Капитан Два Лица - Эл Ригби

Он мчался через кусты, радуясь, что с исчезновением сестры тут почти перестали гулять. Он спотыкался, падал, пачкался в траве и снова вскакивал. Вломился в колючую стену и оцарапался, выдрал пару клоков волос и понял, что оказался зачем-то в розовом лабиринте. Поняв, — понесся еще быстрее, в самую середину, ранясь о шипастые побеги и бутоны уже почти намеренно.

Наконец Дуан услышал миролюбивое журчание фонтана, с постамента которого взирали Светлые боги. Подлетев к бортику, король Альра’Иллы перегнулся, набрал воды и несколько раз плеснул себе на лицо.

«Чушь. Чушь. Чушь…»

Он поднял руку и, сомкнув мокрые ресницы, начертил пальцем треугольник на своем лбу: сначала вершиной вверх, потом — вниз. Дуан силился сосредоточиться на всем, кроме осознания, что обережные знаки выводит собственный длинный острый ноготь. Представить другое касание — грубее, небрежнее. Вернуть в память голос, всегда держащий на плаву. «Прошлое — не все».

— Ино, ты?

Услышав оклик, а следом и треск веток, Дуан выпрямился. К нему спешил Арро: принц снимал с одежды листья, а, обернувшись и увидев совсем рядом нормальный свободный проход, виновато пожал плечами.

— Немного заблудился. Я искал тебя. Здравствуй.

— Я…

Дуан перевел дух, опустил подрагивающие руки и улыбнулся, готовя нужную ложь.

— Я… заработался. Голова совсем закипела. Ужасное ощущение.

Арро приблизился и вынул что-то из его волос. Белое мокрое перо с красными подтеками блеснуло перламутром в дневном свете. Принц кинул его под ноги, но ничего не произнес, кроме:

— Не хочешь выкурить трубку?

Что-то понял, но… не сунулся. Дуан готов был даже его обнять, но догадывался, что это не оценят. Нирцы слыли холодным и неконтактным народом, не то что альраилльцы, для которых проявления чувств в виде вечных прикосновений, объятий и даже поцелуев были обычным, естественным делом, независимо от пола и степени близости. И он просто кивнул.

— Это было бы замечательно.

Протягивая трубку и мешочек с табаком, принц Арро медленно, осторожно произнес:

— Я искал тебя не просто так. Я кое-что услышал от Дворцовой Стражи. Они тоже тебя ищут.

— Зачем? — Дуан уже чиркал огнивом и медленно, с усилием, сосредотачивался на дыме, сладковатом и слабом, но спасительном прямо сейчас.

Арро пристально посмотрел ему в лицо.

— Ты вроде бы просил доложить о том, что с советником Кеварро. Так вот, если я понял верно, он в королевском госпитальном крыле. Боюсь, наше приключение в порту кончилось не совсем хорошо. Мне очень жаль. Но, может быть…

Дуан ощутил, как что-то колется за воротником, и вынул оттуда второе перо. Белое и окровавленное, оно вернуло отступивший было приступ тошноты. Не отвечая, король Альра’Иллы развернулся и пошел к выходу из лабиринта. Он чувствовал, как взгляды Светлых богов настороженно и насмешливо жгут спину.

В тот день Дуан так и не смог попасть к своему советнику. Кеварро, как объяснил один из Верховных Королевских Врачевателей, находился в тяжелом жару и бредил, беспокоить его не следовало. При этом лицо врачевателя, рыжего и высокого, хранило только выражение терпеливого усталого равнодушия. Оно осталось таким, даже когда Дуан, сжав ткань белоснежного одеяния, подтянул мужчину к себе и вкрадчиво спросил:

— Он отравлен?

Перед глазами стояла ухмылка ле Вьора; это мешало владеть собой и ясно соображать.

— Говорите!

Врачеватель с самым спокойным видом отцепил от своего воротника исцарапанную руку, удержал и стал, качая головой, проверять пульс. Несколько обескураженный, Дуан даже не успел ничего возразить, послушно замер. Стоявший рядом принц Арро едва заметно улыбнулся; вероятно, это значило, что внутри он просто умирает от смеха и катается по траве.

— Маар Кеварро не отравлен. — Светло-голубые глаза медика наконец обратились к лицу Дуана; сухие пальцы выпустили запястье. — У него воспаление легких. Будь он коренным альраилльцем, я сказал бы «всего лишь воспаление легких», но вы же понимаете.

Дуан сжал кулаки. Он понимал.

Нуц отличались неплохим здоровьем и на родных, расположенных на теплых источниках землях болели редко. Но если вдруг они заболевали от холода, это редко заканчивалось хорошо, особенно для мужчин. Женщинам, привыкшим ходить обнаженными и потому более закаленным, выкарабкиваться было чуть проще.

— Вы ведь сделаете все?

— Все, что возможно.

Дуан пытался отыскать на лице хоть одну эмоцию, но снова не смог.

— Все, что возможно для белого или черного? — с нажимом уточнил он.

Медик оскорбленно вздернул заостренный подбородок и процедил:

— Для человека, ваша светлость. Для любого человека, попавшего в эти стены, я делаю все, что может в моем лице медицина. А сейчас я попросил бы вас уйти. И, кстати говоря, поменьше налегать на волнения и спиртное!

Дуан стиснул зубы. Даже будучи пиратом, он никогда не бил врачевателей; начинать делать это, став королем, было просто глупо, а хотелось страшно. Но, вовремя приблизившись, принц Арро положил руку ему на плечо.

— Идемте. Идемте же, ко’эрр.

Вечер они провели вдвоем, на верховой прогулке по лесу. За это время король Альра’Иллы так и не развеялся, хотя принц даже пытался, преодолевая обычную прохладную сдержанность, о чем-то шутить. На следующий день нирец, вероятно, осознав, что помощь его в данный момент бесполезна, оставил Дуана и отправился договариваться о найме корабля: до Тура он хотел добираться морем, хотя и отложил свой отъезд на пару дней. Дуан отказался составить юноше компанию в Большом Порту. Мысли — все и каждая — зациклились на одном, на непреходящем страхе родом из детства. Оказалось, защищенному со всех сторон королю так же легко потерять кого-то, как и пирату, живущему бок о бок с богами и чудовищами. Оказалось, он так и не научился это переживать, скольких бы ни терял.

Примерно с часа, как принц Арро отбыл из Альра-Гана, небо начало темнеть, а совсем скоро, еще до обеда, зарядил тяжелый обильный дождь. Какое-то время Дуан бездумно смотрел на него из окна, но почти сразу покинул флигель. Стены давили со всех сторон. Тучи тоже, но это хотя бы было привычнее.

Накануне он вывесил над балконом красный фонарь, не очень, впрочем, надеясь на помощь и впервые не зная, какая именно помощь нужна. С учетом множества обстоятельств, неожиданно закрутившихся в мерзкую, как штопорный клинок, спираль, он даже не мог сбежать в море, домой.

А главное, он не был уверен, что это — правильный выход.

* * *

Как и накануне, Дуана не пустили в палаты. Тогда он решил в который раз напомнить, что поданные, так или иначе, имеют дело с человеком, проспавшим десять Приливов и глубоко внутри оставшимся мальчишкой. Сделав вид, будто уходит, король Альра’Иллы обогнул часть госпитального крыла и затаился в мокрых зарослях кустарника. Здесь он подождал, пока поблизости не останется никого из врачевателей, и крадучись пошел вдоль стены.