Под каблуком у синего ботинка - Маргарита Южина

– Не понятно. А кто будет «муж»?

– Как кто! Акакий, конечно! – удивилась Клавдия несообразительности «невесты»

– Я?!! Ни за что!! Лучше сразу пристрелите! Еще чего! Буду я ходить под дулом! Да за какие такие шанежки?! – взорвался Акакий, и молодые парни облегченно вздохнули. Они не хотели бы видеть себя на месте мишени. Вернее, Акакия.

– Кака! Ты низкий! Я с тобой тридцать лет прожила! Ты думаешь, мне легко? – взвыла Клавдия. – Но я понимаю всю ответственность и отдаю тебя Агафье. На время, конечно.

– А может, кого другого подыщем? – осторожно поинтересовалась Агафья.

Быть невестой неказистого замухрышки Каки ей тоже не совсем хотелось. Вот на рыжего Жору она бы согласилась.

– Можно подумать, вы в самом деле собираетесь регистрироваться! Лучше Акакия кандидата не придумаешь. Он слишком долго мотался на глазах у всех ваших постояльцев, примелькался, и теперь любой с радостью поверит, что вы в него влюбились по самые уши. Ну и, конечно, нам удобно будет – мы все будем рядом. Я вроде как не могу пережить разлуки и отираюсь в клубе только по этой причине, Жора будет меня утешать, а Роман…

– Да ну его, Романа! Он как только Белкину увидит, мигом к ней переметнется, – пробасил Жора.

– Ну теперь уже его нельзя отпускать, он весь наш план знает. Пусть он вместе с Агафьей будет…

– Ага! Чтобы в нужный момент меня по темечку, да?! – возопила Агафья. – Нет, пусть он с вами будет.

– Хорошо, Роман, ты тоже будешь меня утешать. Действительно, горе-то большое, все ж таки тридцать лет…

Они еще какое-то время в тонкостях разрабатывали операцию, и лишь только поздно вечером гости разъехались.

– Клава, ты это… я чего подумал-то, – закопошился на кровати Акакий Игоревич. – Так может, и в правду? Я имею в виду, может, и на самом деле расписаться мне с этой старушкой, да и пусть она на меня состояние перепишет, а?

– Вот это видел? – сложила Клавдия здоровенный, как дыня, кулак. – Шаг вправо, шаг влево, и я сама тебя распишу. Под гжель. В сине-голубые тона.

Акакий с деланым безразличием пожал плечиками, дескать, «хотел как лучше», и старательно принялся сопеть, показывая всем своим видом, что сон сморил его намертво. Клавдия Сидоровна подошла к телефону и набрала номер сына.

– Алло, Даня? Ну и как там Яночка? Лиля с ней управляется?

– Мам, все нормально! Как ты только додумалась племяшку притащить?! Ты себе не представляешь! Они с Лилей сегодня весь день по парку таскались, победили в каком-то конкурсе и завтра уезжают по путевке на слет «интересных мам» в какой-то там дом отдыха! Лилечка визжит от восторга, а эта наша Яночка только фыркает: «Ты, говорит, ближе ко мне держись! Мы с тобой еще и во Францию, в Диснейленд попадем!» Представь, да?!

– Так, значит, Лилечка с девочкой посидит и завтра? – осторожненько спросила Клавдия.

– Мама! Ну я же тебе объясняю – они завтра уезжают на неделю в дом отдыха. Ты не волнуйся, все нормально.

– Так, может, Яне какую одежку привезти? Кофточку тепленькую…

– Ничего не надо! Лиля ей уже купила и кофточки, и костюмчики, а что не купила, говорит, там докупит. Ты же знаешь Лилину тягу к тряпкам! Не беспокойся.

Со спокойным сердцем Клавдия Сидоровна погрузилась в постель и уже на подушке додумывала, как бы так уследить и за Акакием, и за Белкиной, и за Агафьей, чтобы ее затея не вышла из-под контроля.

