Саксонец. Меч Роланда - Тим Северин

– Надо спешить, – объявил Хроудланд. Это был приказ, граф снова был военачальником. – Я должен вернуться и принять командование арьергардом, прежде чем нападут васконы.

Как оказалось, никакого арьергарда не было. Когда небо засветилось первыми признаками рассвета, мы втроем приковыляли по основному тракту и увидели в холодном свете, что повозок с деньгами нет. Местность вокруг пастушьей хижины, где мы обосновались раньше, была усеяна обычным мусором, какой оставляют солдаты при отступлении. Отсюда все ушли.

Я устало опустился на придорожный камень. Мои ноги болели и были в синяках, а кожа на ладонях была содрана от многочисленных падений.

– Вставай! – прошептал Хроудланд. Рана, оставленная орлиным когтем, запеклась у него на лице. – Герин и прочие не могли уйти далеко, а здесь скоро будут сарацины.

Я медленно поднялся. Все тело у меня болело.

– Сюда! – крикнул Беренгер.

Он подошел к пастушьей хижине в поисках что-нибудь съестного.

Мы с графом присоединились к нему. В пыли за хижиной лежал васконский пастух с перерезанным горлом. Его куртка из волчьих шкур была распахнута: кто-то обыскал труп в поисках поживы. Наши деморализованные солдаты дошли до того, что грабили трупы.

Послышался топот копыт, кто-то быстро скакал по дороге от перевала. Беренгер и Хроудланд выхватили мечи и бросились занять позиции, где можно защищаться. У меня на поясе был только кинжал, и я подумал найти убежище в хижине, но решил лучше не прятаться. Не хотелось быть обвиненным в трусости.

Показался всадник. У него был простой красный щит, и он вел за собой чалого боевого жеребца Хроудланда. Это был Герин.

– Я подумал, что вы могли вернуться, – крикнул он. – У нас мало времени.

Дернув за узду чалого жеребца, он наклонился и протянул мне руку, чтобы я мог устроиться позади него.

– Как далеко остальные? – спросил Хроудланд, садясь на чалого и помогая Беренгеру сесть на круп.

– В пяти или шести милях. Эггихард приказал повозкам ехать, как только починят сломанное колесо.

Мы пустились галопом, и топот копыт эхом отдавался от горных склонов. Хроудланду пришлось кричать, чтобы его было слышно:

– Я велел тебе дождаться нашего возвращения.

Герин фыркнул.

– Карл прислал графа Ансельма узнать, что нас задержало. Короля беспокоит разрыв между основным войском и оставшимися повозками. Ансельм согласился с предложением Эггихарда, чтобы повозки ехали ночью.

Хроудланд обругал обоих. Последний был пфальцграфом и мог действовать с королевскими полномочиями.

– Где сейчас Карл? – крикнул он Герину.

– Уже переходит перевал. Он взял с собой основную конницу и хочет поспешить, чтобы встретить саксов.

Дорога постепенно поднималась от изгиба к изгибу. Я был рад, что больше не надо идти пешком, сомневаясь, что у меня хватило бы сил на подъем. Обернувшись, я взглянул назад, пытаясь вспомнить то, что видел, когда ехал в обратном направлении с вали Хусейном. Скалы и склоны казались все похожи, безликие и грозные.

Только когда мы догнали повозки с сокровищами, я понял, где мы находимся. Слева я узнал скалистый склон, где я убил васконского пращника, устроившего мне засаду.

Четыре повозки с сокровищами остановились на том месте, где Хусейн и его люди делали привал для полуденной молитвы. Здесь дорога расширялась, и хватало места, чтобы погонщики и волы могли отдохнуть. Их эскорт из трех десятков тяжело вооруженных всадников стоял вокруг со скучающим и нетерпеливым видом, стремясь продолжить путь. Я гадал, кто из них убил васконского пастуха.

Хроудланд соскочил с коня и широким шагом подошел к Эггихарду и какому-то пузатому лысеющему человеку в длинной дорогой кольчуге, прикрывающей толстые бедра. Я догадался, что это и есть граф Ансельм.

Хроудланд был разъярен, и я отчетливо слышал его голос:

– Где остальные мои люди? Я оставил для охраны пятьдесят, а сейчас не вижу и двадцати, – рычал он.

– Граф Ансельм привел с собой солдат. Я отпустил остальных, и они ушли вперед. – Он бросил на Хроудланда полный злобы взгляд. – Пока вы отлучались по личным делам, мы оторвались от преследовавших нас сарацин, совершив ночной марш. Еще несколько миль, и мы будем за перевалом, на франкской территории.

Граф кипел гневом.

Мне пришлось удалиться от их непрекращающейся ссоры. Я соскочил с крупа коня, поднялся на склон и сел там на том же самом месте, где писал свой доклад Алкуину. Скала уже нагрелась на солнце. День обещал быть жарким.

Я сидел молча, глядя на испанские равнины, еле видные в отдаленной дымке. Где-то там был Озрик. Я гадал, проведет ли он остаток жизни в Сарагосе, заняв должность при дворе вали, или, в конце концов, найдет путь в свой родной город. Казалось странным, что судьба дает ему выбор, в то время как сам я не мог вернуться домой, пока там правит король Оффа. Мысли об Оффе напомнили мне, что Герин когда-то служил королю Мерсии. Взглянув на дорогу, я мог видеть Герина с заброшенным на спину щитом. Он разговаривал с одним из солдат. Раньше я подозревал, что за покушениями на меня стоял он, но теперь это казалось маловероятным. Он успел как раз вовремя, чтобы спасти меня, а также Хроудланда и Беренгера.

Мой взгляд снова обратился на горы напротив, по ту сторону дороги. Склон был беспорядочно завален камнями и обломками скал со случайными уступами и выступами. На нем не росло ни деревьев, ни кустарника, чтобы добавить зелени. Все было серым, от самого темного оттенка сланца до светлого, как зола в потухшем очаге. Я передвинул наглазник на лоб. Под него пробралась песчинка и попала в уголок глаза. Она больно колола, и глаз слезился. Я протер глаз и, прежде чем надвинуть наглазник обратно, поморгал, чтобы прояснить зрение. Может быть, потому, что смотрел обоими глазами, я увидел дальний склон яснее. Темная фигура, которую я принимал за камень, оказалась совсем не камнем. Это был человек. Он сидел неподвижно, и его одежда была точно такого же цвета, как скалы вокруг, даже его голова была обмотана серой материей. Он наблюдал за воловьими повозками на дороге внизу. Заметив одного человека, было легче увидеть и других. Они распределились по склону, неподвижно выжидая и наблюдая. Их было с дюжину, а то и больше. Сердце бешено заколотилось, и я, вернув наглазник на место, медленно встал и начал спускаться, стараясь не спешить.

– На склоне над нами залегли наготове какие-то люди, – сказал я еле слышно Хроудланду, стараясь вести себя так, будто все в порядке.

Он даже не посмотрел наверх.

– Это васконы, которых Беренгер видел раньше. Не можешь прикинуть, сколько их?

– По меньшей мере, дюжина, а может быть, вдвое больше.

– В том месте, которое они выбрали для засады, их будет много больше, – спокойно проговорил граф и сделал знак Герину подойти к нам.