Хронокосмос - Аллен Стил

Она представляла собой устройство грубой сборки: небольшой хлопковый мешочек, проводами соединенный с двумя гальваническими батареями, которые в свою очередь крепились к швейцарским навигационным часам.

— Я нашел ее, — сказал Фрэнк, осторожно осматривая бомбу.

— У тебя осталось девятнадцать минут, — коротко сообщил Мец. — Фрэнк…

— Помолчи. Я работаю.

Обезвреживать бомбу, не имея точных представлений об этом, было опасно и могло стоить ему жизни, но Лу и не собирался этого делать. Внимательней присмотревшись к циферблату часов, он заметил, что риска стоит у восьми часов. Должно быть, это таймер; когда минутная стрелка соприкоснется с красным показателем, примыкающие положительный и отрицательный провода соединятся и отправят электрический разряд к фосфорному запалу. Фрэнк протянул руку к газовому резервуару и как можно осторожнее повернул стрелку таймера назад, на 19:25.

Он медленно перевел дыхание. Хотел Фрэнк того или нет, но он только что обрек на смерть тридцать пять человек. На другом конце воздухолета на палубе А, наблюдая за проплывающими внизу сельскохозяйственными районами Нью-Джерси, стоят он сам и Леа. Хотя на этот раз они должны выполнить то, за чем, собственно, и отправились в это путешествие…

— Все в порядке, таймер установлен, — сказал Фрэнк и закрыл створку.

— «Гинденбург» сбрасывает скорость, — предупредил Мец. — Я больше не могу здесь оставаться.

Фрэнк посмотрел на собственные часы — 19:07. Осталось всего восемнадцать минут. Он тихо выругался и бросился бежать вниз по лестнице к выходу. Восемнадцать минут. Возможно, ему хватило бы времени добраться до трубы воздухозаборника и взобраться на вершину дирижабля до того, как взорвется бомба, однако, если он попытается подняться на борт «Оберона», пока тот будет находиться в пределах видимости взлетной площадки, его обязательно заметит кто-нибудь на земле. Хотя хронолет и находится в режиме «хамелеон», сам Фрэнк не замаскирован. Потом появятся показания очевидцев о странном зрелище, подтвержденные документальными кадрами. Человек, карабкающийся по лестнице в небо и растворяющийся в воздухе, обязательно произведет сенсацию.

— Улетай отсюда, — приказал Лу. — Я найду другой выход.

— Ты в своем…

— Не спорь. Я подам сигнал, когда выберусь отсюда. Подберете меня где-нибудь в другом месте. — В этот момент Фрэнк находился на последней ступеньке. Посмотрев по сторонам, он увидел, что на мостках больше никого нет. — Все, конец связи. Если мы больше не увидимся… в общем, пускай всем займется Леа. Она знает, что делать.

Мец что-то говорил, но у Фрэнка уже не было времени слушать. Он снял головной телефон и сунул его в карман, затем двинулся по коридору в направлении носа дирижабля.

Когда произошла катастрофа, «Гинденбург» стремительно терял высоту. Через тридцать семь секунд после взрыва он был… станет… грудой полыхающего искореженного металла. Поскольку при падении дирижабль сначала ударился о землю кормой, большая часть уцелевших находилась именно в передней части корабля, если не считать нескольких членов экипажа у нижнего руля, которым удалось спастись, прежде чем их сожгло пламя или смяли обломки. Поэтому лучший шанс остаться в живых — добраться до нижних палуб передней части воздухолета. Тем не менее Фрэнк не мог допустить, чтобы его заметили в пассажирском отсеке, а на палубе Б в своих каютах находились многие члены экипажа.

Если он правильно помнил план корабля, между двенадцатым и тринадцатым отсеками находилась вентиляционная шахта, которая вела вдоль нижних мостков к палубе Б, недалеко от грузового и почтового отделений позади контрольной гондолы. Там находились два грузовых люка. Если бы он пробрался туда, то смог бы спрятаться и переждать взрыв.

