Двум смертям не бывать - Наталья Шнейдер

* * *

Здравствуй.

Поздравляю нас обоих с днем рождения. Ты еще не напился по этому славному поводу? Я уже и собираюсь добавить, так что прости за почерк. Не уверен, правда, что утром отправлю, ибо что у пьяного на языке…

Не думал, что будет так плохо. Почему-то казалось, что давно привык, что много лет как безразлично, а вот поди ж ты. Весь день, как дурак, подпрыгивал от каждого шороха, чуть не заперся в подвале, а потом не выдержал и надрался. Теперь море по колено. Главное, не кувыркнуться с лестницы, вот будет веселье.

Господи, как же мне страшно… Если весь оставшийся год, или сколько там от него получится, станет таким же — проще удавиться сразу и самому. Посмотрю, что будет завтра — просто «не думать» не помогает, точнее, получается еще хуже, как в той притче «не думай о белом тигре». Все же я полагаю, что справлюсь. Должен справиться.

Благо, есть воинское правило, которое невозможно выполнять с сумбуром в голове. Есть соседи, в беседах с которыми можно развеяться и к которым я наконец-то могу ездить когда и сколько хочется. Подумать только, сколько крови мне это стоило — но я победил. Условие предупреждать, куда еду, по сравнению с тем, что было до, — пустяки. Впрочем, не уверен, что с завтрашнего дня матушка не начнет новую осаду. Тем более что теперь у нее действительное есть все причины беспокоиться. Ничего, справлюсь. Должен справиться — иначе к чему это все? Да и доживать жмущимся по углам трусом совсем не хочется. Так что все будет хорошо.

Самое смешное то, что на самом деле я боюсь не дожить до турнира. Представляешь, как по-дурацки выйдет — столько хлопот, столько скандалов, столько надежд — и все ради того, чтобы окочуриться накануне. Это ж животик надорвать можно. Все же надеюсь, что Господь не сыграет со мной настолько злую шутку. Перспектива не вернуться с турнира, как это уже было в нашей семье, пугает меня куда меньше. Хотя казалось бы — смерть есть смерть, какая, в сущности, разница, а вот поди ж ты. Странный выверт сознания. Боюсь умереть, так и не узнав, что такое чувствовать себя мужчиной.

…Ну вот, третье перо сломал. Наверное, хватит на сегодня. И выпивки тоже хватит. Спать пойду.

Рихмер.

Смыть сажу с волос оказалось не так просто. Как ни странно, Эдгар обрадовался этому. Все равно заснуть сразу не получится, а так вроде и делом занят — не придется ворочаться с боку на бок, догоняя ускользающий сон.

В очередной раз изучая в зеркале грязно-серые пряди, никак не желавшие становиться светло-русыми, сколько воды и мыльного корня ни трать, Эдгар мельком подумал: а Талье каково будет промыть косу в руку толщиной? Служанки помогут, конечно, но все равно…

И выругался вслух, поняв, что назвал ее по имени, а не привычным «принцесса». До сей поры такого не случалось, разве что девушка сама поправляла учителя. Поначалу часто, потом перестала, сказав однажды, мол, не хочешь по-человечески, как хочешь. Выходило, он забылся второй раз за вечер.

Теплой воды не осталось, и Эдгар налил в кувшин какую есть, не ходить же пугалом с утра. Зашипел, когда холод пробрался к коже. Ну и поделом, в следующий раз думать будет, прежде чем хватать за руки высокопоставленных особ. То, что принцесса обходится по-человечески, еще не значит, будто она видит в нем равного. К равному она бы не пришла: в обществе нужно держать лицо. Зато можно прийти к чужаку, он никто, и что подумает, тоже значения не имеет. А ежели ему что-то там почудилось — так это вино и веселье.