На следующее утро Акакий поднялся чуть свет, нарядился в почищенную Клавдией тройку и повесил на шею торжественный галстук – желтый в черный горох.

– Я к невесте, – бросил он храпящей жене и выскользнул из дома.

В клубе его встретило затишье. День начинался солнечный, но нудисты не были оголтелыми фанатами, чтобы нестись на пляж в восемь утра. А из номеров, как правило, уходили еще в семь.

– Ты чего к нам чуть свет? Нешто дома не спится? – зевая во всю лошадиную челюсть, спросил Коля.

– Не спится… Да разве тут уснешь… – романтично закатил глаза к люстре Акакий Игоревич. – Я, брат, влюбился. Жениться хочу.

– Ого! Так ты уже женился раз, до сих пор из-под каблука не вылез! Или из этих… из голозадых какую молодку присмотрел?

Акакий уже вовсю наслаждался званием «жениха», и новая роль ему даже начинала нравиться. Он вальяжно развалился в кресле под пальмой и, покачивая несвежей синей кроссовкой, так, между делом, обронил:

– Агафью хочу в жены взять.

Николай крякнул.

– Ага… А она тебя взять хочет? Она, конечно, не молодка, но деньгами может украситься как надо, только вот, чудится мне, что не такой ей подарок нужен.

Акакий фыркнул и больше про свои чувства не распространялся.

Часам к одиннадцати, когда Акакий Игоревич уже вздремнул, сидючи под пальмой, на лестницу вышла хозяйка заведения и с криком бросилась прямо на Акакия.

– Акаша! А я уж заждалась! Ну где ж тебя носит?! Нам же в загс нужно, заявление подавать! Я уже вчера у нотариуса все барахло на тебя переписала!

Акакий млел.

– Все-все? – мило румянился он.

– Ну а как же! До самой копеечки! Ну так что, идем расписываться?

– Конечно, моя… моя мышка. Только… мне бы новый костюмчик справить. Не хочешь же ты, чтобы твой Ромео в такой затрапезной амуниции венчался!

Агафья Эдуардовна округлила глаза и злобно зашипела:

– Мы так не договаривались! Вам не все равно, в чем шастать?!

– Не все! – тоже шепотом откликнулся «Ромео». – Когда у меня еще случай выдастся бесплатно приодеться.

На них уже смотрели. Сначала отвалилась челюсть у Николая. Мужик настолько был потрясен услышанным, что временно даже забыл про двери, и на пляж мигом просочились человек шесть бессребреников. Постоянные клиенты тоже были ошарашены легкомысленным поведением почтенной дамы и, нимало не смущаясь, откровенно слушали перебранку «влюбленных».

– Ах, Акаша! Я тебя и в этом драном костюме люблю! – воскликнула Агафья Эдуардовна и процедила сквозь зубы: – Фиг вам – бесплатно, в этом гарцуйте!

Остальное время восторженная парочка не сводила друг с друга глаз и ворковала прямо на глазах у всего народа, чем изрядно этот самый народ и веселила. Где-то после обеда заявилась в клуб пышнотелая Клавдия Сидоровна в сопровождении Жоры и перебежчика Романа. Увидев «влюбленных», она взвыла «Разлу-у-чница-а-а!! Отдай мужа!!» и без чувств распласталась на руках у молодых людей. К слову сказать, держать многопудовую даму у парней сил не хватало, и они аккуратно положили ее на пол. Клавдия вскочила, начала судорожно рыдать и вытирать слезы подолом, но ничего уже исправить положение не могло, публика была свидетелем – Акакий пылко и страстно влюбился в хозяйку заведения. Клавдии ничего не оставалось, как уйти успокаиваться в свободный номер, потому как в таком виде возвращаться домой она решительно не могла. Однако ближе к ночи стали наплывать любители постельных номеров, и Клавдии пришлось отправиться восвояси. Перед уходом она заглянула в кабинет Агафьи Эдуардовны.