Большая книга ужасов – 86 - Мария Некрасова

– Да прекрати ты удирать!

– Я здесь, идите сюда!

Я ещё прибавила скорости, поскользнулась и влетела ногами в лужу.

* * *

Ноги ушли по колено. Пару секунд я стояла как дура с бидонами и пыталась поднять ногу, не понимая, почему не получается. Лужа была огромной, затянутой ряской… Болото!

– Тань, ты в курсе, что… – Алиса стояла на берегу с бидоном и ошалевшим видом. Я сунула ей свои бидоны, плюхнулась животом на берег и поползла. За ноги будто держали невидимые русалки на дне (или кто там, старик говорил? Болотник? Только его мне сейчас не хватало!), я загребала руками грязь – и не двигалась с места.

– Я здесь, идите сюда! – голос раздавался прямо из-за моей спины, я даже обернулась. Болото. Лужа, затянутая ряской. На том берегу лес продолжался, Гарик каким-то чудом ухитрился это болото обойти!

– Давай помогу! – Алиса поставила бидоны и стала тянуть меня за руки. Я шевельнула ногой – она подалась! Ещё чуть-чуть…

– Я здесь! Идите сюда! – голос шёл прямо из болота. Я понимала, что нет, что это с того берега, просто слышимость такая, а всё равно стало неуютно. Да чего там неуютно – я в болоте тону…

Алиса проворчала что-то про «похудеть» и дёрнула меня за руку особенно неудачно – так, что я взвыла и свалилась на спину. Ноги неожиданно сработали, я почувствовала твёрдую землю, зацепилась ступнёй (кажется, кеды остались болотнику) и выкатилась на берег.

– Не благодари.

– Не буду.

Рука, за которую дёрнула Алиса, болела так, будто в неё воткнули нож и провернули. У меня слёзы выступили, а она говорит «не благодари».

– Алиса, ты настоящий друг, но спасатель так себе. Кажется, ты сломала мне руку.

– Я здесь! Идите сюда! – явно из-за леса.

– Если ты закончила ныть, может быть, мы пойдём?

Я встала, и с моих джинсов тут же налилась на землю буроватая лужа с ряской. Я всё понимаю: лес, болото, чокнутый старик – но так-то зачем? У ряски был вид протухшего васаби. Мне жутко, до слёз захотелось в город, в сушильню на первом этаже, некстати закрытую на карантин, а я тут… Слёзы и так лились из-за больной руки.

…А самое паршивое, что, кажется, в тот момент я поверила в лешего. Не поверила, конечно, а так, засомневалась. Ну невозможно же битый час бродить по лесу и выходить всегда к одному и тому же месту! Вот так, без мистики, невозможно! Люди называют чудесами то, чего не могут объяснить. И я не могла это объяснить.

– Может, послушаем твоего брата и вывернем футболки?

Алиса молчала. Дуется.

– Мне кажется, когда выбора особо нет, можно поверить и в лешего. Все хотят верить в чудо, когда случается фигня. Гарик вот вывернул – и, возможно, уже вышел из леса.

– Я здесь, идите сюда!

– …И ещё мне кажется, что отвечает нам не он.

– А кто?

Если бы я сказала «леший», она бы мне врезала.

– Я слышала такие истории. – Как же болит рука! – Человек, заблудившийся в лесу, слышит голоса, идёт на них – и ничего и никого не находит. А дело, может быть, в акустике: звук с одной стороны, а тебе кажется – с другой, а может, и правда что-то потустороннее…

– Ещё одно слово про потустороннее…

– А ты обратила внимание, как он отвечает? Всякий раз одно и то же: «Я здесь, идите сюда!» – прямо спам-бот или автоответчик.

– Спам-бот – его тайное прозвище. Давай ты попозже сойдёшь с ума, когда мы все будем дома смеяться над этой историей.

– Тогда сделай мне одолжение: надень футболку наизнанку. – Я попыталась стянуть с себя футболку, показывая пример, но рука тут же отозвалась новой болью. Я взвыла и стала аккуратно стягивать рукав со здоровой руки, чтобы потом потихоньку… Футболка была ещё и грязная после возни на земле, липкая и вонючая. Надеть её наизнанку оказалось сложнее, чем снять, я провозилась, наверное, пять минут под ворчание Алисы: «Не ной, суеверия до добра не доводят». Сама она успела переодеться и ждала, пока я справлюсь.

– А теперь идём. – Я взяла один бидон (мне казалось, что я уже ничего никогда не смогу поднять другой рукой), повернулась и пошла, сама не зная куда, не разбирая дороги: мне важно было, чтобы Алиса пошла со мной, подальше от этого болота.

– Погоди ты, один уже удрал!

Она догнала меня и шла рядом, глядя под ноги. Иногда она вопила «Гарик!» и слышала то самое «Я здесь, идите сюда!», иногда тыкала в телефон (нет связи), но мы хотя бы шли, а не водили хороводы у болота. Мне правда хотелось поверить в чудо, пусть оно даже и леший. Да хоть какой, лишь бы Гарик нашёлся, лишь бы мы все выбрались отсюда до того, как загорится лес.

– А лес-то не горит. Мы уже порядочно кружим, давно бы почувствовали дым.

– Может, нам повезло и он не загорелся?

Мы шли и шли, не знаю сколько – то, что времени прошло порядочно, я заметила, только когда начало темнеть.

– Хочешь сказать, уже вечер?

Алиса показала мне телефон (15:45) и сама удивилась:

– А чего темнеет-то?

Я задрала голову: в маленьком пятачке неба над лесом собирались серые тучи.

– Отлично, сейчас мы ещё и промокнем. Хотя на фоне прочих это так себе проблема. Где твой хвалёный леший, чего он нас не выводит?

Я помалкивала. Правда глупо вышло.

* * *

Дождь закапал несильно, всё-таки мы были защищены деревьями, но всё равно противно, когда тебе, без того мокрой и вонючей, ещё и льёт за шиворот.

– Мне кажется, старик решил нам отомстить неведомо за что. Завёл в лес, устроил пожар, чтобы мы сбежали и заблудились, потом вызвал дождь…

– Ты опять за своё?!

– Я уже не знаю, во что верить. Пару дней назад я верила в прогресс и айфоны, а как сюда приехала…

Смешно, но мне подумалось, что эти мои слова сработали как заклинание. Потому что ещё через несколько шагов лес расступился.

– Наконец-то!

– Я же говорил: чуть дождичком полить – и сразу выскочат!

– Он опять вызвал дождь! Я видел, правда! Тань, а ты чего такая мокрая? – Старик и Гарик сидели у дороги на упавшем дереве, судя по всему, давно. Я как увидела, что Гарик нашёлся – простила всё и всем. Но, конечно, обернулась на лес. Никакого дыма над ним не было.

Дома старик полчаса выкручивал мне руку, приговаривая «вправить надо», я давилась слезами и боролась с желанием врезать ему здоровой рукой. А он только поглядывал на мою перекошенную физиономию и, кажется, улыбался. Руку он в конце концов вправил, я была так измучена, что радовалась уже тому, что он её хотя бы отпустил.

Потом он предложил мне растопить баню, ехидно предупредив, что там живёт банник. Наверное, у меня был очень выразительный взгляд, и старик отступил, пробормотав «как хочешь». Я заперлась в туалете и битый час отмывалась в раковине и сложной системе тазиков. Одежду закинула в машину, и мне казалось, что и оттуда она воняет болотом.