Эдгар кое-как вытерся: полотенце уже было мокрым насквозь и почти не вбирало воду. Хотел было кликнуть слугу, чтобы прибрал — да, у него был слуга, и ученый так до конца и не привык к этому. Потом решил, что едва ли дозовется, и решил оставить все как есть до утра. Или когда там все проснутся. Заниматься завтра точно не придется — после такой-то ночки весь дворец будет отсыпаться до вечера. Надо бы Рамону написать, спросить, как он праздник провел. Жаль, не увидеть, какое у брата будет лицо, когда узнает, как принцесса по домам ходила. Впрочем, нет, об этом не стоит ни писать, ни рассказывать, да и самому забыть, точно морок. Навсегда.

Когда ученый продрал глаза, выяснилось, что воду вчера он перевел всю. В том числе и из кувшина для умывания. Эдгар кое-как пригладил взлохмаченные спросонья волосы: высохшие в беспорядке пряди, даром что короткие, никак не желали лежать благопристойно, топорщились неопрятными лохмами — и пошел разыскивать воду, а заодно и еду.

Найти кого-то в отсыпающемся после доброй гулянки дворце оказалось той еще задачей: ученый потратил добрых полчаса, прежде чем раздобыл нужное. Ногой распахнул дверь — руки были заняты — и едва не уронил поднос со всем содержимым.

— Доброе утро, — сказала принцесса. — Не стала ждать под дверью, уж извини.

— Доброе… — буркнул Эдгар. Не то чтобы он не был рад ее видеть, но, в конце концов, может человек проснуться и поесть в одиночестве?

— Садись, — спохватилась она. — Если мешаю, я уйду. Вернусь… скажем, через час.

— Нет-нет, все в порядке. Разделишь со мной трапезу?

Правду говоря, он почти не покривил душой: раздражение улеглось, едва поднявшись, а смотреть на Талью… принцессу было приятно. Завтрак придется разделить — тоже ничего страшного, за последние месяцы разъелся, глядишь, скоро в дверь не пройдет.

— Спасибо, с удовольствием.

Когда с едой было покончено, Эдгар поинтересовался:

— Заниматься?

— Нет, сегодня не хочу, — ответила принцесса. — Поехали в горы? Я вчера так и не увидела толком снега, а в горах он должен остаться.

— Не замерзнешь? — улыбнулся он.

— Перчатки возьму. Так что?

— Батюшка разрешил?

— Я его со вчерашнего не видела. Поехали, он мне ничего не запрещает.

— Поехали, — согласился Эдгар. Чего бы и нет, в самом деле? Насколько он успел понять, король действительно ничего не запрещал дочери — впрочем, и та знала меру в капризах. — Перчаток возьми две пары, — сказал он. — Промокнут. И оденься теплее: снег — это холодно. Долго отсюда до гор?

— Часа два, если не торопиться. Спасибо! — Принцесса рассмеялась, чмокнула его в щеку и упорхнула, оставив ученого ошалело таращиться на закрытую дверь.

Собралась она быстро. Кони, похоже, были оседланы загодя, словно девушка не сомневалась в том, что найдет спутника. Впрочем, с чего это он решил, будто больше некому сопровождать принцессу на прогулке? Любой из знатнейших людей королевства почтет за великую честь, а что с учителем поехала — так спят же все после вчерашнего.

Похоже, к обеду не проспался не только дворец: город словно вымер, и стук копыт о каменную мостовую гулко разлетался среди домов, точно так же как тем ранним утром, когда они с братом ехали на охоту. Только тогда над городом висели сумерки, а сейчас солнце вовсю сияло на небе. Эдгар понял, что будет скучать по столице. Пусть в Агене такие же дома и такой же язык, там не проедешь так просто по улице в компании принцессы и ее стражей. Не то чтобы близость к сильным тешила тщеславие, этого порока ученый был лишен подчистую. Но вот таких неспешных прогулок и разговоров будет не хватать. Впрочем, до поздней весны, на которую назначена свадьба, есть время. Время на то, чтобы вспомнить, где его место.