Фривольные письма - Ви Киланд

– Что?

Засучив рукав, я обнажил свежую татуировку, которую сделал только что на внутренней стороне предплечья. Я пошел к тому же художнику, который делал татуировку с солнцем, луной и звездами Луке, и попросил его повторить рисунок на моей руке.

Она открыла рот от удивления, а потом прикрыла его рукой.

Я вглядывался в ее лицо.

– Так что, тебе нравится, или ты основательно испугалась?

Она засмеялась.

– Нет, мне нравится. Идеально. Она точно такая же, как у меня. Он действительно постарался.

– По правде говоря, мне кажется, Иззи сыграла важную роль в том, что мы снова соединились. Я хотел отблагодарить ее. Я знаю, предполагалось, что одинаковые татуировки будут у вас двоих, но я надеюсь, что смогу занять ее место… в память о ней.

– Ты бы понравился ей, Гриф.

– Да?

– Знаешь… я обычно много рассказывала ей о тебе. И она как-то сказала: «Я думаю, вы с этим британским мальчиком – родственные души». Тогда я не совсем поняла ее, я никогда не думала, что мне выпадет хотя бы один шанс встретиться с тобой. Я знала, что между нами существует связь, но, разумеется, никогда не думала, что мы с тобой – родственные души. Но теперь я понимаю, что она была права. Она обладала чутьем, которого у меня нет.

– Спасибо, что рассказала. Теперь я люблю ее еще больше.

Лука задумчиво провела пальцем по обложке журнала.

– О чем ты думаешь?

Ее вопрос поставил меня в тупик.

– Когда мы были в разлуке… ты когда-нибудь?..

Она не решилась закончить вопрос. Но я понял, о чем она спрашивает.

– Спал ли я с кем-нибудь еще?

У меня была масса возможностей переспать с другими женщинами, когда мы с Лукой расстались. Я соврал бы, сказав, что совсем не думал пуститься во все тяжкие в попытке забыть о своей боли после нашего разрыва. Но в конечном счете я не хотел никакой иной женщины, а интуиция подсказывала мне, что я пожалею, если поступлю, поддавшись импульсу.

– Отчасти я просто знал, Лука. Знал, что когда-нибудь мы снова будем вместе. Мне не хотелось, глядя тебе в глаза, говорить, что я спал с кем-то другим. Если бы тебе понадобились годы для того, чтобы прийти в норму, я не уверен, что смог бы оставаться один так много времени. Но я очень рад, что ты не заставила меня ждать слишком долго, несмотря на то что мы расстались. У меня никогда не возникало влечения ни к кому, кроме тебя. И нет, я не был близок ни с кем. Я рад, что остался верен тебе.

У нее вырвался вздох облегчения.

– Я так боялась спрашивать… Но меня это тревожило, и мне было просто необходимо узнать.

– Я рад, что ты, наконец, задала этот вопрос. А между нами что-то изменилось бы, если бы я переспал с кем-нибудь?

– Нет. Я поняла бы тебя, хотя и огорчилась бы. Но теперь мне легче.

– А ты? – спросил я. – Я должен убить кого-нибудь?

– Нет, разве что Фёрби.

* * *

В последнее время Лука вызывала у меня чувство гордости. На днях мы с ней ездили после обеда в зоомагазин, а теперь впервые решили заехать днем в супермаркет.

То, что большинству людей казалось делом обычным, для нее стало серьезным шагом вперед. Но с тех пор как мы снова были вместе, она все решительнее старалась побороть свои страхи. Я надеялся, что однажды она сможет летать на самолетах и ходить на мои концерты, но не сразу, для этого нужно время. Я понимал, что ни за что не должен принуждать ее делать то, к чему она не готова.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил я, когда мы шли от парковки к магазину.

Она выдохнула.

– Мне тревожно. Но, даже если я наложу в штаны, я не убегу.

– Если ты наложишь в штаны, любимая, то убегу я.

Я подмигнул ей.

Ей удалось рассмеяться, несмотря на нервозность.

Сжав ее руку, я не отпускал ее, когда мы проходили через раздвижные двери. Мы вошли в помещение, залитое светом флуоресцентных ламп. В послеобеденное время покупателей было больше, чем ночью, но магазин отнюдь не был забит до отказа.

– Ты в порядке?

Кивнув, она проговорила дрожащим голосом:

– Да.

– Хорошо.

– Что теперь? – спросила она.

– Теперь? Мы переставляем ноги и делаем покупки.

Дело заключалось именно в этом: двигаться вперед шаг за шагом. Я обрадовался, когда она попросила Дока не приезжать сюда, объяснив, что со мной будет чувствовать себя нормально. Не то чтобы я не ценил всего, что он сделал для нее, но довольно скоро ей предстояло покинуть Вермонт, для чего нужно научиться опираться на меня до тех пор, пока у нее не отпадет необходимость вообще опираться на кого бы то ни было.

Мы подошли к арбузам.

– Что это был за трюк, крошка? Покажи мне еще раз, как ты выбираешь самый спелый арбуз.

Конечно, мне это было ни к чему, я просто выбрал неплохой способ отвлечь ее, чтобы она не нервничала.

Подняв один арбуз, она показала его мне.

– Нужно поднести его к уху и постучать пальцем. Если звук глухой, значит, все отлично.

Притянув Луку к себе, я уткнулся головой ей в шею, медленно вдыхая ее запах. Моя щека лежала у нее на груди, и я слышал, как бьется ее сердце. Потом я тихонько постучал ее по груди и приложил ухо к сердцу.

Она засмеялась.

– Что ты делаешь?

– Да. Я нашел то, что мне надо. Я безусловно выбрал самое лучшее.

Два года спустя