Большая книга ужасов – 86 - Мария Некрасова

Пока я возилась с тазиками, Алиса со стариком и Гариком успели напечь пирогов с остатками малины, и когда я, чистенькая, плюхнулась за стол, мне показалось, что жизнь налаживается. Но только я села, вытянув натруженные ноги, только вцепилась зубами в тёпленький пирог, как хлопнула дверь и вошёл полицейский в мятой рубашке:

– Саныч, ты соседа давно видел? – судя по голосу, это был тот, дядя Витя, который спасал нас от привидения в первую ночь. Я ещё не видела его лица и потихоньку разглядывала. Немолодой, по голосу кажется моложе, чем выглядит, а выглядит как пенсионер – почти полностью седой, только короткая стрижка молодит…

– Это какого же соседа? – Саныч вытащил из-под стола табуретку, жестом пригласил полицейского сесть, а мне кивнул на посудный шкаф. Пришлось вставать и тащиться за чашкой.

– Слева, какого! Справа уж давно никто не живёт.

– Году этак в одиннадцатом…

Дядя Витя сделал такое лицо, будто сейчас набросится на старика с кулаками. Я вовремя сунула ему чашку чая, Алиса – кусок пирога, так что руки у него теперь были заняты. Саныч сохранял такую невозмутимость, будто не понял, что сказал.

– А, нет, пару дней назад видел! Торчал тут над забором…

– Что случилось-то? – спросил Гарик.

– Вас это не касается. – Фу как грубо! – А вот ты, Саныч, пойдём, чего покажу.

– А чай?

– Вот сидите и пейте чай. А Саныч прогуляется со мной к соседу на десять минут.

– Вы его арестуете?

– Да нет же! Сидите здесь, я сказал! – Он встал и вышел.

Старик глотнул из чашки, доел пирог, смахнул крошки со стола в блюдце и наконец-то встал и пошёл к выходу. На полпути он обернулся и нам подмигнул.

* * *

Едва хлопнула дверь, Гарик тут же принялся по-хозяйски составлять цветы с подоконника кухни на стол.

– Алиса, что делает твой брат? – я шептала, помня, какая тут слышимость.

– Если бы я его не знала, решила бы, что он хочет помыть окно. Но нет, мой доппельгангер хочет посмотреть, что такого интересного там у соседа. Если мы выйдем через дверь, нас засекут и погонят. А мы вылезем через окно, огородом подойдём к забору и потихоньку поглядим…

– Ты чем меня опять обозвала?!

– Не вопи… Тёмной стороной своей души… Да не шуми так, вся улица слышит!

Они воевали с оконными шпингалетами, шёпотом переругиваясь. Стекло дребезжало так, что, наверное, и правда вся улица слышала. Пришлось помогать им, пока нас не засекли.

Я отстранила Гарика, потихоньку открыла окно, высунулась… Огород, соседский забор, кузнечики. Тихо. Старик с дядей Витей в соседнем доме должны были разговаривать, и шептаться им незачем. А было тихо. Где-то в той стороне каркнула ворона, другая ей ответила – и всё. Или они ушли, или правда шепчутся.

Гарик оттолкнул меня и первый выскочил в окно. Он плюхнулся на четвереньки как кошка, очень тихо. И вот тут до меня, жирафа, начало доходить! В кино, если полицейский тебя спрашивает: «Когда вы последний раз видели того-то?» – это всегда не к добру. «Тот» пропал, это ж ежу понятно! Но нашего соседа мы видели на днях, столько времени ещё не прошло, чтобы беспокоиться. И пошли они не куда-то искать, а в дом соседа…

– Гарик, стой! – Не знаю, что такого хочет полицейский показать старику, но догадываюсь. И смотреть на свою догадку я не хочу. А тут первоклашка с нежной детской психикой…

Гарик уже умотал за угол. Я спрыгнула за ним, Алиса вылезла последней. Гарик был уже у забора.

Забор был глухой и достаточно высокий, чтобы скрыть Гарика от тех, кто по ту сторону. Нам с Алисой приходилось пригибаться.

– Ты понимаешь, что там может быть? – шептала я Алисе. – Он же спать перестанет. И я…

– Не нагнетай.

Стараясь ступать бесшумно, мы пробежали вдоль забора ещё метров пять, пока не нашли сразу несколько дыр от сучков, будто созданных, чтобы подглядывать.

Старик и дядя Витя стояли во дворе и рассматривали что-то перед собой. Тут же был какой-то парень в полицейской форме с огромной папкой и озабоченным лицом, он что-то записывал. Сперва я ничего толком не разглядела: двор и двор, цветочки, трава по пояс, всё как у всех. И вороны. Много ворон. Я думала, они разлетелись, а они просто переместились на травку и притихли – клюв занят. Они клевали что-то в траве и совершенно не боялись людей. Дядя Витя поднял это что-то из этой высокой травы, вроде тряпку, но уж очень они со стариком громко её обсуждали:

– Это не топор, это зубы. Ты с детьми в лес ходил, Саныч…

– Я не дурак, – глухо отвечал старик. – И лес тут ни при чём. Хотя… Исклевали уже всё, не разберёшь.

Я наконец разглядела, что такое держал дядя Витя: курицу. Ну, то, что от неё осталось. Точно такая же курица, только пёстрая, лежала у его ног, почти на ботинке. Наглая ворона подошла, вопросительно глянула на дядю Витю и стала клевать эту курицу, нисколько не страшась тяжёлого ботинка.

– Вчера, говорят, волка видели, – вставил парень с папкой, не переставая писать.

– Ну, видели и видели. – Старик забрал курицу у дяди Вити, отбросил – и на неё тут же налетело несколько ворон. – Говорю тебе, это не волк.

Откуда-то сверху послышалось оглушительное карканье, и на дом спикировало сразу несколько ворон. Они влетели в открытое окно (оно было ещё и выбито), из дома послышался писк какой-то мелкой птицы, возня, потом упало что-то металлическое…

Дядя Витя поднял голову, глянул и побежал в дом. Он легко открыл дверь, рядом с ней даже веника не было, как делают, когда уходят ненадолго. И замка. Опять грохот, несколько ворон вылетело из окна, в дверях показался дядя Витя с птичьей клеткой. На дне было зелёное пятно – попугайчик, непонятно, живой или нет. Дядя Витя сунул клетку парню и кивком позвал всех в дом:

– Вот ведь – мало им куриц!

Они вошли, закрыли дверь, и Алиса тут же тронула меня за плечо. Она показала одними глазами на дом соседа, и мы быстренько полезли через забор.

– Гарик, останься! – Гарик даже не среагировал, молча полез за нами. Ох уж эти бесстрашные первоклашки!

* * *

Мы приземлились с глухой стороны дома, где не было окон (последним плюхнулся Гарик, ворча, что мы хотели удрать без него). Но и здесь было на что посмотреть. В высокой траве сновали вороны, дербаня мёртвую птицу. Их было много, двор казался бурлящей кашей с редкими дорожками зелёной травы.

Одна с карканьем бросилась на мою ногу, когда ей показалось, что я стою слишком близко к её добыче. Я отскочила. Она жутко хлопала крыльями и долбила клювом мою штанину. Кричать нельзя: в доме Саныч с дядей Витей… Я молча попятилась, и ворона это восприняла как слабость. Она клюнула мою штанину, попала, я всё-таки взвизгнула, и тут как по сигналу присоединились другие вороны. Сразу несколько поднялись в воздух, по лицу меня мазнуло крыло, в ухо оглушительно каркнули…