановился он посреди улицы, внимательно глядя на меня.

Ёкнуло, конечно… как иначе? О таких обходных маневрах касаемо брака могла не знать даже Маритт. Но наши отношения, наша будущая семья ведь изначально строятся на доверии? Решение принято, человек что-то уже делает, пытается. Пошел на конфликт с родными, которые оказались не так, чтобы и очень родными. Чем я, в конце концов, рискую?

- Насколько это будет законно? – все же поинтересовалась я.

- Законность брака уже подтверждена губернатором Франш-Конте в пику моему брату – сюзерену соседнего края. Вы же знаете – графство Монбельяр не Франция. Но сроки поджимают… - чуть замявшись, быстро взглянул он на меня: - А еще необходимо дотошно соблюсти все формальности, поэтому помолвка состоится прямо сейчас. Нас ждут кюре и два свидетеля, в том числе нотариус, который прибыл по моей просьбе из Безансона. Он же уладил вопрос с главой края.

- О! – обрадовалась я, - так это наместник маркиз де Роган! Я знакома с ним, поэтому он и помог - мы в добрых отношениях.

- Нет, баронесса, - удивился виконт, - маркиз де Роган является королевским интендантом, то есть – сборщиком налогов и податей в провинции. Хотя… у губернатора и правда с некоторых пор должность чисто представительская и основное время он проводит при дворе. Власть же сосредоточена в руках интенданта, который во время его отсутствия выполняет обязанности королевского наместника. Но это неважно… Маркиз де Роган убыл по срочным делам в По. Поэтому нотариус договаривался с губернатором – бумага составлена будущим числом.

- Тайный брак…? – напомнила я ему.

- Считается таковым, если отвечает всем условиям тайного брака, описанным в церковном словаре «Вопросов совести». Только тогда он может быть подтвержден. А именно: договор может быть подписан обычным порядком, но венчание совершается в чужом приходе и ночью… Но вы же, как вдова, и можете венчаться только ночью – это удачно совпадает. А обряд мы пройдем не в Монбельяре, а в Ло, - непринужденно рассказывал он мне странные вещи, направляя ко входу в церковь…

- Рауль! Я одета не так, как положено! – испугалась я, - и даже толком не причесана.

- Вы замечательно выглядите с этими локонами. Позвольте предложить вам шляпу. И все приличия будут соблюдены, - улыбаясь, протянул он мне шляпу из тонкого фетра с пышным страусиным пером.

- Я не верну её вам, - с удовольствием разглядывала я настоящую д’Артаньяновскую шляпу – черную, с широкими полями… и все еще щедро припорошенную пылью дорог провинции Франш-Конте и графства Монбельяр. Когда он только успел?

Вороной конь тихо цокал копытами по брусчатке следом за нами. Уставший, с опущенной головой и поводьями, небрежно закрепленными на седле... И пыльный плащ был переброшен через седло, а виконт так и оставался в рубашке с кружевным жабо и жилете. Хотя я уже знала, что эта одежда называется камзолом и неважно – есть там рукава или нет. А то, что раньше считала камзолом – и в военной форме тоже, надевается поверх и называется жюстикором. Шпаги, жабо, кюлоты… Экзотика – повально. И это даже красиво... по-своему. Виконт смотрелся мужественно даже в коротких штанах. Может потому, что при шпаге?

- Шляпа будет свадебным подарком, - решила я.

- Подарком? – деланно удивился он, - я полагал – моим свадебным подарком вам будет ваше приданое. Но если к нему полагается еще и шляпа… Сейчас вы довольны?

Мы веселились, потому что получалось обдурить его родню. А еще из-за того, что венчание случится ночью, что приданое мне дарит жених, что свидетелями у нас будут нотариус и кузнец. А если бы дело не выгорело – его преследовали бы в уголовном порядке за «похищение» невесты…

- Вы действительно согласны на то, что клеймо «тайного» брака всегда будет висеть над нами?

- Погодите-погодите! О клейме, пожалуйста, подробнее? - встрепенулась я.

- Убогая свадьба, Маритт, недостойная имени, - с нажимом произнёс он.

- О, Господи… - выдохнула я, - единственное, что меня беспокоит – чтобы ваш сын оказался законнорожденным – это всё. В остальном я полностью полагаюсь на решение мужчины. Вы лучше знаете законодательство, а ваши отношения с роднёй для меня вообще покрыты мраком… Значит так нужно, что делать?

- Все будет хорошо, - уверенно заключил виконт.

Французы вообще по натуре своей оптимисты, насколько я помнила. Сохранить оптимистичный настрой при настолько печальных исходных данных… Я скосила глаза, незаметно и с удовольствием разглядывая мужчину, пока он говорил с кюре и свидетелями. От меня требовалось просто постоять рядом.

Покончив с формальностями… А помолвка во Франции, оказывается, не являлась просто устным сговором между женихом и невестой. Это письменный договор, заверенный нотариусом и священником, с перечислением всего приданого, залогом и еще кучей всего… Договорившись о венчании в воскресенье ночью после первого оглашения (обойтись без остальных двух разрешил Безансонский епископ), жених проводил меня до дома Бригитт.

Через два дня – в ночь с воскресенья на понедельник, возле старинной церкви собралось, наверное, все население Ло. Нам везло с погодой – стояли последние теплые и сухие дни. Кто-то из местных умел предсказывать погоду, прислушиваясь к своему артрозу, наверное.

Я переживала. Сильно. Внутреннее напряжение какое-то, нервы вибрирующие, совесть… Она настырно скреблась изнутри. Когда человек к тебе со всей душой, а ты не то, что темной лошадкой, а засланной кобылой себя чувствуешь… Но плохого я не замышляла, наш брак все так же оставался взаимовыгодным. И я решалась окончательно - чтобы совсем бесповоротно. И очень постаралась хотя бы видом своим соответствовать ожиданиям толпы, потому что своего де Монбельяра тут, похоже, любили.

Убрав с платья темные детали, получила наряд серебристо-белого цвета. А в прическу мне напихали белых кружевных цветов, соорудив из них диадему. После церковного оглашения намерения о браке, невесту начали «готовить» - до самого вечера намывали и украшали, чесали кудри, полировали пятки и стригли ногти… И всё это - радуясь за своего синьора и все смелее отпуская пошлые шуточки.

А для меня во всей этой свадебной суете была… чувствовалась кро-о-охотная такая горчиночка. И был во всём этом почти незаметный такой печальный оттенок… тенька буквально. Дело в том, что я всерьез опасалась