Фрэнк преодолел три четверти пути вдоль мостков, миновал вентиляционную шахту между десятым и одиннадцатым отсеками, когда вдруг услышал где-то рядом голоса. Он, тяжело дыша, остановился и пытался отыскать глазами какое-нибудь движение в слабоосвещенном коридоре. Ничего, кроме грохота шагов по металлу. В центральной части мостков прямо перед ним кто-то находился — возможно, двое механиков.

Фрэнк развернулся и как можно быстрее и тише зашагал к вентиляционной шахте, мимо которой только что прошел. Последний раз оглянувшись, открыл люк, нырнул внутрь и задержался на лестнице ровно столько, чтобы запереть за собой дверь.

Шахту заполнял приглушенный гул близких двигателей. Спускаясь по лестнице, Лу чувствовал ладонями, как вибрируют перекладины. Если ему не изменяет память, эта шахта должна вывести к нижним мосткам, проходящим вдоль киля, как раз недалеко от кают экипажа. Однако в этой части нижнего фюзеляжа корабля не было ни одного грузового люка, а войти в гондолы переднего двигателя, где во время высадки будут находиться механики, он не решился.

Так или иначе, приходится пробираться через каюты экипажа к палубе Б пассажирского отделения.

Добравшись до дна шахты, он прислонился ухом к люку, но ничего не услышал из-за шума двигателей. Время кончается; придется рискнуть. Фрэнк начал открывать люк и вдруг ощутил на бедре знакомый груз. Он поглядел вниз и увидел, что ломик, который взял с собой с «Оберона», все еще болтается на поясе. Он уже не представлял никакой ценности, но мог оказаться необъяснимой уликой, если его схватят. Фрэнк снял инструмент с ремня, повесил его на ступеньку, после чего открыл люк.

На килевом мостике не было ни души. С каждой стороны треугольного каркаса находились топливные и водные цистерны. Впереди располагался шпангоут, его запертая дверь вела прямо в верхний отсек. Фрэнк запер люк вентиляционной шахты и, миновав цистерны, быстро прошел к двери. Откуда-то сверху доносились невнятные голоса механиков, встречи с которыми ему удалось избежать. Взявшись за дверную ручку, он замешкался, затем повернул ее и распахнул дверь.

После холодной неотапливаемой шахты его приятно окутал теплый воздух служебного отсека. Фрэнк тихо закрыл дверь и, прижавшись к оштукатуренной стене, прислушался к звукам, доносящихся из узкого коридора, который лежал прямо перед ним. Из каюты слева послышался едва различимый шорох. Подкравшись ближе, он увидел, что дверь открыта. В каютах экипажа почти никого не было.

Затаив дыхание, Фрэнк осторожно прокрался к двери каюты. Он выглянул из-за косяка и увидел молодого темноволосого мужчину, склонившегося над открытым чемоданом. Лу узнал в нем одного из стюардов; в действительности это был тот самый юноша, который сопровождал его и Леа на борт «Гинденбурга», когда тот покидал Франкфурт. Корабль прибывал в Лэйкхерст, его работа закончилась, и теперь он складывал вещи, чтобы провести выходные в Нью-Йорке. Стюард отвернулся к шкафу, напевая под нос какую-то мелодию, и Фрэнк, воспользовавшись этим, на цыпочках прошмыгнул мимо его каюты.

«Auf wiedersehen, mein freund, — подумал он. — Надеюсь, ты выберешься отсюда живым».

В конце коридора располагалась еще одна дверь. Фрэнк аккуратно открыл ее и проскользнул в лежащий за ней проход. Он сразу же узнал это место; Лу находился на палубе Б, напротив килевого коридора, проходящего через нижнюю палубу пассажирского отделения. Впереди была площадка, которая вела к лестнице на палубу А. Недалеко отсюда у него под ногами располагался двухрядный свернутый трап.